Эмилия Дворянова - Дилогия: Концерт для слова (музыкально-эротические опыты); У входа в море

Вирджиния почувствовала твердость поверхностей, уверенность своих шагов, чуть-чуть скованных, но точных, подошла к тумбочке, на которой в дорогом кожаном футляре лежала Маджини, и открыла его… у этого меньера есть одна странная особенность — полностью перебаламутить все вокруг, перемешать, размыть очертания мира, чтобы потом снова вернуть его на прежнее место таким же ясным, точным и отчетливым… до хрустальной ясности… и у тебя нет права на ошибку… взяла скрипку в руки, не прикоснувшись к смычку, закрепила ее на шее и совсем легко, одним пальцем, тронула все четыре струны… звуки обошли комнату в нейтрально-бесстрастном пиццикато,

sul е

sul а

sul d

sul g

они уже настроились, «ля» насытило тишину и, сделав полный круг, вернулось обратно к себе

сейчас он поднимет смычок…

Тихо…

… Со скрипкой в руках Вирджиния направилась в ванную. Она слышала свои шаги, чувствовала свое тело, холодное и потное. Прежде чем и там зажечь свет, в последний раз увидела в темноте маленького окошка над ванной снежную пелену, которая в этот день засыпала все на свете…

электричество больно ударило в глаза, и она зажмурилась…

… вот, вот сейчас свет поглотит ее…

Бережно положила Маджини на стопку белых, аккуратно сложенных на низком шкафчике полотенец, достала оттуда банку с зеленой ароматической солью и, поставив банку на край ванны, открыла кран, дернула ручку, перекрывающую сток… и стала пристально смотреть на воду, которая, булькая, очень медленно начала подниматься вверх, вверх…

… прекрасный колодец…

подумала Вирджиния и, открыв банку, бросила в воду один кристалл… он распустился, как цветок, и зеленые нити поползли в разные стороны, растворяясь в воде, потом еще и еще один, целую горсть — зеленое сгустилось в плотный комок, который, застыв на миг, растекся, растаял в воде… а вода уже зеленая, совсем зеленая…

… прекрасный колодец…

одним движением Вирджиния сбросила пижамную куртку и, голая до пояса, продолжала вглядываться в булькающую воду, которая уже наполнила ванну до половины, кинула туда еще несколько кристаллов… и зеленое насытилось зеленым… потом сняла и пижамные брюки…

молния на платье расстегивается всего одним движением, и платье падает вниз…

так и стояла, голая, бесстрастно глядя на текущую воду, пока ванна не заполнилась ровно настолько, чтобы принять и ее тело, покрыть его…

она закрыла кран. Вода успокоилась и перестала булькать…

… прекрасный колодец…

подумала Вирджиния…

тихо…

протянув руку, она взяла Маджини, прижала к груди, кожей ощущая прикосновение Андреевского креста, так нежно инкрустированного, почувствовала холод в его очертаниях… какое-то время постояла, выжидая, пока оставшееся в ее теле тепло окончательно перетечет в Маджини…

ну вот он, холод,

она опустила скрипку вниз, еще ниже, к матке…

а вот и оцепенение,

потом снова положила Маджини на полотенце…

нужно действовать точно, и человек должен стремиться к абсолютной утонченности, к полному соблюдению точности, звук должен быть буквально «вбит в тон», а это — уже судьба, и звук не звучит…

Вот сейчас уже она была готова. Ее тело остыло. Вирджиния завела руки назад, к самому низу позвоночника, откуда, как говорят, тело вытекает из себя, и через мгновение почувствовала на своих ладонях теплый ручеек, а потом, разведя пальцы, слегка наклонилась вперед, чтобы дать ему дорогу…

вдохнула болотный запах крови…

потом, перенеся руки вперед, соединила пальцы точно над лобком и, сосредоточившись, увидела, как маленькая ранка, совсем незаметный шрам, открылась, словно губы, и из нее вытекла капля, вторая… ее пальцы опустились вниз, прокладывая ручейку крови путь…

то, что я почувствовала, что смогла вычленить в своих ощущениях, было понимание того, что какая-то внешняя сила требует, просто приказывает мне уйти из себя…

Вирджиния вздохнула

медленно подняла одну ногу и перенесла ее в воду, потом другую…

красное проникло в зеленое, расползаясь там кривыми нитями…

… ритмичные линии в неравнодольных цветах…

она слегка присела, держась руками за края ванны… руки оставили следы…

… прекрасный колодец…

подумала Вирджиния, и ее тело опустилось в воду…

… нет, так нельзя…

… так нельзя… а впрочем — почему нельзя?.. всё можно всё можно и, боже, какой снег на улице, мне не хочется выходить из зала я бы остался в фойе, но нельзя, разумеется, всё можно, всё разрешено… как дьявольски он играл… эти дьявольские трейлеры Паганини он сыграл нарочно… надо мне, наконец, решиться выйти наружу и пойти домой, в этот снег, хорошо хоть, что мой дом близко, а кажется, что бесконечно далеко… наверное, я все же старею, чувствую страх в груди, сам не понимаю, стар, конечно, но зато больше других понимаю в музыке, и все же… эта молодежь, какими только ушами она слушает… так много молодых, на других концертах не так… и мои ученики…

… нет… просто…

… а, здравствуйте, прекрасно, разумеется…

… да, магия звука, и вы, не так ли…

… и туше…

… именно туше… у него крупные руки…

… это не имеет значения…

… но с «Маджини»…

полно знакомых, говорят одно и то же, глупости всякие, но так всегда, человеку нужно поболтать перед тем как уйти, а мне так не хочется выходить… в холод… точно, старею, постарел-то я давно, а вот боюсь ли — еще вопрос… и чего?

одиночества, да, одиночества…

ты гляди, кто это там… вот он… разумеется, имя я забыл, совсем из головы выскочило, именно у его жены была Маджини, да и сейчас она у нее, Маджини, у бывшей его… совсем настоящая… мы с ним почти соседи… может быть, подойти к нему, вместе и пойдем, правда, если я его окликну, придется разговаривать, ну что ж, мы коллеги… а кругом все такое белое… совсем как его волосы, впрочем, как и мои… он так постарел, наверное, и я выгляжу так же… и ее звали Вирджиния, как и мою, только моя умерла, а его ушла от него, разве это не одно и то же, почти, и моя Вирджиния оставила меня, ушла в смерть, и я постарел… какое совпадение, а имя редкое, только его была намного моложе… вполне могу пройтись с ним и поболтать, в этот снег… была с ним какая-то история, давно, не помню точно — какая, все тогда ее обсуждали, она была его ученицей, причем очень способной, но так всегда, когда человек женится на своей студентке, рано или поздно они уходят, и моя Вирджиния ушла от меня, но она-то хоть — в землю… а эта… что-то там странное случилось, а с ней исчезла и скрипка, тогда все говорили, что вообще-то это нечестно… да, нечестно — прятать такую скрипку и самому на ней не играть, разве только для себя… ну и, может быть, перед учениками, и только они могут слышать это сказочное звучание… сказочное?.. как глупо… но он уже идет к выходу, сейчас исчезнет… пора и мне… поспрашиваю его… так много музыки, света…