Наталия Миронина - Не разлей вода [сборник litres]

Иногда к Кате и Федору приезжал молодой известный музыкант со своей девушкой. Вчетвером они играли в карты, спорили о музыке, обсуждали театральные постановки. Федор не мог не удивляться своей супруге – та была в курсе всех новостей. И театральных, и книжных, и музыкальных. Сам он на концерты и в театр ходил с большой неохотой:

– Мне так хорошо деревенским бирюком быть! А ты меня тянешь куда-то, – ворчал он, влезая в костюм.

После одного спектакля, особенно яркого, Катя написала большую рецензию и отправила в одну из столичных газет. Каково было их удивление, когда из редакции пришел ответ: «Ваш материал будет опубликован в следующий четверг».

Продолжить занятия журналистикой Катю заставил Федор. Она, несмотря на хороший отзыв, стеснялась того, как она пишет. Ей казалось, что это дилетантство. Муж прочитал еще несколько ее статей, сделал несколько дельных замечаний и объявил, что будет очень глупо, если эти свои способности она зароет в землю. Они провели в спорах неделю, потом заключили пари: если следующую Катину статью опубликуют, то Катя разрешит Федору оборудовать на участке кузницу (Катя долго сопротивлялась этому, кивая на то, что их участок и так уже похож на «город мастеров»). Статью все же опубликовали, кузницу Федор оборудовал, а Катя занялась журналистикой. Ее печатали охотно. Слог у нее был легкий, метафор было много, и все статьи были на удивление добрыми, замечания были уважительными и корректными. На общем скандальном фоне отечественной журналистики она явно выделялась.

Потом случилось так, что Федор получил престижную международную премию за достижения в области химии. Премию вручали в Лондоне. После всех официальных мероприятий, на приеме, журналисты центральных каналов брали интервью у лауреата. Федор, задыхающийся в тесном смокинге, перекладывая из руки в руку свою трубку, пытался внятно ответить на все вопросы, но у него это плохо получилось – волновался. Тогда шаг вперед сделала Катя. Она с улыбкой, спокойно рассказала, как ее муж смог достичь таких высот, что и кто им помог и кому они благодарны. Потом, когда уже монтировали видеоматериал, редактор обратил внимание на то, как держится Катя, как и что она говорит.

– Это находка. Во-первых, персона. Во-вторых, симпатичная, умеет говорить и держаться.

Помощникам редактора было дано указание разыскать жену теперь уже очень известного ученого. И через месяц Катя вела свою программу на телевидении.

«Останкино» завораживало Катю своими лицами. По длинным коридорам ходили люди, которых Катя до этого видела или на экране, или иногда на различных светских мероприятиях. Но и там и там это были всего лишь маски. Настоящее проглядывало только тогда, когда человек начинал работать. Один ведущий на экране производил впечатление изнеженно-капризного человека, а на записи своей программы работал как вол, не делая поблажек ни себе, ни своим сотрудникам. Другая ведущая, казавшаяся телезрителям радостно-доброжелательной, в жизни была груба, обожала зло посплетничать и изводила ассистента бессмысленными поручениями. Катя, не разучившаяся удивляться, вела себя естественно, проявляя интерес и уважение ко всем, с кем работала. Но теперь свободного времени у Кати почти не было. Она тщательно готовилась к программам, не доверяя редакторам, сама встречалась с героями своих передач, читала и правила тексты, выбирала реквизит. Ее, как новичка в этом деле, увлекало и забавляло все. Так, фактически играя в новую игру, она вскоре стала известной и уважаемой персоной. Федор за жену радовался. По его мнению, Катя была талантлива во многих областях, и он был счастлив, что ей удалось реализовать себя.

– Ты у меня не только красавица, – говорил он ей после каждой передачи, которую обязательно, несмотря ни на какие дела, смотрел по телевизору. – Ты у меня еще стерва! Причем умная стерва! Как ты его отбрила, он даже не смог ничего ответить.

Они подолгу обсуждали поведение людей в студии, музыкальное оформление, саму Катю. Федор входил во все обстоятельства дотошно, стараясь хоть чем-то помочь жене. К невероятному удивлению Кати, за такую интересную работу платили неплохие деньги. С первой своей зарплаты она купила Федору набор инструментов для «чугунного» дела, чем привела его в искренний восторг. Он почему-то думал, что Катю раздражает его увлечение, а самому потратить такие деньги на хобби было совестно. В их семье появление внушительных текущих счетов абсолютно не повлияло на установленный когда-то порядок – все траты обязательно согласовывались с женой.

Иногда Катя приезжала поздно ночью. Федор уже спал, а ее встречали сонные Бублик и Пончик. Ужинать она одна не хотела, перехватывала что-то на скорую руку, принимала душ и, старясь не потревожить шумно спящего мужа, укладывалась в постель. В эти дни она от усталости долго не могла уснуть. Глядя в темное окно, Катя размышляла о том, как вдруг круто изменилась их жизнь, какое это благо – деньги. Ей нравилось ничего не бояться, не ждать неприятностей от завтрашнего дня, ей нравилось чувствовать себя свободной от всевозможных превратностей судьбы. Однажды она сказала об этом Федору. Тот рассмеялся:

– А как же болезни? Они от денег не зависят.

– Это другое, – ответила разумная Катя. – Это что-то, что распределяется свыше. А деньги? Деньги – это то, что сделал сам.

Оказалось, что теперь, когда недостатка в деньгах они не знали, мысли все равно были заняты ими. Катя, покупая какую-то вещь, мысленно возвращалась в бедное прошлое и радовалась новым возможностям, но очень осторожно, суеверно, держа в памяти те времена. Сейчас она старалась чаще навещать своих приятельниц, подруг, соседок, с которыми дружила тогда, когда перехватить пятьсот рублей до зарплаты мужа было так же естественно, как занять луковицу. Она дарила подарки их детям, привозила горы вкусностей, но умела делать это так деликатно, так просто, что никто и не думал завидовать их удаче, а только радовались, охали, глядя на новое пальто, и внимательно слушали о новых хозяйственных изобретениях Федора. В Новый год и другие длинные праздники Катя приглашала всех в гости, устраивала шашлыки, развлечения для детей. Она была счастлива оттого, что теперь может сделать так много хорошего для людей, которые, в отличие от них, не смогли пока выбраться из бедности. И опять ее мысли возвращались к деньгам. Иногда она приставала к Федору:

– Скажи, а если бы у тебя ничего не получилось тогда и у нас не было бы этих денег?

Федор пыхтел трубкой, пофыркивал и отвечал:

– Ну, во-первых, все равно когда-нибудь что-нибудь получилось бы. Так не бывает, чтобы деньги не нашли того, кто их сам ищет. Просто это случилось бы позже и немного по-другому.