Эми Тан - Долина забвения

— Она может наряжаться в него и мечтать о том месте, где женщины каждый день носят такие жакеты, — сказала Волшебная Горлянка. — Туда мы с тобой и собираемся отправиться — в мечту.

К началу третьей недели мы поняли, что не сможем покинуть деревню, если не сумеем нанять возчика с повозкой. Но на это у нас не было денег.

Когда Вековечный вернулся из своей деловой поездки, он предложил совершить осеннюю прогулку в живописное место, которое вдохновило его на множество стихов. Я с большой охотой согласилась. По дороге я могла бы разведать другие пути и тропинки. Перед тем как отправиться в путь, Вековечный прочел мне одно из таких стихотворений, видимо, для того, чтобы я осознала важность предстоящей прогулки:

@

Отшельник, от мира ушедший.

Накрытый саваном ночи,

В полупустом бурдюке с вином

Находит свое утешенье.

Он не важнее, чем камень,

Что служит ему постелью,

И так же рассыплется прахом

И канет в безвременье смерти.

А равнодушные звезды

Навечно останутся в небе

И будут сиять точно так же,

Как в этот вечер.

@

Стихотворение насторожило меня.

Чтобы добраться до тропинки, ведущей в горы, Вековечный повел меня по главной улице деревни. Этот выбор показался странным: я заметила еще одну тропу, которая вела в том же направлении, прямо к подножию горы. Если он не хотел, чтобы я запомнила дорогу, та тропа казалась для этого вполне подходящей. Но вскоре я поняла, почему он пошел по главной дороге: так ему было удобнее похвастаться мной — своей новой куртизанкой из Шанхая. Рука об руку со мной, он важно вышагивал по улице. Я видела, как он наслаждается полученным вниманием. Женщины изумленно смотрели на нас и перешучивались. Мужчины посвистывали и кидали хитрые взгляды. Когда мы гуляли с Волшебной Горлянкой, жители так не делали.

Мы перешли мост и наконец попали на тропу, которая поднималась на Небесную гору. Всего через десять минут подъема Вековечный объявил, что мы дошли до нужного места. Перед нами открывался вид на черепичные крыши домов, рисовые поля, небольшие навесы. Я сказала Вековечному, что не устала и что мы можем подняться выше.

— Дальше тропу перекрыли оползни и обломки скал, — сказал он. — Путь слишком опасен.

— Зачем же ты обещал мне чудесные красоты, открывающиеся с высоты, где плывут облака?

— Нам не нужно подниматься выше, чтобы достичь чудесных высот, — ответил он. — Мы прямо здесь можем заняться любовью, и ты сможешь кричать так громко, как захочешь. Никто тебя не услышит, — он похлопал себя по паху. — Видишь, что ты со мной делаешь? Мой меч уже занесен. Он уже поднялся из ножен и хочет вонзить свое могучее острие в твои нежные глубины, чтобы твой зад стал его рукоятью.

Я едва удержалась от смеха, слушая, как он витиевато изъясняется, пытаясь меня возбудить.

— Только ты порождаешь во мне такое неистовое желание, — сказал он, — Я никогда не просил Помело подняться сюда со мной.

— У Помело забинтованы ноги, — заметила я. — Она просто не смогла бы сюда дойти.

— Об этом я не подумал. И это только доказывает, что я никогда не испытывал такого желания. Скорее снимай платье! Я сгораю от мучительного ожидания!

Я показала на острую гальку, которой была усыпана тропинка, и заметила, что из нее выйдет довольно убогая кровать.

— Вы, шанхайские девицы, такие избалованные! Тогда повернись ко мне задом и наклонись к тому камню. Я войду в тебя сзади. Ты уже мокренькая?

В Шанхае он занимался сексом так осторожно, что его можно было даже назвать неуклюжим. Но сейчас он говорил о сексе с отвратительной грубостью.

— У меня месячные, — соврала я. — Мне было неловко тебе в этом признаться.

— Но ты должна рассказывать мне обо всем, — сказал он нежно. — И неважно, о чем пойдет речь. Мы договорились делиться всем, что у нас есть, — мыслями, телом, душой, — неожиданно его тон стал жестче: — Ничего не утаивай от меня, Вайолет. Ничего! Поклянись мне сейчас же!

Я кивнула, чтобы не распалить в нем гнев, и он снова стал нежным. Он велел мне опуститься на колени и удовлетворить его ртом. Кончил он в считанные секунды.

На обратном пути он обращал мое внимание на примечательные места, которые я не оценила при подъеме: на дикую яблоню с кислыми плодами, на пень, оставшийся от гигантского дерева, на могильные холмики, усеивавшие склон горы. Я притворялась, что мне все это крайне интересно, а сама искала взглядом ту дорогу, о которой Волшебная Горлянка недавно узнала от служанки Лазури. Все служанки обменивались слухами о своих госпожах, и так как они думали, что Волшебная Горлянка — моя служанка, ей доставались те же сплетни о делах в доме, что и остальным. По ее словам, каждые три-четыре недели Вековечный сообщал Лазури, что собирается нанять повозку и поехать проверить свою лесопилку, которая находится примерно в двадцати милях от деревни. И каждый раз Лазурь просила, чтобы он не «проверял» новых куртизанок и не привозил их домой. Служанка утверждала, что Лазурь никогда не была в городе. Она даже за пределами Лунного Пруда никогда не бывала. Но слуга, про которого все знали, что он ее не слишком-то тайный любовник, обещал, что когда-нибудь увезет ее отсюда. Она считала, что подобное предложение было равносильно предложению о замужестве.

Любовник слышал, что до города легко добраться.

— Нужно пройти по главной улице через деревню, перейти через мост и идти прямо, пока не выйдешь на довольно широкую дорогу. Дальше нужно держать путь на запад, в сторону слепящего солнца, идти где-то двадцать миль или пока дорога не закончится — и вы окажетесь в городе Ван.

По словам слуги, это был настоящий городок, а не деревня. Там даже были магазины, бордель и работающий речной порт. Сам он всего этого не видел, так как в городке этом еще не был. Но один-два раза в год через Лунный Пруд проходили путешественники, едущие в город Ван или из него. Они останавливались в Лунном Пруду ненадолго, но этого времени слуге хватало, чтобы вытянуть из них информацию о мире за пределами деревни, которую он никогда не покидал.

В своем воображении я рисовала лодки, которые можно было найти в том порту. И мне было неважно, куда они направлялись. Я просто поплыву на одной из них так далеко, как только возможно. Там должен быть еще один город, и в том городе, вероятно, будут и другие дороги, ведущие к водным путям, лодкам и кораблям. Я буду двигаться в сторону Шанхая, приближаясь к нему и удаляясь от Лунного Пруда. Но чтобы это сделать, мне нужны были средства, которых у меня не будет, пока я не узнаю, где Вековечный припрятал наши деньги и драгоценности. Как-то раз я сказала ему, что хотела бы носить свой браслет, но он ответил, что в Лунном Пруду незачем в нем красоваться. С ним я буду выглядеть высокомерно, а тут не перед кем важничать.