Хелен Расселл - Привет, викинги! [Неожиданное путешествие в мир, где отсутствует Wi-Fi, гель для душа и жизнь по расписанию] [litres]

У меня складывается ужасное чувство, что моя младшая сестра и в самом деле Очень Умная.

– Ну, возможно , в прошлом я слишком часто пыталась побеждать, – сдаюсь я, не распространяясь о том, что под «прошлым» подразумеваю время вплоть до последнего часа. – Но у меня нет врожденного чувства аристократического превосходства и полного непонимания реального мира, да и сиськи у меня не такие подтянутые, чтобы не нуждаться в лифчике!

Я пытаюсь говорить это полушутливым тоном, чтобы вернуться к ситуации, в которой мы находились несколько мгновений назад, и рассмешить сестру.

– Я не маленькая принцесса, она же заноза в заднице. Эта Мисс Совершенство к тому же не умеет плавать и едва не потопила нас всех!

Тут я решаю (довольно неумело) изобразить нашу самую молодую, но и самую натренированную викингшу:

– О, посмотрите на меня, я Марго! Помогите, помогите! Я не умею плавать!

В это самое мгновение звуки играющего на фоне скандинавского попа затихают, и из кабинки позади нас слышится отчетливое всхлипывание. Только тогда я вспоминаю, что эта кабинка была занята все время, что мы тут находимся, и что кто-то сидит там очень долго.

Мелисса отходит от меня, немного медлит, а потом стучит в дверцу.

– Все в порядке?

В ответ доносится сдавленное сопение, поэтому Мелисса без всякого уважения к конфиденциальности или личному пространству – как обычно – встает на сиденье унитаза в соседней кабинке, чтобы заглянуть через фанерную стенку. Но оказывается, что ее роста недостаточно, поэтому она предлагает сделать это мне.

– Ни за что! – шиплю я.

– Да! – настаивает Мелисса.

Вздохи и рыдания усиливаются.

– Да ладно тебе, – машет рукой Мелисса. – Может, там действительно требуется помощь!

Я сомневаюсь в том, что это мудрое решение, но, не желая подвергать опасности только что налаженные отношения с сестрой, поступаю, как мне велят.

«Ты встаешь на сиденье унитаза голыми ногами», – укоряет меня мой внутренний голос. Но Мелиссу это нисколько не волнует, она лишь немного отодвигается, чтобы дать мне больше места. Я цепляюсь пальцами за верх перегородки и, наконец, наклоняю голову над ней, чтобы посмотреть, кто находится по другую сторону.

Дерьмо…

Я вновь переживаю гнетущее чувство, которое в последнее время возникает у меня уж слишком часто.

– О боже, – бормочет Мелисса. – Это она, правда?

На обращенном ко мне лице отражается потрясение, затем негодование, и оно частично покрывается краской, после чего его владелица снова заливается слезами.

– Извини, Марго, – единственное, что приходит мне на ум.

– Всякий… раз… – выдавливает Марго слова в промежутках между рыданиями, – как я… провожу время с людьми… которые мне нравятся… – Тут ее охватывает приступ икоты, и она громко сморкается, прежде чем продолжить предложение: – Они меня… никогда… не любят.

Наступает неловкое молчание, по крайней мере с моей стороны.

– Конечно, мы тебя любим! – вступает Мелисса и толкает меня локтем, заставляя последовать ее примеру.

– Да! – выпаливаю я. – Я не хотела говорить того, что сказала. Это все джин!

Но Марго безутешна. Ее нижняя губа дрожит, и она сражается с соплями, поэтому я разворачиваю рулон туалетной бумаги, чтобы она вытерлась. Перегнувшись через стенку и доставив свой дар из нескольких двухслойных кусков, я толкаю Мелиссу.

– Давай, продолжай!

– Что? – с укором спрашивает она.

– Скажи что-нибудь еще! Что-нибудь приятное! Пожалуйста! – умоляю ее я. – У тебя же это так хорошо получается.

– Что ?

– Сама знаешь, говорить и все такое – находить нужные слова… – запинаюсь я.

– Нет! – шипит она. – Это ты обделалась, так что убирай за собой!

Неужели у моей сестры все связано с экскрементами? Похоже, что да…

– Марго, – начинаю я, снова переглядывая через фанерную стенку. – Послушай, Марго! То, что ты только что услышала… Не обращай внимания. Я не должна была говорить…

– Но сказала! – всхлипывает она.

– Я так на самом деле не думала.

Я снова гляжу на сестру, все еще надеясь на поддержку. Она разводит пальцы в жесте V и показывает ими на меня, потом на дверцу соседней кабинки. Что?

– Что это вообще значит? – шепчу я. – Я без понятия о чем ты!

Мелисса отчаянно трясет головой.

– Просто продолжай говорить! С ней ! – шепчет она в ответ.

И я продолжаю.

– Я правда не это имела в виду. Просто иногда ты кажешься такой… совершенной… У тебя такие волосы, такое лицо и маленькая задница, а еще красивые руки, и бюстгальтер ты не носишь…

– Что? – Марго прижимает руки к грудям, словно защищаясь, а Мелисса проводит рукой по горлу, показывая, что я, наверное, делаю только хуже.

– Извини, сейчас это неважно, – пытаюсь я загладить последний пункт. – Ты также умная, многое умеешь, и молодая. Такая молодая…

Я моментально теряю нить рассуждений.

– Это не моя вина, – возражает Марго, что справедливо.

– Нет, не твоя. Просто я хотела сказать, что подумала… – я набираю воздух, прежде чем произнести: – что немного завидую тебе.

– Завидуешь? – она широко раскрывает глаза. – Мне?

– М-мм, – бормочу я в смущении. – Как будто бы мы в чем-то соревновались, – выпаливаю я, понимая, что льщу себе, даже допуская подобную мысль.

Мелисса складывает ладони рупором и говорит в стену:

– Мне кажется, моя сестра просто хочет быть тобой.

Так ТЕПЕРЬ она вступила в беседу? Ну спасибо…

– Правда, Элис? – Мелисса ободряюще поднимает брови.

Правда? Меня настолько нужно выставлять злодейкой? Хорошо, что еще действие джина не совсем закончилось. На трезвую голову мне пришлось бы тяжелее…

– Да, – цежу я сквозь сжатые зубы. – Это правда.

– Вот видишь? – сияет Мелисса. – Не так уж было и трудно?

Она спрыгивает с унитаза, довольная собой.

Я неуверенно шагаю вниз. Вместе нам удается уговорить Марго выйти из кабинки. Ее кошачьи глаза порозовели от продолжительных слез, а брови выгнуты в смущении.

И все же она… чертовски красива! Как это работает?

– Иди сюда, к маме-медведице, – говорит Мелисса, в которой вдруг просыпаются родительские чувства.

Она разводит руки и заключает Марго в одно из своих лучших объятий, пока та постепенно приходит в себя.

– Извини, мне так жаль, – произношу я, наверное, в двадцатый раз за сегодня.

– Все нормально, – бормочет Марго, смахивая слезы. – Но ты же расскажешь мне, ладно? Почему я раздражаю людей? Потому что так часто происходит… – Она снова плачет. – В школе и в университете… – С каждым предложением она все чаще шмыгает носом. – Даже на вручении приза герцога Эдинбургского! Хотя Фил никогда ни о чем не скажет папе…