Андрей Жвалевский - Банальные истории [litres]

Я не хотела идти работать в эту школу. Очень не хотела. Когда мне назвали зарплату, я ахнула, чуть не расплакалась, но все равно не хотела. Боялась.

Но мне очень нужны были деньги. Я молодой специалист, у меня, кроме энтузиазма и любви к русской литературе, – ничего. А нужно жить, нужно за квартиру платить. Возвращаться домой после студенчества в столице очень не хотелось. И тут такое предложение!

Знаменитый «Золотой глобус»!

Я понимала, что деньги не просто так. Знала, что школа не просто платная, а очень сильно платная. И что дети там специфические. Конечно, дети не виноваты, они всегда дети, но когда блузка ученицы стоит больше, чем твой годовой бюджет на одежду, – это очень сложно. И объяснить им, что нужно быть умной, чтоб чего-то достичь, сложно.

– А вот вы умная? – спросил меня Паша в первый же день. И посмотрел на мои кеды.

Я не от нищеты в кедах хожу, мне просто в них удобно. Но он так посмотрел, что мне захотелось скукожиться и убежать.

Богатые дети – особые дети. И дело не в том, что у них много денег, это не всегда видно. Дело в том, что они ничего не хотят.

Они смотрят на тебя как на пустое место, а все твои пафосные речи воспринимают как сотрясение воздуха.

Ладно, «Дубровского» мы с ними с грехом пополам прочитали. С ухмылочками, рассказами, что «слуги – такие слуги, от них никакой благодарности» и прочими «а вот у меня была гувернантка, так она в папу влюбилась, мама ее уволила».

Я сдерживалась. Кипела внутри, плакала от обиды дома, но сдерживалась. Тем более что у меня была Маша. Она единственная в этом шестом классе была с живыми глазами. И человеческим телефоном. То есть обычным смартфоном, а не коллекционным айфоном в бриллиантовом чехле.

Маша мне очень помогала, по сути, я вела уроки только для нее. Она задавала интересные вопросы, рисовала для меня на доске смешные картинки и написала прелестное сочинение, где предположила, что Маша из «Дубровского» на самом деле путешественница во времени и прилетела туда специально, чтоб организовать народный бунт. Но нечаянно влюбилась, и все пошло немного не по плану.

Над Машей в классе пытались издеваться. Паша тут же спросил, не она ли это была. Девочка спокойно ответила, что она.

Я ужасно полюбила Машку за удивительное чувство собственного достоинства. За то, что она ничего не боялась. Я заражалась от нее спокойствием; в тот момент, когда мне хотелось орать и топать ногами от бессилия, я смотрела на Машу.

Сломалась я на Лермонтове.

Помните, да?

Я дочитала. Посмотрела на класс. Вы видели когда-нибудь девять пар пустых глаз? И еще одна пара – Машины.

– Как вы думаете, чего же не хватает в жизни парусу? – спросила я.

Маша ободряюще мне улыбнулась. Все остальные смотрели кто куда, только не на меня. Паша сочно, с хрустом зевнул.

Я взяла себя в руки и произнесла пламенную тираду о том, что есть такие люди, которым не все равно. Что они не могут «просто сидеть», они готовы менять мир! Если не считать сочувственного взгляда Маши – ноль реакции. Кто смотрит в стену, кто зевает, кто дорисовывает усы и бороду Человеку-пауку на обложке тетради.

– Они… они как супергерои! – сказала я, надеясь, что хоть это зацепит шестиклассников.

Паша уронил голову на руки.

– Неужели вам не хочется быть супергероями? – жалобно спросила я.

Тишина. Тяжелые вздохи.

– Маша, хочешь суперсилу? – спросила я.

– Конечно, – ответила Маша, – но я пока не знаю какую.

– Я знаю, – сказал Паша, – я хочу, чтоб вы мне поставили оценку за урок и отстали. Все.

Вы понимаете, да? В тот момент у меня многое пронеслось в голове. И то, что все безнадежно. И что надо увольняться. А потом я подумала – а гори все огнем! Месяц до увольнения у меня есть, буду делать что хочу!

Я осмотрелась. Увидела у доски указку. Взяла ее в руки. Сделала серьезное лицо, пару пассов и сказала:

– Все, Павел, у тебя есть такая суперсила.

После чего я уселась на стол и стала смотреть в окно. Это не опечатка. Я именно на стол уселась.

Класс молчал. Молчал довольно долго.

– Ну и? – наконец спросил Паша.

Честно говоря, я первый раз увидела в его глазах хоть проблеск интереса к жизни. Как можно безразличнее пожала плечами.

– И что это вот было? – Паша повторил мои пассы.

Я продолжала молчать и смотреть в окно.

– Окей, хочу пятерку по литературе! – громко сказал Павел.

Я повернулась к классу.

– Спасибо, Паша, прекрасный ответ. Пятерка! Кто-нибудь хочет добавить?

Теперь на меня смотрело десять пар человеческих глаз. Живых. Они даже моргали в такт.

– Спасибо, урок окончен! – сказала я и буквально выбежала из класса.

Не могу сказать, что позже успокоилась и придумала план.

Не успокоилась.

Но что-то вроде плана придумала.

Потому что хорошо помнила себя в двенадцать лет и понимала, что на этом они не остановятся. Будут троллить. Проверять на излом. Пытаться вписать меня в свою картину мира. Понять, какая я – «добренькая, можно ноги вытирать». Или «прикольная». Или «дура какая-то». Или «строгая».

Я не ошиблась. На следующем же уроке на мое предложение ответить домашнее задание (все тот же «Парус» наизусть) тут же взметнулась Пашина рука.

– Да, Паша?

Он встал и насмешливо посмотрел на меня.

Я выждала пару секунд, кивнула и сказала:

– Отлично. Садись, пять.

И поставила пятерку в журнал.

Тут же поднял руку Денис, дружок Паши, у них и парты рядом.

– Ты тоже хочешь ответить стихотворение?

– Ага, – сказал он, поднялся и принялся на меня пялиться.

– Ну? – Я изобразила искреннее удивление. – Чего ты ждешь? Начинай!

– А у меня суперсила! – заявил Денис. – Как у Пашки!

– Паша с тобой поделился? – продолжала я играть роль. – Щедрый подарок! Поздравляю, Денис! Заслуженная пятерка!

Денис, победно улыбаясь, сел. Тут же взметнулось еще несколько рук, но я сделала вид, что не замечаю, увлеченная журналом.

– Значит, Пирогов – пять… Лобанов – два…

– Чего это мне два?! – встрепенулся Паша. – У меня же суперсила!

– Ничего подобного, – покачала я головой. – Ты ее другу подарил. Значит, у тебя она исчезла.

Такого поворота шестиклассники не ожидали, принялись переглядываться. Все было справедливо.

– Ну, – спросила я, – так кому пять, кому два? У кого суперсила оценку получать?