Холли Борн - Все места, где я плакала

Слово «типа» поразило меня как пуля. Это было предупреждение. Я почувствовала себя очень плохо. И испытала потребность, отчаянную потребность, чтобы все снова стало хорошо. Но как?

Как?

И Алфи, Алфи, Алфи, который, казалось, прирос к полу.

– Я не… – начала я говорить, не уверена, с кем из них, – не собиралась….

– Я ухожу, – сообщил Алфи. Задержался на мгновение, а затем пропал.

Я смотрела, как он уходит, и не могла даже пошевелиться, потому что чувствовала себя виноватой. Потребовалось много сил, чтобы снова повернуться к Ризу. Его лицо тоже выглядело застывшим.

– Какого черта, Амели? Не могу поверить, что ты ему не сказала.

Я медленно покачал головой.

– Собиралась. Мы все равно расстались.

– Все выглядело совсем не так.

Его глаза стали холодными. Боже, я ненавидела, когда они становились такими – остекленевшими, как рисовый пудинг, который покрывается пленкой, если оставить его слишком надолго.

– Как раз собиралась ему сообщить. – Я дернула Риза за рубашку, пытаясь приблизиться к нему, но он резко оттолкнул меня. – Так и было! Я уже собиралась, но тут меня позвали на сцену.

– Ты же никогда не упускаешь возможности похвастаться, не так ли?

Мой рот снова открылся.

– Что?

– Я просто говорю, что для человека, который якобы боится сцены, ты тратишь много времени на то, чтобы быть на ней, привлекая внимание.

– Ты действительно так обо мне думаешь?

Он выпятил нижнюю губу, отказываясь взять свое оскорбление обратно.

– Прости, – начала умолять я. – Риз, мне очень, очень жаль. Я так рада, что ты здесь! Даже не могу передать словами, что почувствовала, когда увидела тебя в толпе.

Он моргнул; все тот же холодный взгляд. Меня охватила паника. Группа закончила выступление. Все начали хлопать и требовать еще.

– Риз! – Я бросилась ему на грудь; от него слегка пахло доро́гой и слишком долгим пребыванием в поезде. Чувствовалось, что он жаждет похвалы, поэтому я подчинилась, бормоча сладкие комплименты ему в шею. – Меня еще никто так не удивлял. Это так романтично. Алфи – это ничто, ничто, клянусь! Я просто беспокоилась о его чувствах. В смысле, у меня есть сердце. Ты бы не любил меня, если бы у меня не было сердца. Но он в прошлом. Ты – мое будущее. Моя вечность. И ты здесь, это удивительно, и я не могу вынести, когда ты злишься на меня. Пожалуйста, Риз. Пожалуйста!

Выступление на бис закончилось к тому времени, когда ему удалось чопорно похлопать меня по спине.

– Ты действительно рада, что я приехал? – спросил он. – Твое лицо, когда ты увидела меня, больше походило на шокированное.

– Я и была в шоке, – призналась я, чувствуя облегчение от того, что достучалась до него. – Это было последнее, чего я ожидала. Но это оказался приятный шок.

Риз держал меня на расстоянии вытянутой руки, но лед в его глазах растаял. Он вернулся. Слава богу. Мне все еще нужно было разобраться с Алфи и всем остальным, и я знала, что все это вышло очень неправильно, но, по крайней мере, Риз вернулся.

Ну, я так думала, пока не вмешалась Джесса.

– Амели, что, черт возьми, происходит? – Подруга появилась рядом со мной, сжимая пластиковый стаканчик с водой. – Алфи снаружи в хреновом состоянии. – Потом она заметила Риза и то, как я вцепилась в его руку. – Кто ты вообще такой, чувак?

– Это мой парень, Риз, – выпалила я. – Он приехал, чтобы сделать мне сюрприз.

– Твой парень? – пробормотала Джесса почти про себя, переваривая услышанное. Потом покачала головой, и лицо ее посуровело. – Что ж, поздравляю тебя, Амми, с тем, что ты разбила сердце Алфи. Еще раз, – добавила она.

– Я могу объяснить…

– Объясни ему, а не мне. Это он плачет на улице, на тротуаре.

Алфи плакал? Это придавило меня, как несколько тонн кирпичей. Мой и без того жидкий желудок скрутило в водоворот.

Может, со временем я смогу понять, как мои следующие действия повлияли на ход событий. Может, если бы я была холоднее – больше похожа на тебя, – просто пожала плечами и подумала бы: «Что ж, Алфи переживет», то смогла бы остановить это. И не закончила бы безудержными рыданиями на полу в душе. Следующую неделю я могла бы сидеть, не морщась от боли. Мое белье не было бы запачкано кровью в течение нескольких дней и мне не нужно было бы носить гигиеническую прокладку, но не на ее обычном месте.

Но я не холодна. Я не такая, как ты, и не могла смириться с тем, что довела Алфи до слез. Поэтому повернулась к тебе спиной и привела механизм в действие.

– Мне нужно пойти за ним.

– Ты что, шутишь?

– Пять минут.

И, прежде чем Риз успел меня испугать, я протиснулась сквозь аплодирующую толпу и выбежала на холодный ночной воздух.

Алфи сидел примерно в десяти метрах от клуба, у стены, на этом самом месте. Его длинные ноги были вытянуты, голова опущена. Тело сотрясалось от рыданий. Я заставила его плакать на людях. Парня. Какую боль нужно ему причинить, чтобы он отбросил все социальные правила и заплакал при всех? Вот как сильно я обидела Алфи. Увидев его таким, тоже начала плакать – слезами, которые тихо текут из глаз, подобно реке.

– Алфи?

Он вздрогнул, но не поднял глаз. Громко шмыгнул носом и потер лицо рукой.

– Алфи, мне очень, очень жаль.

Я была серьезной – никогда еще не произносила ничего более искренне. А потом начала плакать сильнее, чем он, что казалось вообще неуместным и неправильным, учитывая, что это была моя чертова вина. Я села рядом с ним, но он по-прежнему не поднимал глаз. Мы оба плакали минуту или две в почти дружеском, сопящем молчании.

Интересно, соль от наших слез все еще на асфальте под моими ногами?

Мой плач достиг нового пика, когда рыдания обретают полную власть над тобой. Боль в животе была такой невыносимой, а реальность всего происходящего – такой душераздирающей, что я издала странный вой и рухнула на мостовую. И Алфи, с таким большим сердцем, всегда думающий о других прежде себя, увидел мои страдания и отложил свою боль в сторону, чтобы утешить меня.

– Ну-ну, – прошептал он, обнимая меня одной рукой, пока я вздрагивала, визжала, выла и вообще ревела самым отвратительным образом. – Все будет хорошо.

– Прости, – хныкала я снова и снова, извиняясь за все сразу. – Мне очень жаль. Честно, извини. Извини. Мне очень, очень жаль. Алфи, я ненавижу себя. Извини. Я должна была сказать тебе. Мне так жаль. Прости, прости, прости! – Нахлынула еще одна волна боли, и он обнял меня так крепко и сильно, что я подумала: «Это последний раз, когда Алфи так близко, и все из-за меня». Это заставило меня расплакаться еще сильнее.

Его грудь затряслась, и моя голова покачнулась на ней. Я почувствовала, как мои волосы намокли от его слез. Затем он мягко оттолкнул меня.