Александр Оберемок - Сухая ветка

Оказалось, что сам ресторан находится в дальнем помещении, и, чтобы пройти в него, нужно пересечь бар. Я очень удивился тому, что за стойкой вместо бутылок располагалась громадная книжная полка. Не менее удивительно было видеть рядом с таким скоплением книг обыкновенного бармена, в бандане и с татуировками на руках.

«Странное место», — подумал я и прошёл к стойке бара, у которой два рафинированных молодых человека потягивали из бокалов мутно-зелёную жидкость. Перед ними лежала стопка книг, на верхней золотом по чёрному было вытеснено: «Артюр Рембо».

Одновременно со мной к стойке подошёл пожилой мужчина, хмурый и небритый, в волосах которого на затылке торчало небольшое перо — видимо, из подушки.

— Две рюмки «Москвы кабацкой», — прорычал он.

Бармен влез на небольшую стремянку и достал маленькую книгу с полки с буквой «Е». За стойкой стоял аппарат, внешне напоминающий микроволновку. Бармен вставил в неё книгу, как видеокассету. Книга медленно вползла внутрь. На дисплее появилась какая-то надпись, и бармен нажал пару клавиш. Через пять секунд зажёгся зелёный огонёк. Бармен открыл дверцу и достал две рюмки с бесцветной жидкостью. Хмурый мужчина выпил обе рюмки залпом, расплатился и направился к выходу.

— Неудачник, — глядя на уходившего, заговорил со мной бармен. — Вот так почти каждый вечер он заказывает две рюмки водки и уходит, никогда не заходя в ресторан. Говорят, он потом напивается вдрызг. Его зовут Б. Когда-то он был известным писателем. Что закажешь?

Увидев моё замешательство, бармен незамедлительно пришёл на помощь:

— Ты, я вижу, у нас впервые, парень, и для тебя всё здесь выглядит необычно, может быть, даже странно. Наш администратор всё тебе объяснит. А пока разреши тебя, как новичка, угостить выпивкой за счёт заведения. Что предпочитаешь?

Я едва успел открыть рот, но бармен меня опередил:

— Позволь, я угощу тебя рюмочкой старого доброго Бёрнса.

Он достал с полки ещё одну книгу, вставил её в аппарат и через некоторое время подал мне стакан с золотистым напитком:

— Отличный шотландский виски.

Тем временем молодые люди опустошили свои бокалы и молча протянули бармену одну из своих книг. Он достал им из «микроволновки» зелёное пойло, почему-то презрительно их осмотрев, на что они не обратили никакого внимания.

Подошёл улыбающийся упитанный администратор и предложил проследовать за ним, так что мне пришлось проглотить содержимое рюмки залпом. Мы вошли в зал ресторана. Половина столиков была занята, и я увидел несколько знакомых по газетным фотографиям лиц.

— Да-да, вся богема здесь! — словно читая мои мысли, сказал администратор. — Как вы видите, у нас в гостях и некоторые из представителей власти. Наша власть любит поэзию!

Он ухмыльнулся, посчитав, видимо, свою шутку удачной. Усадив меня за свободный столик, администратор заложил руки за спину, откашлялся и, словно собираясь читать лекцию, откинул голову немного назад.

— Как вы, наверное, уже поняли, в нашем ресторане нет кухни. Всё готовит замечательный аппарат, превращая книги в превосходные блюда и напитки. Принципа работы этой замечательной машины не знает никто, кроме её создателя, к сожалению, ныне покойного. Этот гениальный человек, немного сумасшедший физик-изобретатель, писатель и философ, был, кстати, и талантливым кулинаром. Я как-то разговаривал с ним, и он за бокалом вина пытался объяснить мне устройство этого аппарата, но я очень далёк от всякой физики-химии, и единственное, что я понял — это то, что книги и пища являются, по большому счёту, одним и тем же. Просто нужно было это увидеть, говорил наш чудак. А когда он это увидел, то сделал-таки эту машину в два счёта!

Казалось, что администратор пытался убедить меня (а может быть, и себя), что этот аппарат изобрёл он сам.

— Но простите, я слишком увлёкся. Вы наверняка голодны. Для начала позвольте порекомендовать вам что-нибудь из лёгких закусок — ну, например, рассказы Аркадия Аверченко. Это должно разогреть ваш аппетит. Затем что-нибудь мясное?

— Да, — согласился я.

— Смею предложить вам Стендаля.

— Хорошо, — увереннее подтвердил я.

— «Красное и чёрное»?

— Отлично.

— Что будете пить?

— А спиртное — это поэзия?

— В самую точку! — улыбнулся администратор.

— Тогда что-нибудь из Гумилёва.

— Как вам «Шатёр»?

— Мне больше нравится «Огненный столп».

— У вас превосходный вкус, молодой человек!

Администратор кивком подозвал официанта и передал мой заказ.

— Позвольте сесть рядом и поговорить?

— Пожалуйста.

— Спасибо. Вы наверняка удивляетесь тому, что этим божественным сплавом соединены, казалось бы, абсолютно несовместимые вещи, а именно кулинария и литература? Но подумайте сами, ведь у них действительно много общего, своими корнями глубоко уходящего в доисторические времена. Не случайно на заре всех цивилизаций самый первый художник на каменной стене своей пещеры символами и рисунками изображал именно процесс охоты и поедания убитого животного. Да-да, не смейтесь! Его рукою двигало чувство прекрасного, равно как и чувство голода.

Официант принёс потрясающие на вид блюда. На вкус они оказались не менее потрясающими.

— В приготовлении пищи, — продолжал администратор, — как и в искусстве, в литературе в частности, очень важен сам процесс творчества. Вот вы — писатель. Создавая свои произведения, вы берёте придуманный вами или реальный сюжет, мнёте его в руках, осматриваете со всех сторон, убираете всё лишнее. Затем вы начинаете его готовить. Процесс тяжёл, но приятен. И вот, спустя некоторое время, ваш роман почти готов. Он ещё сыроват, читается трудно, в некоторых местах вы находите смысловые либо другие ошибки. Процесс их исправления доставляет вам невероятное наслаждение. Вы живете своим романом, дышите одним воздухом с его героями. Затем вы решаете, что в вашем произведении слишком мало… ну, допустим, юмора, и вы добавляете две-три щепотки чего-нибудь смешного. Наконец вы бросаете в роман то, что хочет от вас читатель, а читатель хочет специй, и вы перчите роман пикантными подробностями из жизни героев, чтобы он не выглядел слишком пресным. Вы повар, вы можете по своему желанию добавить в своё произведение любой ингредиент. Это ваше право, вы автор. И когда уже всё готово, вы переносите то, что написали, на чистую бумагу, то есть сервируете стол. Согласитесь, что кулинария и литература очень схожи. Но главное в их сходстве — это философия…

Я вопросительно поднял бровь, создавая некую видимость (скорее, иную разновидность) диалога.

— Надеюсь, вы не станете отрицать, что главную роль в мастерстве кулинара играет не умение вовремя бросить в котёл определённый продукт, а нечто другое… У меня есть знакомый повар, который в своём ресторане готовит блюда исключительно из несъедобных грибов, и у него почти никогда не бывает свободных мест. Как он это делает — никому не известно. Он как-то говорил мне, что эти грибы ядовиты только для тех, кто уверен в том, что они ядовиты. Если абстрагироваться от всего лишнего и вдуматься, то получится очень интересная философия. Хотите ещё чего-нибудь?