Георгий Караславов - Повести

Выпив рюмку ракии, Илья встал и взял топор, но старый Гашков остановил его.

— Успеешь наработаться. Давай сначала поговорим. Расскажи, как там на фронте, как живется солдатам, поговаривают ли о мире…

Илья рассказал о том, что положение на фронте становится все тяжелее, солдаты голодают, ходят разутые и раздетые, что немцы не оказывают никакой помощи…

— Дела! — сокрушенно качал головой хозяин. — Вот бы услышал это Радославов! Разбойник!

Илья сообщил, что силы неприятеля растут, на фронт бросают все новые части, на одно наше орудие приходится самое меньшее десять вражеских, а на один пулемет — целых сто.

— Сейчас нашим самое время заключить мир, но разве тупоголовые либералы додумаются до этого! — нетерпеливо перебил его Гашков. В его голосе слышалось безграничное возмущение.

— Наши вроде бы собираются заключить какой-то мир с Россией, но не для того, чтобы остановить эту мясорубку, а наоборот, — заметил Илья.

— Да с кем там в России мир заключать? — старый Гашков повернулся к своему молодому гостю. — Не сегодня-завтра выметут оттуда этих большевиков, и наш мир полетит ко всем чертям. Эта власть там долго не продержится!

Последние слова Гашков произнес с уверенностью, исключающей всякие возражения. «Если тебя, молодой человек, коснулась на фронте большевистская зараза, — говорили и его тон, и вся поза, — если ты не идешь праведным путем христиан, я тебя разнесу в пух и прах. За такие вещи никто от меня пощады не жди!» Он слегка вздернул голову, и лицо его приняло вызывающее выражение. Гашков принимал такую позу и говорил таким тоном, только когда хотел показать, что в данном вопросе никому не уступит…

Илья пытливо взглянул на хозяина. На его губах заиграла снисходительно-презрительная усмешка. Он забыл, что находится в глубоком тылу, где кое-кто, живя в достатке, не отказался от своих довоенных взглядов. «Если дать этому человеку власть, он бы расстреливал «непокорных» солдат с большим остервенением, чем раскормленные и тупые царские генералы. Разговаривает так, словно приказывает! Ишь ты!.. Но ничего, я с него собью спесь!» — с ненавистью подумал Илья, а вслух спросил:

— Почему же?

Гашков пренебрежительно махнул рукой.

— Послали немцы вагон бандитов ловить рыбу в мутной воде! — Хозяин гневно засопел и вытащил табакерку. — Да их раздавят, как гнид!

Илья побагровел, потом побледнел и, взяв себя в руки, сказал, слегка заикаясь, но твердо чеканя каждый слог:

— Обманули тебя, дядя Добри! Обманули! Неправда это! Обманули тебя!

Тон молодого отпускника не понравился Гашкову. Этот тон обидел, огорчил, разозлил его.

— Ученые люди мне это сказали, парень, — сказал он назидательно.

— Радославов тоже ученый, — ответил Илья с уверенностью человека, лучше разбирающегося в тонкостях политики. — Он даже доктор.

— Ты мне про него не говори! — Гашков подскочил, как ужаленный. — Божкова знаешь, нашего Божкова из города, а? — Тут он снова с вызывающим видом вздернул голову. — Так вот он-то мне все и объяснил.

Гашков ожидал, что Илья прикусит язык при одном упоминании имени общепризнанного авторитета. Но не тут-то было.

— Раз Божков говорит такие вещи, значит, он сам не лучше Радославова!

Старый Лоев смотрел то на одного, то на другого, вздрагивал при резких ответах сына, огорчался, когда на лице его соседа появлялось обиженное выражение, боялся, что дело может кончиться ссорой, но в глубине души был доволен сыном, его прямотой, его умением разбираться в политике, замешательством самолюбивого сельского богача.

Гашков пожал плечами, развел руки.

— Ну что ж, тогда ты скажи, что произошло в России.

— Произошла революция, — без раздумья ответил Илья.

Гашков не ожидал такого прямого и дерзкого ответа.

— Произошел разбой! — крикнул он. — Вот так, да будет тебе известно!

— Да ты не сердись, дядя Добри! — Молодой гость удивленно посмотрел на хозяина.

— Как же мне не сердиться, если ты всякую чушь тут несешь?

— Ты, дядя Добри, меня спрашиваешь, я и отвечаю, — с достоинством сказал Илья. — Газеты пишут, что в России произошла революция, весь мир говорит об этом, только ты ничего не хочешь слушать. Правда, кое-кому она пришлась не по вкусу, но революция есть революция. Солдаты ждут, что она принесет им мир. Они верят в это. И я тоже верю и знаю, что так оно и будет, а что думаешь ты — твое дело.

— Мое дело должно быть и твоим делом! — Старый Гашков поднял руку, ткнул пальцем в сторону Ильи и повелительно произнес: — Не ступай на гнилую доску, послушай меня, старика, а то пожалеешь!

— Кто на какую доску ступил, покажет время. — Илья усмехнулся.

— Не все ешь, что дают, — с важным видом изрек Гашков.

— А это зависит от того, насколько человек проголодался, — отпарировал Илья.

— Всякое чудо — на три дня. Запомни это, может, понадобится.

— Бывают и долговечные чудеса!

— Слушай того, кто многое повидал.

— Если уж говорить об этом, то мы, дядя Добри, такого понасмотрелись в окопах, что тебе и не снилось.

Лоев долго думал над этим разговором. Хотя сын и старый сельский богач не сказали друг другу обидного слова, расстались они как после тяжелой ссоры. И это было вызвано не случайным словом. Лоев понимал, что причины здесь более глубокие и серьезные. Он видел — порвалась невидимая ниточка, прежде связывавшая его с другом, соседом и побратимом.

Илья прав. Сто, тысячу раз прав! Добри Гашков не видит дальше своего носа. До сих пор Лоев считал его знатоком в политических вопросах. А на поверку вышло, что он отсталый и недалекий человек. Мир идет вперед, а он топчется на одном месте. И даже пятится назад. «Хочет вернуть старое. Реакционер», — сказал про него Илья. Лоев долго думал над словами сына. И здесь он прав. Реакционер. Правильно — реакционер! Трудно думать такое о старом друге и недавнем единомышленнике, но ничего не попишешь, что правда, то правда.

После разговора у Гашковых Лоев часто подолгу беседовал с сыном. И ему казалось, что на старости лет он окончил своего рода высшую школу.

— Большевики в России забрали у богачей землю и отдали ее бедным крестьянам, — объяснил отцу Илья. — Ленин сказал, что земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает.

Теперь у русских крестьян есть своя земля. Вот в чем сила большевиков. С ними народ, и они с народом… И пусть себе Добри Гашков рассказывает про вагон евреев, посеявших смуту в России… А Ленин… Каким же необыкновенным человеком он должен быть!

Да, вот в чем дело, вот почему болит душа у Добри Гашкова. За землю свою трясется. И недаром. Правду говорят: коли медведь у соседей пляшет, и ты его жди. А это не простой медведь — сибирский медведище. Оттого-то Божков и называет новое русское правительство правительством антихристов.