Тоомас Винт - История со счастливым концом

На конечной остановке все пассажиры покинули трамвай, однако женщина осталась сидеть, и по ее виду не похоже было, чтобы она собиралась вставать или вообще двигаться. Ренальд медлил и тоже не поднимался, пока не почувствовал неловкость своего положения. Видно, женщина и не думает выходить, решил Ренальд и нехотя, словно через силу, поплелся к двери. Ему и впрямь некуда было спешить, а в такую ласковую теплую погоду в самый раз убивать время в парке, можно даже прогуляться по парковой дорожке до моря, где бронзовый ангел держит над головой крест. Там он может посидеть на скамье и поглазеть на идущие по морю суда.

Когда он через некоторое время оглянулся, то увидел, что женщина все же покинула трамвай и теперь торопливо шагала в одном с ним направлении. Ренальд совсем замедлил шаг и, пропустив женщину вперед, потихоньку прибавил темпа.

Как он и ожидал, телодвижения незнакомки возбудили его. Изгибы форм в обтягивающем платье давали представление о полноте женщины, и моментами Ренальду казалось, будто он способен раздеть ее глазами. Так он и следил жадным взором за идущей впереди женщиной, то давая ей уйти довольно далеко вперед, то поспешно настигая и идя почти вплотную за ней.

Поравнявшись с дворцом, женщина прошла через распахнутые чугунные ворота. Ренальд решил, что теперь она войдет в двери здания, что она работает в расположенном там художественном музее или собралась посетить какую-либо выставку, но преследуемая пошла дальше в сторону моря, туда, где далеко в конце дорожки виднелся ангел, занесший над головой крест.

Она направляется туда, куда собирался идти и я, возликовал Ренальд, и вдруг ему показалось, что между ними возникла какая-то удивительная связь, пока еще тончайшая, почти невидимая. Невидимая связь, думал он. Если приложить усилие, то ее вполне можно превратить в видимую, улыбаясь, думал он.

Женщина присела на скамейку в тени только что распустившихся кустов сирени. Ренальд сел на следующую скамейку. Совсем близко плескалось море, где-то за сиренью, и хотя этого моря видно не было, но Ренальду казалось, что оно ощутимо благодаря особенному свету, в котором камешки под ногами казались гораздо светлее, чем они были на самом деле.

Красота, расслабился Ренальд, позволив глазам бесцельно блуждать по небу с редкими кучевыми облаками и кружащейся в высоте стайкой маленьких птиц, потом он скользнул взглядом по свежей и сочной парковой зелени пока не наткнулся на округлость груди в декольте незнакомки. Я подсматриваю за женщинами, будто какой-нибудь стареющий извращенец, мрачно подумал он. Выслеживаю, наблюдаю сладострастно и подогреваю в воображении похотливые сцены.

Рядом со скамейкой из галечника проклюнулся одуванчик с чахлыми листьями, но крупным и пышным цветком.

— Ишь, богатырь, какой, — восхищенно пробормотал Ренальд и в очередной раз взглянул на сидящую поодаль женщину, бесстрастно уставившуюся вдаль. Наверняка она кого-то ждет. Возможно, это свидание вслепую — в каком-нибудь форуме или на сайте знакомств узнают друг друга, переписываются, потом договариваются о встрече, рассуждал Ренальд. Так это и бывает. С другими, не с ним.

Незнакомка поправила волосы, после чего, прикрыв ладошкой рот, зевнула. Этот жест и последовавший за ним зевок заставили Ренальда вздрогнуть. Его Маарит частенько именно так поправляла прическу, и внезапно его озарило, что у этой женщины точно такие же темные волосы и почти такая же стрижка, как у его рано ушедшей супруги. В чем-то они были разными, но при этом загадочно похожими. Ренальд отвернулся, чтобы больше не смотреть в сторону женщины. В сторону женщины… все это время он не упускал из виду незнакомую женщину, как некое неопределенное существо женского пола, как имя нарицательное, не думая о том, что у нее есть своя жизнь и множество индивидуальных качеств, что наверняка придают неповторимость ее личности.

Он подумал: у этой женщины есть собственное имя и фамилия…

И вдруг Ренальд безумно пожалел, что вскоре станет свидетелем того, как некий безымянный мужчина уведет с собой безымянную женщину. Мимолетное ощущение близости, которую он уже узрел в себе, отомрет и исчезнет, как дотла сгорят и чувственные образы, толпящиеся в его мозгу. Ему понравилась пришедшая в голову метафора «огня», что означает полное и окончательное уничтожение всего. Даже пепла, который позже напоминал бы о чем-то, не останется от этих воображаемых представлений. Я должен быть выше всего этого, подталкивал он себя к трезвой рассудочности. И вздыхал.

Нет никакого смысла сходиться с женщиной, напоминающей мне Маарит, наконец, решил Ренальд, и от безнадежности еще раз глубоко вздохнул. Это только привело бы к постоянному сравнению, и заранее можно предсказать, что победителем всегда будет Маарит.

Он стал рисовать в своем представлении картины весьма правдоподобного будущего, когда женщина, после того как они сблизились, оглядывается в его квартире, насмешливо задерживается глазами на снимке, где они в обнимку с Маарит, счастливы и смеются… Он хотел бы узнать, будет ли в следующее мгновение фотография перевернута лицами вниз, чтобы раз и навсегда отрезать прошлое? Или что произойдет, когда женщина распахнет шкаф и увидит в нем платья Маарит? Она свяжет их в узел и запихнет в мусорный мешок? Или начнет по очереди примерять каждое, вскрикивая от неподдельного восторга, если что-то ей подойдет?

Ренальд впервые осознал, что Маарит и эта женщина в самом деле почти одного размера. Как сестры-близняшки, размышлял он с теплотой и трепетом в душе. Если этой чуть укоротить волосы, то издали сходство было бы поразительное.

Ренальд прикрыл глаза. Похожесть Маарит и незнакомки причиняла сладкую боль. Сладостно-щемящие образы благоухали, были волнующе мягкими и нежными, казались очень реальными. Так и могло бы сложиться, подумал он и открыл глаза, чтобы посмотреть на проходящую мимо него стайку туристов, лопочущих на чужом языке. Он увидел, что метрах в десяти от него на скамейку присел некий господин в светлом летнем костюме и соломенной шляпе. Эдак выглядеть могут только иностранцы, подумал Ренальд, обратив внимание на то, что и женщина с интересом и даже каким-то любопытством посмотрела в сторону мужчины. Неожиданно он почувствовал укол жгучей ревности.

Очевидно, у них действительно свидание вслепую, с грустью вздохнул Ренальд. Теперь они оценивают друг друга, и если понравятся, мужчина вынет из-за пазухи красную розу, или газету, или любой другой предмет, о котором договорились в переписке, чтобы женщина узнала его… Он читал, что так все и бывает, и, скорее всего, это правда, но тут произошло нечто совсем иное, так как в следующую минуту к мужчине подошла одетая в светлое женщина, при виде которой тот встал, и они оба, заливаясь смехом, медленно направились к морю.