Юлия Друнина - Избранные произведения в 2 томах. Т. 2. Стихотворения 1970–1980; Проза 1966–1979

Измученный, седой от пыли,
Он к нам, хромая, подошел.
(Мы под Москвой окопы рыли –
Девчонки из столичных школ.)

Сказал впрямую:
– В ротах жарко.
И много раненых…
Так вот –
Необходима санитарка.
Необходима!
Кто пойдет?

И все мы:
– Я! –
Сказали сразу,
Как по команде, в унисон.
…Был строг комбат – студент Иняза,
А тут вдруг улыбнулся он:
– Пожалуй, новым батальоном
Командовать придется мне!

…Ах, как тогда горели клены! –
Как в страшном сне, как в страшном сне!

Нет, это не заслуга,
А удача –
Стать девушке
Солдатом на войне.
Когда б сложилась жизнь моя
Иначе, –
Как в День Победы
Стыдно было б мне!..

С восторгом
Нас, девчонок,
Не встречали:
Нас гнал домой
Охрипший военком.
Так было в сорок первом.
А медали
И прочие регалии –
Потом…

Смотрю назад,
В продымленные дали:
Нет, не заслугой
В тот зловещий год,
А высшим счастьем
Школьницы считали
Возможность умереть
За свой народ.

Я родом не из детства –
Из войны.
И потому, наверное,
Дороже,
Чем ты,
Ценю и счастье тишины,
И каждый новый день,
Что мною прожит.

Я родом не из детства –
Из войны.
Раз, пробираясь партизанской тропкой,
Я поняла навек,
Что мы должны
Быть добрыми
К любой травинке робкой.

Я родом не из детства –
Из войны.
И может, потому –
Незащищенней:
Сердца фронтовиков обожжены,
А у тебя – шершавые ладони.

Я родом не из детства –
Из войны.
Прости меня –
В том нет моей вины…

Не плакала, не голосила –
Спасала других из огня.
– Как звать тебя? Может, Россия?
– Я – Лида. Так кличут меня…

Ах, Лидочки, Настеньки, Тани,
Сиянье доверчивых глаз!
Откуда в часы испытаний
Вдруг силы берутся у вас?

Так хочется счастья и мира!
Но ежели… нам не впервой…
Припала вдова командира
К планшетке его полевой.

Припала, губу закусила,
А плакать нельзя – ребятня…
– Как звать тебя? Может, Россия?
– Я – Лида. Так кличут меня.

Сквозь трудные слезы, сурово,
Любовью и гневом полны,
Вдове улыбаются вдовы
Великой священной войны…

Земля позабудет не скоро,
А мы не забудем вовек,
Как русские парламентеры,
Сраженные, падали в снег.

Забыть ли, как раненых наших
Чужой добивает солдат –
Тот самый, которого раньше
Мы звали «товарищ» и «брат»?

Мне сон одинаковый снится –
В тяжелом кошмаре, в бреду
Я вижу на шапке убийцы
Распятую нашу звезду…

Он строен, хотя седоват, –
Мальчишкой прошел по войне,
Прошел как окопный солдат,
Но только… на той стороне.

Он выучил русский в плену.
На память читает стихи.
С себя не снимает вину
За те – фронтовые – грехи.

Да, много воды утекло!
Он вроде другой человек…
Сверкает неон и стекло,
Блистателен атомный век.

Мой спутник галантен и мил,
Внимательность в умных глазах…
Так вот кто едва не убил
Меня в подмосковных лесах!

Молчим. У рейхстага стоим,
Не знаю, минуту иль час.
Не знаю, туман или дым
Сгущается около нас.

Не знаю я – если опять
Рванется лавина огня,
Откажется, нет ли стрелять
Галантный филолог в меня.

Помнишь нашу детскую игру?
Полотенце бьется на ветру,
Полотенце – парус,
Стол – корвет,
Нам одиннадцать веселых лет.
Помнишь нашу детскую игру?

Помнишь, друг мой,
Наш отважный кэп,
Как свистели мачты,
Ветер креп?

Я стою спокойно у руля,
Крысы удирают с корабля.
(Вечно роль крысиную играл
Парень по прозванию «Фискал».)
Крысы удирают с корабля.

Крысы удирают с корабля,
Прыгая в кипящую волну.
Рифами ощерилась земля,
И, похоже, нам идти ко дну…
Крысы удирают с корабля.

Шквальный ветер мне кричит:
– Держись! –
Я держусь за руль,
Держусь за жизнь.
Жизнь, похоже, у меня одна,
И вода морская солона…
Крысы удирают с корабля.

Если захлебнуться суждено,
Если все равно идти на дно,
Веселей на пару с кораблем,
За рулем, ребята, за рулем!..
Крысы, удирайте с корабля!

…С той поры прошло немало лет,
Много бурь трепало мой корвет,
Крысы удирали с корабля,
Но не покидала я руля,
Потому что помню –
С той поры! –
Правила мальчишеской игры:

Если захлебнуться суждено,
Если все равно идти на дно,
Веселей на пару с кораблем,
За рулем, ребята, за рулем!

Крысы, удирайте с корабля!

Изба лесничего.
Медвежье царство.
Как хорошо,
Что есть на свете глушь!..
Дорога и работа –
Вот лекарство
Для потерпевших катастрофу душ.

Нет, громких слов
Произносить негоже.
При чем тут «катастрофа»,
Если ты
Жива, здорова
И смеяться можешь,
И за собою подожгла мосты?

Разорван круг привычек и инерции,
Он мне удался –
От себя побег.
И ничего,
Что холодно на сердце, –
Должно быть, выпал там
Забвенья снег…

Есть праздники, что навсегда с тобой, –
Красивый человек,
Любимый город.
Иль где-нибудь на Севере – собор,
Иль, может, где-нибудь на Юге – горы.

К ним прикипела намертво душа,
К ним рвешься из житейской суматохи.
И пусть дела мои сегодня плохи,
Жизнь все равно – я знаю! – хороша.

Не говорите:
– Далеко до гор! –
Они со мною на одной планете.
И где-то смотрит в озеро собор.
И есть красивый человек на свете.

Сознанье этого острей, чем боль.
Спасибо праздникам, что навсегда с тобой!

Подмосковное лето
Ослепляло сияющей синью.
Птицы пели о юге,
И пчелы жужжали про юг.
В дерзкой стайке скворцов,
Разоряющей дружно малинник,
Я, не веря глазам…
Попугая увидела вдруг.

Он застыл – чудо тропиков –
Вниз головою, на ветке.
Перед ним, как во сне,
Я безмолвно застыла сама.
Видно, стало невмочь
Кувыркаться на жердочке
В клетке,
Видно, горькими сладкие
Стали казаться корма.