Джеймс Хэрриот - О всех созданиях – больших и малых [litres]

– Минуточку! – крикнул я фермеру. – Мне становится жарковато!

Я снял плащ, аккуратно сложил, отнес в сторонку от сарая. И пока бережно укладывал на него шприц, коробку с туберкулином, зажимы, ножницы, тетрадь и карандаш, мне мозг сверлила мысль, что меня каким-то образом оставляют в дураках. В конце-то концов, работать на министерство было на редкость легко – любой практикующий ветеринар заверил бы вас в этом. Не надо вскакивать с постели глубокой ночью, следуешь удобному расписанию, не напрягаешься. Короче говоря, просто получаешь деньги даром, отдыхая от настоящей работы. Я утер мокрый лоб и постоял, переводя дух… Нет, это нечестно, нечестно!

Мы попробовали в четвертый раз, и я вознадеялся, что победа осталась за нами: телки небрежно вошли в сарай. Все, кроме одной. Зато она уперлась. Мы умоляюще ее подманивали на «телю!», взмахивали руками и даже подкрались сзади, чтобы подтолкнуть ее, но она упрямо стояла на пороге, с глубоким презрением оглядывая внутренность сарая. Затем в дверях замаячили морды ее товарок, и я понял, что мы вновь потерпели поражение. Несмотря на мои отчаянные приплясывания и вопли, они покинули сарай одна за другой, а потом дружно ринулись вниз. А я в тисках горького разочарования вдруг обнаружил, что мчусь следом за ними.

Мы предприняли еще несколько попыток, причем телки внесли в них некоторое разнообразие: то иногда поворачивая назад на половине склона, то забредая в сарай и кокетливо поглядывая на нас через осыпавшуюся стену, прежде чем, резвясь, вновь сбежать вниз.

После восьмого спуска я умоляюще посмотрел на мистера Кея, который снова невозмутимо раскуривал трубку, словно его ничто не тревожило. Мое расписание приказало долго жить, а он, мне кажется, даже не заметил, что эти метания вверх-вниз заняли уже больше сорока минут.

– Послушайте, – сказал я, – так у нас ничего не получится, а меня ждут в других местах. Неужели ничего больше сделать нельзя?

Фермер придавил табак подушечкой большого пальца, глубоко несколько раз с наслаждением затянулся, потом посмотрел на меня с кротким удивлением:

– Дайте-ка сообразить. Можно напустить на них пса, только, думается, толку не будет. Он совсем еще молодой.

Мистер Кей неторопливо побрел к дому и открыл дверь. Оттуда пулей вылетела мохнатая дворняга, заливаясь радостным лаем, и мистер Кей привел его на луг.

– А ну давай! – крикнул он, указывая на телок, которые тем временем вновь принялись щипать траву.

Пес помчался к ним, и во мне опять пробудилась надежда, пока я смотрел, поднимаясь на холм, как небольшое мохнатое существо гонит телок, покусывая им задние ноги. Но возле сарая все опять пошло наперекосяк. Телки явно заметили неопытность пса, и одна умудрилась брыкнуть его пониже челюсти, когда он на нее кинулся. Бедняга взвизгнул и поджал хвост. Он неуверенно поглядывал на телок, которые надвигались на него, угрожающе наклоняя рога, а потом, видимо, принял решение и направился вниз, припадая к земле. Телки ринулись за ним все быстрее и быстрее; секунду спустя я мог любоваться редким зрелищем: пес мчался по склону, стелясь над травой, а телки, громко топоча, настигали его. У подножия он поднырнул под ворота, и больше мы его не видели. Что-то сдвинулось у меня в мозгу.

– Господи боже ты мой! – завопил я. – Мы никогда эту чертову скотину не проверим! Хватит их с меня! Не знаю, что скажет министерство, но я сейчас же уезжаю!

Фермер посмотрел на меня задумчивым взглядом быка, пережевывающего жвачку. Видимо, до него дошло, что я на пределе.

– Да, так толку не выйдет, – сказал он, выколачивая трубку о каблук, – придется Сэма позвать.

– Сэма?

– Ага. Сэма Бробента. Работник у моего соседа. Он их в момент загонит.

– И как же?

– А он жужжит.

Это меня совсем доконало.

– Вы сказали… жужжит?

– Верно. Что твой овод, понимаете? Соображает-то он не очень чтобы, а вот жужжит, что твой черт. Сейчас схожу за ним. Всего через два луга дальше по дороге.

Я проводил удаляющуюся спину фермера недоверчивым взглядом, потом растянулся на траве. В любое другое время было бы просто наслаждением полежать на склоне, подставив лицо солнцу, прижимаясь потной спиной к прохладной траве. Недвижный воздух благоухал клевером, а когда я открыл глаза, мягкий изгиб долины дышал непередаваемым покоем. Только я-то изнывал от тревоги. Впереди предстоял день министерской работы, а я уже на час отстал от расписания. Мне рисовалась длинная череда фермеров, которые ждут меня и сыплют проклятия на мою голову. Вне себя от нетерпения, я не выдержал: вскочил на ноги и сбежал к воротам внизу, оттуда была видна дорога, и тут мне немного полегчало – мистер Кей уже возвращался.

Прямо позади него широкоплечий толстяк ехал на очень маленьком велосипеде, каблуками он упирался в педали, а ступни и колени развел под прямым углом. Из-под круглой шапочки, которая очень смахивала на старый, лишившийся полей котелок, во все стороны торчали черные сальные патлы.

– Вот Сэм приехал нам помочь, – произнес мистер Кей с тихим торжеством.

– Доброе утро, – сказал я, на что толстяк медленно обернулся и кивнул.

Глаза на круглом небритом лице смотрели пусто, без малейшего выражения, и я решил, что Сэм действительно соображает не очень чтобы. Я не представлял себе, какой от него может быть толк.

Телки, столпившиеся поблизости, томно посмотрели на нас, когда мы появились в воротах. Они явно наслаждались каждой минутой нежданного утреннего развлечения и готовы были еще с нами поиграть, если мы выразим такое желание. Но, разумеется, решать следовало нам: они обойдутся, трава-то – вот она.

Сэм прислонил велосипед к стенке и торжественно зашагал вперед. Сложив большой и указательный пальцы кольцом, он прижал их к губам. Щеки у него задергались, словно он все приводил в нужный порядок. Затем он сделал глубокий вдох, и вдруг ниоткуда донесся, нарастая, угрожающий звук, злобное гудение и жужжание, так что я в тревоге поискал взглядом разъяренное насекомое, готовое жалить и жалить.

Телок будто ударило током. Надменность их исчезла бесследно, сменилась парализующим ужасом, а затем, поскольку жужжание все нарастало и нарастало, они повернулись и кинулись вверх по склону. Но не весело балуясь, как раньше, – не вскидывая головы, не задирая хвосты, не брыкаясь. Теперь они бежали плечо к плечу, единым перепуганным квадратом.

Мы с мистером Кеем рысили справа и слева, вновь направляя их к сараю, где они сбились в дрожащую кучку, нервно оглядываясь по сторонам.

Нам пришлось немного подождать Сэма. Он явно был неторопливым человеком и взбирался на холм с солидной неспешностью. На вершине он постоял, чтобы отдышаться, уставился на телок пустым взглядом и тщательно приладил кружок из пальцев ко рту. Мгновение напряженной тишины, и вновь зазвучало жужжание, даже еще более злобное и угрожающее, чем раньше.