Яна Миа - Фанатки #2

– Грузчики приедут к семи. Не забудь посадить Бретти в переноску – не хотелось бы потом искать кота по всему Иствуду.

– Хорошо, я все сделаю.

Скай не стала прощаться или благодарить, а просто закончила разговор. Она бы даже звонить не стала, но в какой-то момент поняла, что не хочет ехать за своими вещами к Трою. Снова открывать эту дверь, входить в дом, в котором они жили вместе и в котором он уже успел забыть ее с Джо. Поэтому она написала Келлету сообщение, что закажет перевозчиков, и лишь окончательную договоренность озвучила по телефону. Хотя, стоит признаться, и это далось тяжело – слышать его голос после всего произошедшего невыносимо.

После внезапной ночи в мотеле Скайлар уехала, не прощаясь, – вряд ли Рокстер принял это на свой счет или обиделся. А в целом ей было глубоко плевать на любую его реакцию. Она успела проехать с десяток миль, прежде чем поняла, что ехать ей некуда. Пока Николь была в больнице, у Скай хотя бы видимая причина была не возвращаться в Иствуд, а теперь? Теперь она решила прикрыться работой и снова помчалась в Сан-Франциско. Работы и правда было много, но отель – даже хороший и дорогой – все равно мало походил на дом. Чужие полотенца и покрывала, наспех собранные вещи, в которых не оказалось многого. И пусть ей гораздо удобней было бы жить здесь, а не мотаться из Иствуда, где не находилось теперь ни одной причины оставаться, но Скай хотела организованно и продуманно переехать, а не сбежать, поджав хвост. Нет, она точно не тот человек, кто будет прятаться, сверкать пятками и демонстрировать слабость. Она переждала самое тяжелое время, выплакала слезы в безликих ванных комнатах и спальнях гостиниц, а теперь она вернется домой. Найдет квартиру, а не ночлег, рассчитает все свои траты, организует для себя лучшую жизнь, раз уж приходится начинать все сначала, и вот тогда останется в Сан-Франциско насовсем. А пока Скайлар немного поживет здесь – все-таки это ее дом, и она имеет полное право возвращаться туда, когда она захочет.

Помявшись немного у калитки, Скай все-таки зашла во двор. Газоны заросли, где-то лежали забытые вещи, где-то – мусор, отчего становилось тоскливо. Она всеми силами старалась превратить это место в дом, даже тогда, когда осталась здесь одна, брошенная мамой на произвол судьбы. Особенно тогда. Теперь же она чувствовала себя здесь чужой, словно вот этот забытый плед на больших качелях – видимо, мама была слишком занята собой, чтобы хоть немного следить за порядком.

Скайлар вошла в свой дом – словно нырнула в прошлое – и тут же с порога выругалась. Как вообще можно жить в таком бедламе? Она, конечно, не была Моникой Геллер, маниакально следящей за чистотой, но все-таки!

– Во что ты превратила мой дом? – крикнула она так, чтобы мама точно услышала.

Сверху послышались тяжелые, медленные шаги. Мама, с огромным животом, спускалась вниз. Теперь было понятно, почему ей не хватало времени на уборку: Джемма Винтеро хоть и была глубоко беременна, но выглядела словно вот-вот побежит на свидание. Скай ни капли не удивилась бы, окажись это правдой.

– Наш дом, Скайлар, – мама улыбнулась ей, но от этой улыбки хотелось удавиться. – Я же говорила, что так и будет.

– Что будет?

– Что он тебя бросит и ты вернешься ко мне. К единственному человеку, кому ты нужна.

Скай рассмеялась, закрывая за собой двери. Но ей было ни капли не смешно.

– Нужна? Мне-то хоть не ври, ладно? Я тебя слишком давно знаю. И вернулась я не к тебе, а к себе домой – в этом вся разница. Была бы моя воля, тебя бы здесь не было.

– Ну-ну, дорогая, можешь позлиться немного. Для вида. Нам, – она указала на живот, – стрессы ни к чему.

– А мне ни к чему вы, – отрезала Скайлар, обходя маму стороной. Она не знала, что чувствует к этому еще не родившемуся ребенку. С одной стороны, она его ненавидела и презирала с мамой заодно. С другой – искренне жалела, зная наперед, как сложится его судьба. – Я вернулась домой – повторяю. Это ненадолго.

