Ребекка Серл - Популярна и влюблена

Я запрыгиваю в ожидающий нас фургон.

Оглядываюсь, чтобы посмотреть, идет ли Райнер, но вижу, что он зачем-то прижал Уайатта к стенке, и мне меньше всего хочется им мешать. Мы выходим, и я плетусь обратно в отель, озадаченная. Я думала, что получить роль – это самое сложное. Что я показала себя с лучшей стороны, и поэтому они наняли меня. Тогда я еще не поняла, что получить роль – это только начало.

Я уже подхожу к своей квартире, когда слышу шаги за спиной.

– Эй, Пи Джи, подожди.

Райнер подбегает к моей двери. Он стер свой грим в фургоне, и сейчас на нем серая футболка и джинсы.

– Что ж, – говорит он. – Сегодня был тяжелый день. – Он склоняет голову набок, пытаясь разгадать мои чувства.

– Все в порядке, – говорю я. – Все хорошо. Я сама виновата.

Райнер едва заметно улыбается.

– Хочешь, обсудим это? – спрашивает он. Он обходит меня, чтобы взять у меня ключи и открыть дверь в квартиру. Он так уверен в себе, так спокоен. Я знаю, что он старше, но дело не только в этом – у него есть опыт.

Я пожимаю плечами, застигнутая врасплох его прикосновением.

– Тут особо нечего обсуждать. Только то, что я отстой. – Проскальзываю внутрь, и Райнер следует за мной.

– Абсурд.

– Да ладно? Скажи это моей сердцевине. – Я дважды постукиваю по своему животу, как это делал Уайатт.

Райнер качает головой.

– Он просто болван. Я ему сказал…

– Пожалуйста, – перебиваю я его. – Пожалуйста, скажи, что ты не велел ему быть со мной помягче.

Райнер вздыхает.

– Он не должен каждый день кричать на тебя.

Я бросаю свою сумку на пол и прислоняюсь к стойке. В моей квартире две спальни и полностью оборудованная кухня. Тут так же просторно, как в нашем доме в Портленде, где одновременно жили шесть человек.

– Мне бы хотелось, чтобы ты этого не делал, – говорю я.

– Да брось, – отвечает он. – Я прикрываю тебя. Мы с тобой в одной лодке, детка.

Я смотрю, как он небрежно прислонился к холодному мрамору, скрестив руки на груди. Он выглядит утонченно, благородно и самоуверенно. Будто мир никогда не давал ему ни одного повода сомневаться в своем успехе.

– Спасибо, – говорю я. – Но не надо строить из себя перед Уайаттом моего старшего брата.

– Старшего брата? – Райнер ухмыляется, и я краснею. – Эй, ты не хочешь поужинать? – спрашивает он, резко меняя тему.

– Я не очень голодна.

– Пойдем, тебе нужно поесть. Тебе хоть что-то сегодня удалось перехватить? – Он опускает руки, и светлые волосы падают ему на лоб. Это кажется знакомым, что странно, но потом я вспоминаю, что именно в этой позе он на постере в спальне у Кассандры.

Моя жизнь полна странностей.

– Ладно, дай мне переодеться.

Я слышу, как в соседней комнате Райнер насвистывает мелодию. Я узнаю ее, но не могу вспомнить название. Кажется, это какая-то из песен Бритни. Песня о летней влюбленности, которая постоянно играла с апреля по август в прошлом году. Даже я знаю все слова на память. Может, они и правда встречаются.

Я дергаю ящик комода, и фото, стоящее на нем, падает. Это фото, которое Джейк дал мне перед отъездом. На нем он сам, Кассандра и я прошлым летом. Мы стоим перед магазином мороженого Delmano . Мы глупо улыбаемся, лица измазаны шоколадом. Я поднимаю фото и кладу его в ящик. Меня охватывает чувство вины за то, что я не звоню чаще. За то, что я уехала. Я думаю, как они там учатся, как гуляют по центру города в выходные. Без меня.

Выбираю белую маечку и юбку с цветочным узором, которая у меня с шестого класса. Я никогда ее не носила, но решила, что она подойдет для Гавайев.

Я получила свой первый чек в прошлом месяце и только на той неделе добралась до банка, чтобы мне перевели эти деньги на счет. Если честно, я даже испугалась. В действительности эти цифры значат больше, чем просто денежная сумма. Они значат что-то еще, что я пока не до конца понимаю. Это куда большая сумма, чем всё, что когда-либо заработала моя семья, сложенное вместе и умноженное на десять. Я чувствую себя могущественной, но не в самом лучшем смысле. Этакая Годзилла, переросшая всех родственников. Как будто я больше не помещусь в свой собственный дом.

Прежде чем уехать, я предложила деньги родителям, но они отказались. Папа на полном серьезе ушел из комнаты. А мама велела мне никогда больше об этом не заговаривать и сказала, что я заработала эти деньги и они должны оставаться моими.

Но зачем мне столько?

Пока я только оплатила адвокатов и все в таком роде. Я дала маме чек для женского приюта, в котором она работает волонтером. Чек она взяла. Но я не ходила по магазинам. Не купила себе сумочку. Или туфли. Или машину. На Мауи не так уж много мест, где можно заняться шопингом, только один небольшой центр за нашим отелем, и даже если бы они были, мне бы все равно понравилось то же, что и всегда, – джинсы и майки.

Может быть, я оплачу Джейку и Кассандре полет на съемки. Думаю, им это понравится.

– Ты отлично выглядишь, – говорит Райнер, когда я появляюсь перед ним. Он одаряет меня улыбкой.

Я фыркаю, потому что, несмотря на выигрышное сочетание детской юбочки с песком в моих волосах, я уверена, что он шутит.

– Куда мы пойдем? – спрашивает он.

– В «Лонги»?

На первом этаже торгового центра есть итальянский ресторан. Мы почти каждый день заказываем обед оттуда, у них отличная паста, и сам ресторан на открытом воздухе, так что можно слушать океан. Не то чтобы из моей гостиной не слышно океан, но это все равно приятно.

– Звучит неплохо, – говорит Райнер.

Когда мы оказываемся в «Лонги», Райнер улыбается администратору своей фирменной улыбкой, и она предлагает нам крайний столик, скрывающийся прямо под пальмой. Она похожа на тех девушек, которых обычно можно увидеть в рекламе бренда Roxy . Загорелая, высокая, стройная блондинка. Готова поспорить, по утрам она занимается серфингом, днем работает моделью, а по ночам обслуживает здешних посетителей. Если моя актерская карьера провалится, такой образ жизни – тоже неплохой вариант. Кроме работы моделью.

– Я подумываю о том, чтобы не уезжать в эти выходные. – Райнер откидывается на стуле, и его рука вскользь касается моей. Мы сидим наискосок за столиком на четверых, но Райнер устроился так близко, что мы почти соприкасаемся. Неподалеку от нас ужинают две девочки с родителями и чуть ли не падают в обморок.

Тяжело забыть, что Райнер знаменит.

– Да? – говорю я, отламывая кусочек булочки.

Райнер летает в Лос-Анджелес и обратно каждые выходные. Теперь я думаю, что, скорее всего, он виделся с Бритни, но я не спрашивала.

Он берет стакан с водой и отпивает, не поднимая глаз.

– Да. Я просто подумал, что мало свободного времени провожу здесь. Ради чего я постоянно сбегаю?

– Бритни? – предполагаю я и сразу же жалею, что произнесла это вслух.