Дмитрий Бавильский - Желание быть городом. Итальянский травелог эпохи Твиттера в шести частях и тридцати пяти городах

Вернуться

83

Ирина Ярославцева, философ и переводчик с итальянского, отреагировала на эту фразу так: «Пинакотеки – места силы (или „гении места“) для путешественников. Торговые центры, пляжи, рестораны – соответственно, „гении места“ для туристов. Для самих итальянцев (по крайней мере для тех, кого я спрашивала) – это городские площади…»

Вернуться

84

Дядя Юра – физик и одновременно лирик, автор бессмертных строк: «Гладиолусы, гладиолусы, он попутчице гладит волосы, а она ничего, попутчица, в институте, наверное, учится…»; тетя Лиля – известная в городе православная поэтесса (читай: диссидентка) и библиотекарь ЧПИ, способная достать почитать любую книгу! Именно через нее ко мне впервые попали «По направлению к Свану» и «Сто лет одиночества».

Вернуться

85

Березина В.Н., Лившиц Н.А. Искусство Западной Европы XII–XX вв. Л.: Издательство Государственного Эрмитажа, 1963.

Вернуться

86

Левинсон-Лессинг В. История картинной галереи Эрмитажа. 1764–1917. Л.: Искусство, 1986. С. 144–145.

Вернуться

87

Не все. Большинство вопросов вызывали маргиналии – например, специфика «палатного письма», изображающего архитектурные кулисы, или же форма холмов и гор, точно срезанных ножом, – зачем-то нужно делать их именно такими, чтобы какой архетип отыгрывать?

Вернуться

88

Впрочем, не только ее, но, к примеру, и православную иконопись тоже.

Вернуться

89

Лонги Р. От Чимабуэ до Моранди / Пер. Г.П. Смирнова. М.: Радуга, 1984. С. 43–44.

Вернуться

90

Особенно волнует его нью-йоркское «Шествие волхвов» с уклоном в 45 градусов, за которым с вершины горы наблюдают обезьяна и два страуса, а также сукцессивное «Обручение св. Франциска с бедностью» из Музея Конде в Шантийи – восьмая и последняя композиция с обратной стороны алтаря, написанного для Борго Сансеполькро.

Вернуться

91

Всего их 52.

Вернуться

92

Построенная между 1280 и 1298 годами, однонефная, со стропильным потолком.

Вернуться

93

Хочется, конечно, посетить при случае его персональный музей в Кастельфиорентино, хотя, скорее всего, там повторится мемориальная история с Домом Рафаэля, «Фондом Пьера делла Франческа» и Каса Мантенья. К гадалке не ходи.

Вернуться

94

В таком иероглифическом стиле у нас Челябинский театр кукол когда-то был расписан.

Вернуться

95

Барт Р. Как жить вместе: романтические симуляции некоторых пространств повседневности. М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. С. 113.

Вернуться

96

Бойм С. Руины и память, или Современность между прошлым и будущим // Неприкосновенный запас. 2013. № 3(89). С. 119.

Вернуться

97

Шутка в том, что Пиза – один из самых дождливых городов Италии.

Вернуться

98

То-то реконструктор Лука, все время смотрящий в сторону, удивился моей целой неделе: для него, все еще переживающего пик развития родины, что пришелся на Крестовые походы, я безусловный варвар, а глядеть в глаза инородцам и врагам противоестественно..

Вернуться

99

Говорят, бодрит, веселит, головокружит, из-за чего я не стал, фыркнул еще, такой, высокомерно, хотя посещение Пизанской башни за века эксплуатации перестало быть ротозейством, но превратилось в важнейший артефакт умозрительной кунсткамеры.

Вернуться

100

Кажется, что если бы Беноццо Гоццоли жил сейчас, то рисовал бы туристические группы японцев и китайцев в разноцветных одеждах, обвешанных фототехникой.

Вернуться

101

Я приходил сюда, на Площадь чудес, во все времена дня, и здания его постоянно менялись, зависимые от освещения и состояния погоды, точно в театре.

Вернуться

102

В стихах Сергея Городецкого из книги «Cаnti d’Italia» (1912), посвященных Пизе, знаменитая башня пытается заглянуть за край горизонта – видимо, туда, где Арно делает дополнительный изгиб:

Там колокольня наклонилась,

Чтоб поглядеть за край земли,

Как будто ей планета снилась,

Где виснуть тяжести могли.

Вернуться

103

Именно по этому мосту паломники чаще всего и продвигаются от железнодорожного вокзала к Площади чудес с падающей башней, так что мой путь на Кампо деи Мираколи вышел вполне стереотипным – и это тоже я отношу к проявлениям «размятой» логистики.

Вернуться

104

Один из них – Козимо I – в полный рост стоит перед фасадом, попирая ногой дельфина, как и положено владыке морскому.

Вернуться

105

Схожие ощущения я однажды словил в Царском Селе, когда шел из города в направлении лицея по цветущей и демонстративно автономной улице, упирающейся в радикальное изменение настроения с царским дворцом и «парадностью многоколонной».

Вернуться

106

Муратов настаивает на их пожелтелости и «античном восторге».

Вернуться

107

Сначала написал «навсегда», но вспомнил про «бомбардировки союзников», как их обозначают в книгах, альбомах, экспозициях и экспликациях, навсегда изменивших облик многих европейских городов, и, подумав секунду, вставил это компромиссное «почти».

Вернуться

108

Башня падает, вместо того чтобы стоять; собор принимает туристов, а не паломников; баптистерий, похожий на папскую тиару или яйцо Фаберже, уже давно никого не крестит.

Вернуться

109

В некоторых источниках упоминается, что Чимабуэ ответственен только за разработку центрального лика.

Вернуться

110

Стоит она на небольшой колонне с правой стороны апсиды.

Вернуться

111

Позже эту функцию у «культовых зданий» перехватят «музейные собрания», функционал которых разглажен в прямолинейную наглядность, тогда как в соборах палимпсест «подвижный» и замаскированный, утопленный в логику органического развития.

Вернуться

112

«Произведения in situ не [выставляются] в чуждом им музее, а остаются на том самом месте, для коего они изначально и были предназначены (что наделяет предметы, коллекции и стены особой ценностью)» – Аркадий Ипполитов в книге «Особенно Ломбардия». С. 254.

Вернуться

113

Муратов П. Образы Италии. Исторический путеводитель. Полное издание: I–III т. М.: Издательство В. Шевчук. С. 201–202.

Вернуться

114

У Леонардо Фибоначчи, правда, здесь стоит только памятник-кенотаф, – умер он задолго до строительства Кампосанто и могила его потеряна.

Вернуться

115

Да, это тот самый храм, что стоит напротив родного дома Пьеро делла Франческа, а картина Сассетты – часть большого алтаря, фрагменты которого разлетелись по всему миру. Кстати, в московском ГМИИ им. Пушкина можно увидеть две его створки – со св. Лаврентием и св. Стефаном.