Сара Эверетт - Если бы всё было иначе

– Да? Что-то случилось?

– Поможешь мне открыть бутылочку с йогуртом?

Кейси – чудесный ребенок, одна из милейших девочек в группе, но вместе с тем она самая несамостоятельная из всех. Она просит нас с Уиллоу делать за нее абсолютно все, начиная с завязывания шнурков и заканчивая плетением косичек. Если бы она могла, то, наверное, попросила бы нас кормить ее с ложечки.

– А у тебя самой не получается? – спрашиваю я, и она качает головой.

– Ну-ка покажи, – прошу я.

Я готова помочь ей, если она действительно в этом нуждается, но хочу, чтобы она хотя бы попыталась.

Она морщится от усердия, пытаясь открутить крышку.

– Уже почти, – подбадриваю ее я. – Попытаешься еще разок?

Она пробует еще и еще, и наконец крышка поддается.

– Умница! – с энтузиазмом восклицаю я.

– Обычно у меня не получается, – говорит она, пытаясь доказать, что подошла ко мне не просто так.

– Ничего страшного. Если сразу не выходит, главное, попытаться еще раз, – говорю я и ободряюще сжимаю ее плечо.

– Спасибо, Джей-Джей! – выкрикивает она и возвращается на свое место где-то в середине столовой.

Я оборачиваюсь к Уиллоу и Брэтту, намереваясь продолжить беседу о том, чем потовые поры отличаются от волосяных фолликул, когда кто-то окликает меня по прозвищу:

– Эй, Джей-Джей?

Я оборачиваюсь, думая, что это снова кто-то из учеников, но вижу перед собой Эрика. Увы, теперь уже слишком поздно притворяться, что я его не услышала.

– Что? – спрашиваю я.

– Джей-Джей – это сокращение от чего? Джесси из джунглей? Джесси Джуниор – в смысле «младшая»?

По тому, как блестят его глаза, я понимаю, что он придумал что-то впечатляющее.

Я возвращаюсь к еде.

– Типа ты вторая в очереди на какой-то престол? Или речь идет о семейном бизнесе? – задумчиво вопрошает он. – Можешь рассказать, чем вы там занимаетесь? Или перед детьми такое не говорят?

За его столом слышится смешок.

Я закатываю глаза и продолжаю обедать.

Меня раздражает даже не то, что он продолжает придумывать подобные штуки. Хуже всего, что сегодня он произносит их перед Люком.

– Слушай, не бойся нам признаться. Друзья не станут тебя судить, – продолжает Эрик.

– Не обращай на него внимания, – говорит мне Уиллоу, и я киваю.

– Сегодня я буду снимать видео вместе с Брэттом, – рассказывает Уиллоу, явно пытаясь меня отвлечь. Мы решили взять этот мерзкий челлендж, где нам надо есть противную еду.

– Фу, – отзываюсь я. – И что вы собираетесь есть?

К счастью, на этом фантазия Эрика временно иссякает, и за обедом больше ничего не происходит.

Но в четверг все начинается заново.

– Джей-Джей – это такой псевдоним? Ты взяла его по программе защиты свидетелей?

Его подколки настолько плоские, что меня даже не передергивает, когда он начинает ими сыпать.

– Может, хватит уже? – говорит Уиллоу, но Эрик игнорирует ее слова.

– Я просто задаю вопрос. Что, уже ничего спросить нельзя? Пытливым умам нужна пища для размышления.

В пятницу он принимается за свое, как только я сажусь за стол. Я уже готова взорваться. Сначала мне было неловко из-за того, что Эрик говорит все это на людях, особенно при Люке, но теперь мне кажется, что он поступает так именно из-за Люка . Как будто присутствие Коэна вселяет в него храбрость или что-то в этом духе.

– Кажется, я понял, – кричит он, не вставая из-за своего стола. – Твое прозвище означает Джесси-Дает-Желающим! В том смысле, что ты готова порадовать каждого, кого заинтересует твое предложение?

За нашими столами воцаряется тишина, и я чувствую, как гнев обжигает мой затылок.

– Да пошел ты, Эрик.

В течение последних восьми месяцев моей основной стратегией было не обращать на него внимания, но все становится только хуже.

– Нигде поблизости абонементы не продаются? – спрашивает Эрик, театрально озираясь по сторонам.

Меня тянет схватить тарелку с салатом и вывернуть ее на его тупую башку, но меньше всего я хочу закатывать сцену – тогда он поймет, как меня задевают его слова. Вместо этого я встаю из-за стола, выкидываю остатки еды в ближайшую мусорку и быстрым шагом иду к дверям. Я уже почти добираюсь до цели, когда кто-то вцепляется в мою руку.

Первое, что приходит мне в голову, – это Эрик. Я выдергиваю руку, но ее хватают снова.

– Какого черта ты… – Я оборачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Люком. У меня нет возможности договорить, потому что моего рта касаются его губы. Он жадно целует меня – это длится одну секунду, две секунды, а потом все заканчивается, и Люк тут же уходит прочь. Кто-то одобрительно свистит, а я наблюдаю, как Люк становится в очередь за обедом как ни в чем не бывало.

Я украдкой кидаю взгляд на свой стол и вижу, как капитаны и инструкторы ошеломленно на меня таращатся. Уиллоу кажется потрясенной до глубины души.

Я подхожу к Люку, который перебрасывается шутками с одной из буфетчиц, накладывающей ему картофельное пюре. Я хватаю его за локоть и тащу к выходу. По пути он оставляет свою тарелку на незанятом столике.

Когда мы выходим из столовой, я бью его ладонью по груди, но он даже не вздрагивает.

– Что это, блин, было?

– Ты о чем? – спрашивает он, как будто в столовой только что был не он.

– Зачем ты меня поцеловал?

Он моргает, потом отводит взгляд. Несколько мучительных мгновений мы оба молчим. Наконец он говорит тихим голосом:

– А ты хотела, чтобы Эрик и дальше говорил о тебе гадости?

– Люк… – начинаю я, но слова застревают в горле.

Мои губы пощипывает; на них еще остается прикосновение Люка и его вкус. Это последнее, что я ожидала, – еще хоть раз в жизни утонуть в его поцелуе.

Он по-прежнему не смотрит на меня, но, вздохнув, поясняет:

– Эрик считает, что его шуточки меня впечатляют. Когда он к тебе пристает, то постоянно поглядывает на меня и ждет одобрения, и я подумал… теперь он знает, что я не на его стороне.

До меня не сразу доходит смысл его слов. Люк поцеловал меня, чтобы показать всем, что он на моей стороне. Или, по крайней мере, не на стороне Эрика. Какая-то маленькая частица меня считает этот жест трогательным, но другая, гораздо более обширная часть – та, что отвечает за мой язык, – внезапно приходит в гнев от логики Люка. Он поцеловал меня, чтобы защитить ?

– Я могу сама за себя постоять, – рычу я.

– Как сделала это в столовой? – прищурившись, уточняет Люк. – Так-то ты за себя постояла?

– Да, – злобно отзываюсь я. – Может, меня нужно было спасать, когда я была семилетней девочкой, которая росла без мамы. Но теперь все изменилось. Я обойдусь без твоей помощи.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я его перебиваю.

– Ты видел, как все на нас глазели? Теперь они подумают, что между нами что-то есть.