Федра Патрик - Библиотека утрат и находок [litres]

Свобода. Так, наверное, ощущается свобода.

– Марта. Марта .

Кто-то звал ее с улицы, звонил в дверь, но Марта никак не могла понять, наяву это или во сне.

Всю ночь она спала урывками, ей снилось море в Сэндшифте, его чернильные волны. Рыбацкая лодка черпала воду, грозила пойти ко дну, а Марта словно вросла в песчаный пятачок земли. Она отчаянно махала руками, но вокруг никого не было, никто ее не видел и не слышал. И тогда она шагнула в воду и побрела. Вода лизнула ей лодыжки, добралась до коленей, бедер. Лодка подпрыгнула и исчезла. Марта пыталась крикнуть, но вода уже дошла до груди, потом до подбородка. Она почти нащупала дно, но оно исчезло. Она металась в волнах, но берег был далеко. Вода пробирала до костей и тянула на дно. Спасения нет. Она отчаянно барахталась, потом сдалась и стала медленно погружаться на дно.

Этот сон мучил ее с детства. Иногда его не было месяцами, и она начинала надеяться, что он больше не повторится, и вдруг, закрыв глаза, снова оказывалась средь злобствующих волн.

– Марта.

Звук собственного имени вернул Марту в надежные стены родного дома. Она открыла глаз, потом второй. Увидев, что она лежит у себя на кровати, Марта испытала облегчение.

Она дрожала, промокшая от пота ночная рубашка липла к груди, а подушка с одеялом оказались на полу. Марта подобрала их, положила обратно. Надевая халат, она застонала: от махания молотком руки болели и не сгибались. В памяти постепенно проступали события вчерашнего дня, и не хотелось никого ни видеть, ни слышать.

В дверь снова позвонили, и она через силу сползла с кровати. Сунула ноги в тапки и побрела вниз. Нехотя отворив дверь, сощурилась от яркого света.

– Ура, свершилось! – Сьюки ткнула ей в грудь букетик фрезий.

На ней было длинное пурпурное платье в разводах и блестящие сандалии, больше уместные на средиземноморском берегу. Тыльную сторону ладоней украшало замысловатое цветочное мехенди.

Марта взяла фрезии и уставилась на них, вспоминая – ваза с такими же цветами раньше всегда стояла на обеденном столе. Себе после смерти отца она покупала розы.

– Что свершилось? – спросила она.

– Вы сказали нет. Впечатляющий феноменон, или как его там.

– Спасибо, но… – Марта вспомнила свои вчерашние выходки и нервно потеребила пояс халата. – Я должна перед всеми извиниться. Я сорвалась, надо будет объяснить, что…

Но Сьюки скрестила ноги и запрыгала на месте. Сунула Марте ее сумочку.

– Вы оставили ее вчера в библиотеке. Простите, мне нужно в туалет, – поморщилась она. – Малыш пинает ногой по мочевому пузырю.

Марта оглянулась на свой рабочий бардак. Как огромные валуны, высились Норины пакеты для мусора, голова дракона ухмылялась, демонстрируя кривые белые зубы. Не хотелось, чтобы Сьюки видела весь этот хлам.

– Ммм, я…

Но та уже пронеслась мимо и взбежала по лестнице.

Марта поставила фрезии в воду. Убрала с обеденного стола несколько растений Горацио и поставила вазу. Оглядела кухню, пытаясь сообразить, как быстро, за несколько минут, привести ее в порядок, но тут понадобился бы небольшой бульдозер, не иначе.

– Вряд ли стоит поздравлять меня с этой идиотской выходкой, – сказала она, когда Сьюки вернулась. – Простите, у меня тут…

Но Сьюки застыла с открытым ртом. Ни коробок, ни сумок она не заметила. Не отрываясь, она смотрела на одну-единственную вещь.

– Это ведь китайский дракон? – спросила она.

