Холли Борн - Все места, где я плакала

Мы шли в город рука об руку. Если бы кто-то одинокий прошел мимо нас в тот момент, то обзавидовался бы. Мы были той самой парой. Шли по обледенелым участкам, и Риз скользил по ним как ребенок.

– Это самое приятное чувство на свете! – воскликнул он, а я засмеялась и крепко обняла его.

Мы пришли в кафе, и Риз выбрал столик с мягким диваном, притянув меня к себе, после того как заказал оладьи с растопленным трюфельным шоколадом. Риз много говорил о своей группе, но я не возражала, потому что он гладил мои волосы и был снова в меня влюблен. Он мог бы говорить о том, как сохнет краска, как пересчитывают вагоны или о выставках антиквариата, и все равно мне казалось бы, что из его рта льется жидкое золото.

– Мне очень нравится это новое направление, в котором мы движемся, – сказал он. – Остальные настроены скептически, но они просто не могут видеть того, что вижу я. Это не риск…

Я кивнула и согласилась, потому что ему нравилось, когда я так делала.

Принесли оладьи с большим чайником, и он взял их, не поблагодарив официанта.

Мы объедались и восхищались тем, как же все вкусно, обмениваясь оладьями, потому что выбрали разные начинки.

– Я определенно выбрал самый лучший вкус, – подтвердил он, откусив мой.

Я кивнула в знак согласия. И решила заказать его начинку в следующий раз.

Все шло очень хорошо; я была счастлива и действительно думала, что это будет длиться вечно. И если не навсегда, то по крайней мере больше, чем на час. Но потом я снова все испортила, как обычно.

– Так что да, – Риз отложил недоеденный кусок, – у нас концерт в субботу. В отеле «Дживс и Вустер». Это будет прекрасная возможность попробовать новый звук.

Я захлопала в ладоши, искренне радуясь за него.

– Риз, это отличная новость!

«Дживс и Вустер» – милое местечко, где я играла примерно месяц назад. В зале помещается около пятидесяти человек, но публика потрясающая, по-настоящему вовлеченная. Было полно взрослых любителей музыки, которые не попали на поезд в Лондон. Я чувствовала себя ужасно на протяжении всего выступления, даже не могла сосредоточиться на аплодисментах, потому что Риз отправил сообщение накануне, сказав, что не сможет прийти. Даже не объяснив причину.

– Я знаю. По правде говоря, самое время, чтобы мы у них выступили. Я ходил к ним с Иден, она знает менеджера. Мы спели там две наши новые песни, которые ему очень понравились.

Подожди.

Только что взорвалась новая бомба Иден.

Он встречался с ней? Опять? Ходил на прослушивание с ней вдвоем? Ядовито-зеленая ревность пронзила меня вместе с раскаленной добела яростью. Я знала, что не должна ничего комментировать. Знала, что от этого будет только хуже.

– Ты не говорил мне, что вы с Иден теперь играете вместе, – тихо процедила я в свою кружку с холодным чаем, и все тело Риза напряглось от раздражения.

– Не делай этого, – его голос был тверд, – не сейчас, когда мы так хорошо проводим время.

Я не могла с этим смириться. Моя неуверенность забилась внутри, как корчащийся ребенок на грани истерики. Я отхлебнула еще чая, чтобы успокоиться, но внутри стоял крик: «ЧТО ВООБЩЕ ТВОРИТСЯ? У НИХ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ. ТЫ БЫЛА ПРАВА. ТЫ НЕ СУМАСШЕДШАЯ, ТЫ ПРАВА».

– Она тебе нравится, Риз? – спросила я еще тише.

Но он вспылил так, словно я плеснула ему в лицо пинтой пива и потребовала пройти тест на отцовство.

– Ты что, прикалываешься? – Риз покачал головой. – Мы действительно возвращаемся к этому? Опять? Когда мы отлично проводим время?

Я знала, что должна извиниться. Знала, что не имела этого в виду и нужно раскаяться. Но зуд был таким настойчивым, а потребность почесаться такой отчаянной… Я лучше умоюсь кровью, чем проглочу все эти чувства.

– Не думаю, что поступаю неразумно, – начала я. – Ты считаешь, что всегда поступаешь правильно. Но мы снова возвращаемся к этому.

Я вздохнула и закрыла глаза ладонями.

– Риз, ты серьезно считаешь, что не расстроишься, если я вдруг начну проводить все свое время с другим парнем и соберу с ним группу, не сказав об этом ни слова? И не буду звонить тебе? И даже не напишу сообщение? А все мои разговоры будут сводиться только к тому, насколько удивителен этот другой парень?

– Нет, я бы не возражал, – отрезал Риз. Его лицо покраснело еще сильнее, но голос звучал холодно и сдержанно. – Потому что я ни хрена не сумасшедший! – Он скрестил руки на груди и уставился на меня как на грязь. – Это ты ездила к своему бывшему и даже не рассказала ему обо мне. И я здесь неправ?

Опять этот аргумент. Он всегда вспоминал об этом, когда мне становилось грустно, и каждый раз это выводило меня из себя, потому что именно в ту ночь все случилось. Слезы. Они приближались. Ну вот опять… Но я сдержала их, потому что они только ухудшали ситуацию.

– А ты не задумывалась, почему я провожу так много времени с Иден?

Я покачала головой, ожидая оскорбления. Руки дрожали.

– Потому что она не давит на меня, как ты! Потому что я могу РАССЛАБИТЬСЯ рядом с ней. Ты хоть представляешь, как с тобой тяжело?

Не плакать. Не плакать. Не плакать.

– Когда мы впервые встретились, ты была такой расслабленной, счастливой и… привлекательной. Теперь ты просто… – Он позволил мне заполнить пробелы.

Я так старалась не плакать, что почти забывала дышать.

Крошечная часть меня подумала: «Я была расслаблена, счастлива и привлекательна, потому что ты хорошо ко мне относился. Мне было спокойно, потому что я доверяла тебе. Я была счастлива, потому что чувствовала: ты любишь меня такой, какая я есть, и не нужно скрывать какую-то часть себя, чтобы завоевать любовь. Я была привлекательна, потому что ощущала себя таковой, потому что меня не игнорировали, не оскорбляли, не унижали. И не заставляли чувствовать, что я делаю все неправильно, не так, как нужно. Если бы только ты вернулся к тому, кем был, тогда я бы тоже смогла вернуться. Клянусь, это не из-за меня. Клянусь. Клянусь».

Но я сдержала слезы и позволила ему продолжить морально уничтожать меня, потому что верила, что на самом деле являлась тем убожеством, которое он видел во мне.

– Ты просто параноик. Клянусь, я беспокоюсь о твоем психическом здоровье. Ничего не происходит. Ничего! – Он раздраженно снял шляпу. – Хотя, если бы происходило – при том, что ты вот такая, как сейчас, разве можно было бы винить меня?

Я покачала головой. Нет, никогда не смогу винить его.

– Я хотел хорошо провести время вдвоем, а теперь ты все испортила.

– Мне очень жаль. Мне очень, очень жаль, Риз. – Мой голос буквально скрипел от сдерживаемых слез.

Он закатил глаза. Действительно закатил глаза.

– Может, будет лучше, если ты не придешь на наше выступление. – Риз смотрел в окно, когда говорил это, так что не видел, как разбивал мне сердце.