Дебби Риго - Искренне, безумно, по-королевски

– Что? Фотографий не будет? – К двум девушкам, которые заметили Оуэна, присоединился громкий парень. Он явно удивлен отказом. – Как ты можешь отвергать фанатов, приятель?

– Этот парень думает, что ты выпускаешь альбомы или что? – шепчу я ему.

– Не оглядывайся, – просит Оуэн, находясь в режиме повышенного внимания. – Я забрал тебя из кампуса без должного присутствия охраны. Я не должен был подвергать тебя риску. – Он отвечает на звонок. – Да, вижу тебя.

Уф. Похоже, наше спасение наконец-то прибыло.

Именно тогда я мельком вижу, что происходит за полквартала позади нас.

Это похоже на мини-вечеринку перед домом. Две девочки и собака, болтун и около пяти их друзей собрались вместе. Один из них начинает снимать, когда видит, что оглядываюсь, но я тотчас показываю ему затылок.

Я слышу, как девушка-собачница говорит:

– Может быть, это даже не он.

– Да, не пойми неправильно, но зачем ему тусоваться с кем-то вроде нее, – отвечает кто-то. – Ты сказала, что она из Эплтона?

– Иу, – произносит третий человек достаточно громко, чтобы я услышала.

Оуэн пытается привлечь мое внимание. Он сжимает мою руку, которую до сих пор держит.

– Зора, – повторяет он, – иди первой, когда они подтянутся.

– Хорошо, конечно, – соглашаюсь я.

Не могу скрыть, что немного разозлилась. Неважно, как вы пытаетесь контролировать обстановку, слова все равно оскорбляют. Но кое-что за этими словами – принижение, попытка заставить меня чувствовать себя недостойной – это та часть, которую труднее пошатнуть.

Как только подъезжает глянцевый черный автомобиль, Человек в черном выпрыгивает и открывает дверь. Я залезаю первой и перемещаюсь дальше, чтобы освободить место для Оуэна.

Если они сомневались в личности Оуэна, теперь все подтвердилось на сто процентов. Не каждый способен сделать звонок, а через несколько минут уже садиться в автомобиль службы безопасности.

– Спасибо, что так скоро приехали, – благодарит Оуэн водителя, который, скорее всего, и есть тот Колин, о котором принц рассказывал.

В машине чувствуется напряжение, но Колин хранит свое «я же тебе говорил» при себе или, возможно, придерживает до более подходящего времени.

– С тобой все в порядке? – спрашивает меня Оуэн.

– Да, – уверяю я.

Судя по выражению лица Оуэна, мне не удалось его убедить. Он не выпускает мою руку, и я сжимаю ее, пытаясь успокоить. Но правда в том, что я до сих пор не избавилась от страха преследования фан-клуба Оуэна.

– Давай мы отвезем тебя домой? – предлагает он.

Качаю головой.

– Нет, спасибо. На поезде будет быстрее. И мне аудиокнигу нужно закончить, – добавляю я, хотя оправдание мое весьма слабое.

– Хорошо, – со вздохом говорит Оуэн и просит Колина отвезти нас на вокзал.

Затем ведет меня к платформе и вместе со мной ждет поезда. На этот раз Колин не сильно отстает, и я совсем не возражаю. Оуэн, найдя в машине запасную бейсболку, надевает ее. Мы друг друга не касаемся, но чувствуем невидимую нить.

Не могу расслабиться, потому что Оуэн до сих пор выглядит обеспокоенным.

– Не хотел, чтобы наш вечер закончился таким образом, – признается он.

– Меня совсем не это беспокоит, – говорю я, оборачиваясь назад.

– Я что-то не то сказал? – спрашивает он.

– Не ты, а эти люди, – говорю я.

– Что они говорили?

– Удивлялись, что ты делаешь с кем-то вроде меня. – Смотрю на свои пальцы и покрашенные оранжевым лаком ногти. Мой цвет лета.

– Брось! Они нашли мое укрытие. Зора, из нас двоих ты поистине царственная.

И прямо по сигналу прибывает мой железный конь, карета, чтобы забрать меня в королевство, которому я принадлежу.

Оуэн все еще стоит на платформе, когда поезд отъезжает.

– Вы с Оуэном много времени проводите вместе, – пропела мама возле моей комнаты на следующее утро.

Я стою перед шатким зеркалом шкафа, нанося два разных оттенка губной помады в поисках идеального сливового цвета.

– Что вы делаете дома в восемь сорок пять в среду утром? – спрашиваю я ее в размышлении.

Благоухая моими лосьонами, мама что-то ищет у меня в комоде. Как и я, она уже приняла душ и оделась в удобный сарафан. Я не привыкла видеть ее в повседневной одежде в рабочий день. Ее волосы распущены, а не убраны в пучок, как она обычно носит, когда идет на работу.

– Сегодня офисный пикник, помнишь? – спрашивает она.

– Уже? – Я вспоминаю, как мама просила меня сохранить дату, но мне пришлось отказаться из-за занятий.

– Вы с братом впервые пропустите, – дуется мама.

Когда она испытывает ностальгию по поводу того, как быстро мы растем, часто появляются слезы. Нет, у нее не дрожит театрально губа и она не размазывает макияж, но взволнованного голоса, сопровождаемого резко приглушенным разговором, достаточно, чтобы заставить меня грустить. Тем не менее, с тех пор как мама встретила Джона, она перестала так сильно печалиться. Главное – побыстрее дать ей луч надежды.

– Джон, ты сможет пойти? – спрашиваю я.

– Да, он взял выходной и сейчас внизу. Кто-то по работе позвонил.

Пока я не свожу глаз с мамы, она вырывает из моей руки расческу.

– Чем я могу помочь? – Я уделяю ей все свое внимание, отчего вид ее становится счастливее.

– Ну и что за сенсация? Раньше ты сразу приходила домой, а теперь устраиваешь экскурсии по кампусу вместе с Оуэном.

Когда я решила держать маму в курсе, то не думала, что она станет безудержно следить за моим календарем и говорить со мной об этом, как запрограммированная.

– Нам просто нравится тусоваться друг с другом, – отвечаю я.

– А меня зовут Стив Уркел, – усмехается мама.

– Перед занятиями я хочу зайти в центр, – сообщаю я. – И твой допрос не поможет добраться туда раньше.

Оставляю ее в своей комнате, но, когда добираюсь до лестницы, чуть не спотыкаюсь о дорожную сумку.

– Чья сумка? – кричу я всем, кто находится в пределах слышимости.

– Твой брат едет на выходные в Атланту, но вещи собирает, словно неделю там проживет. – Мама высунула голову из моей комнаты.

– Но он только послезавтра уезжает! Если он оставит чемодан на лестнице, кто-то из нас шею сломает!

Моя угроза работает. Зак выходит из комнаты, хватает сумку и уносит вниз. Сердитое ворчание брата как бы заявляет о приверженности новому и действующему цивилизованному режиму. Прежний Зак толкнул бы багаж с лестницы вниз.

– Хорошего пикника, мама и Джон! – кричу я, прежде чем выйти за дверь.

Пообещала ребятам из программы, что позавтракаю с ними сегодня. Мне нельзя медлить, поскольку десять минут опоздания – целая вечность для детей.

– Как вы, мистер Стенли? – приветствую я соседа.

Приятно видеть, как он пьет кофе у себя на крыльце, потому что это значит, что я все еще на начальном этапе. По мистеру Стенли можно сверять часы. Он, кстати, военный в отставке.