– Думаешь, он позовет тебя обратно?

– Думаю, что ты лезешь не в свое дело! Тебя-то уж точно обратно не зовут, да? – Выражение лица Джеммы тут же изменилось, и Скай почувствовала темное, злорадное удовлетворение. – Я вернулась сюда на время, что займет мой переезд по работе. Но это не значит, что я буду тебе помогать. Для меня вас не существует!

– Так же как твоего бедного Троя, который из кожи вон лез, чтобы тебе угодить?

Скайлар остановилась, занеся ногу над ступенькой. Мама может думать что угодно, но копаться в ее боли ей не позволено.

– Весь Иствуд гудит о вашей несостоявшейся помолвке. Кажется, ты умеешь сбегать не хуже меня, да?

Скай закрыла глаза, сдерживая себя изо всех сил. Не оборачиваясь, она процедила, почти не разжимая губ:

– Я не ударю тебя только потому, что ты беременна. Малышу и так не свезло быть твоим. И знаешь, может быть, я не сделала бы таких ошибок, будь у меня мать, которая показала бы мне, как правильно, как это – любить. Но так как у меня была ты… Или не была? Неважно. Скоро тут будут грузчики, постарайся не залезть на кого-нибудь из них. С тебя станется.

На крики матери Скай лишь по-детски отчаянно показала ей средний палец и взбежала вверх по лестнице в свою комнату. Кто бы сомневался, что Джемма и там похозяйничала, разворотила все вещи, что остались после переезда к Трою. Скайлар почувствовала себя грязной, словно мать залезла своими гадкими руками ей в голову, вывернула все мысли наизнанку, на обозрение миру. Она с детства не любила, когда кто-то без разрешения притрагивался к ее вещам, а тут не осталось ни одного дюйма, не обшаренного Джеммой. Скай бросила сумки на пол и стала посреди комнаты, оглядываясь по сторонам. Здесь многое было связано с Троем. Подушка в виде пушистого розового сердца (Скай тогда сильно оскорбилась такой банальщине, но на самом деле обожала ее с самой первой секунды), белая квадратная лампа, на которой буквами было выложено «Тройлар» (Джо однажды назвала их так, и они шутили, что назовут этим именем сына), фотографии с выпускного, с отдыха на побережье, из поездки в Нью-Йорк, со дня рождения Троя – вместе с Джо и Эммой… Скай разглядывала все это, осознавая, что уже много лет ее жизнь не была всецело ее – в ней всегда был Трой. Это была их общая жизнь – когда это не было частью «Великой истории Джо и Скай». И ничего личного. Должность Мамочки – единственное, что было только для Скай, ее отдушиной и сокровенным делом, но как только она появилась – жизнь Скайлар дала трещину, рассыпавшись на куски. Кусок с Троем, кусок с Джо, кусок с ДжЭМСИ… Словно никто не мог принять, что у нее может быть жизнь вне любви и дружбы. А теперь осталась только она.

Скайлар снимала фотографии – одну за другой, запрещая себе плакать. Возможно, не будь в доме матери, она позволила бы себе немного слабости, но давать лишний повод Джемме насмехаться и равнять их между собой – этого мать точно не дождется. Скай делала все на автомате: собирала подарки Троя, доставала из шкафа его одежду, выбрасывала его зубную щетку – машинально, как бездушный робот. Месяц назад она просыпалась рядом с этим человеком, а теперь не может слышать его голос. Месяц назад она отправляла Джо столько сообщений в день, что можно было из этого составить историю в нескольких томах, а теперь прячет общие фото в большую коробку. Месяц назад их было пятеро – фанаток, которых свела судьба, а теперь их маленькой тесной банды больше не существует – лишь разрозненные крошечные группировки. Скайлар не могла осознать всего этого. Пока она тусовалась в отелях, пока забивала голову заботой о Никки, все казалось далеким и нереальным. Теперь же правда смотрела на нее опустевшими стенами и несколькими коробками вещей, которые оставили грузчики в ее гостиной. Трой все оплатил. Трой даже новый ошейник и корм для Бретти отправил. Потому что это чертов идеальный Трой Келлет, который больше не ее. Теперь он принадлежит Джо, наверное, – Скай не хотела знать.