Марта слегка пожала плечами, вспомнив, с какой недоверчивостью смотрела Лилиан, когда впервые увидела колоритное чудище.

– Это только голова, под детский размер. Я пообещала в школе, что починю ухо и щеку…

Конец фразы она произнесла упавшим голосом, собственный порыв вдруг показался ей до ужаса нелепым. А ведь если заглянуть в блокнот, то, как ни удивительно, она даже не вспомнит, как в нем появились некоторые дела из списка.

– Красавчик. – Сьюки, придерживая живот, неловко опустилась на колени.

Сунула палец дракону в рот, проверила, острые ли у него зубы, провела ладонью по блестящему красному языку. – За что вы хотите извиняться?

– За все, о чем вам рассказали. За грубость.

– Вы просто за себя постояли. И я вами горжусь.

Марте и в голову не приходило, что ее поведение можно расценить так. Она подтянула к себе деревянное кресло и плюхнулась в него.

– А вам откуда про все известно?

– От Горацио. Он сказал, что ему понравилось ваше травматическое чтение.

Марта понадеялась, что чтение подразумевалось драматическое. Она обхватила голову руками и сидела, не зная, что сказать. Похоже, все пошло прахом. Она приложила столько сил, чтобы заслужить репутацию надежного, необходимого человека, а теперь…

– Я выставила себя перед Клайвом ужасной идиоткой, а ведь мне так хотелось получить постоянную работу в библиотеке. Жаль.

– Хватит вам уже это твердить. Никому вы ничего не должны. Вернетесь в библиотеку, когда сами захотите. Выручит вас Клайв разок. – Сьюки неожиданно хохотнула. – Это настолько в вашем духе – чинить драконью голову.

Марта открыла рот, но поняла, что возразить тут нечего. Права Сьюки. Марта внимательно посмотрела на драконью голову и нервно рассмеялась – до того абсурдно это жуткое чудище смотрелось в ее столовой.

– Понятия не имею, как работать с папье-маше.

Сьюки с трудом поднялась.

– Зато я знаю. Обожаю что-нибудь мастерить. Всегда хотела освоить папье-маше, да случая не было. Я вам помогу, если хотите. Заодно отвлекусь от мыслей про Бена.

Марта вытаращила глаза. Обычно людям помогала она . Сьюки – первая за долгое время, кто вызвался ей пособить.

Ей захотелось обнять Сьюки, но она не знала, уместно ли это, да и вообще помнит ли она, как это делается. И, стиснув руки, сдержалась.

– Мне будет очень приятно, – сказала она.

– Так что там Оуэн Чемберлен сказал насчет вашей книги?

Марта, обрадованная ее интересом, рассказала о том, как наведалась в магазин и как оказалось, что книгу Оуэну принес знакомый, хотел ее отреставрировать.

– Вчера вечером, после книжного клуба, я снова к нему заехала, – продолжила она. – Он выяснил, что книга называется «Синь небес и бурные моря» и что ее написала Э. И. Сандерсон. Это полное имя моей бабушки. Но что самое странное – в ней те истории, которые она в детстве рассказывала мне и которые сочиняла и показывала ей я. Видимо, она их записала и издала.

Сказала – и покачала головой, настолько фантастично это звучало. Она думала, что Сьюки вслед за Лилиан фыркнет, что это бред, но младший библиотекарь сложила руки на груди и заявила:

– Что ж, похоже, тут надо копать дальше.

Марта задумалась над ее словами. Ей пришло в голову, что Лилиан вечно указывала, что и как делать, а она безропотно подчинялась. И отца всегда слушалась, поступала, как он велел. Но ей больше не хотелось угождать другим, это перестало приносить прежнее удовольствие. Вместо этого вдруг захотелось снова погрузиться в то непривычное ощущение свободы, которое она испытала в зале с игровыми автоматами. Даже не вспомнить, когда ее глаза в последний раз загорались от предвкушения. А ведь это приятное чувство, решила она.