Александр Снегирев - БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому

Так размышляя, я лежала на кушетке в салоне красоты на процедурах по борьбе с целлюлитом. Это тоже мое дежавю. Как правило, к марту месяцу я, как и миллионы женщин во всем мире, обнаруживаю, что к моим отнюдь не стройным бедрам и животу добавилось три-четыре килограмма и теперь любая весенне-летняя вещь либо не лезет, либо выглядит как оболочка для объевшейся гусеницы. Поэтому каждую весну вместе с теми самыми миллионами женщин во всем мире я устремляюсь в салон красоты или на дом к массажистке и косметологу. В этом салоне я впервые. Дело в том, что моя последняя массажистка Лена – женщина средних лет, высокая, тонкая, но с необычно сильными руками – внезапно забеременела и ушла в декрет. Я была слегка удивлена и сильно расстроена произошедшим. Лена спасала меня последние три года от трехзначной цифры на ненавистных весах. У нее было двое детей, старших школьников, и ничто, как говорится, не предвещало, но она объявила, что этой весной не сможет мне помочь по понятной причине и теперь просит меня помочь ей в мае родить. Она вяло рекомендовала мне пару своих подруг-массажисток, но салоны, где они принимали, располагались далеко, поэтому я решила поискать сама.

Вращаясь всю жизнь среди женщин молодых, говоря медицинским языком, репродуктивного возраста, я привыкла слушать их разговоры, узнавая много интересного и неизвестного мне про шоурумы, фитнес, пилатес, мезотерапию и много что еще. Не прошло и недели, как мне сдали пароли и явки массажистки, работающей на соседней с роддомом улице. Вот к ней-то я и пришла сегодня.

Узнав, что я врач из роддома, массажистка принялась причитать, что двадцать пять лет назад ей сделали кесарево сечение в этом роддоме, но не поперечным разрезом на животе, а продольным. Вот всем девчонкам, которые к ней ходят, делают теперь разрез горизонтально, так что шов под бельем и раздельным купальником не видно, а ей сделали вертикально. Подставив ей потяжелевшую за зиму поясницу и бока, я стала объяснять, что двадцать пять лет назад оперировали по-другому, другим разрезом, другими нитками. А ее молодые клиентки имеют совсем другие рубцы, поэтому способны даже сами родить через несколько лет после операции. Она внимательно выслушала, потом сказала:

– Жаль, что я рожала так давно. Теперь бы у меня был красивый живот.

Я объяснила ей, что можно сделать лазерную шлифовку рубца, она тут же загорелась этим и стала выяснять у меня, какие клиники занимаются этой процедурой.

Домой меня везла Галя. Это моя знакомая таксистка. Мы встретились с ней случайно три года назад. Я вызвала такси, чтобы ехать в роддом к очередной пациентке, и приехала Галя на своем «Рено-Логане». Галя была разговорчивая. Мы тут же познакомились. Оказалось, что мы ровесницы. Она дала мне номер телефона, чтобы я вызывала ее по утрам. Она работала на такси ночами, а утром, как раз когда я уезжала на работу, возвращалась домой. А жила она на соседней с моим роддомом улице. Так завязалось наше знакомство. Она за смешную для такси цену (чуть дороже автобуса и метро, на которых я обычно ездила) возила меня каждое утро в роддом и делилась со мной новостями жизни. Несмотря на то, что мы с ней родились в один и тот же год, в одном и том же городе, судьбы у нас сложились по-разному. Она закончила неполных девять классов, бросила школу и вышла по большой любви замуж. Через год родила старшего сына. Я в это время еще училась в школе, носила бантик, очки и готовилась к поступлению в мединститут. Еще через два года ее муж ушел, оставив Галю с ребенком на руках. Сдав сына маме, она работала челноком, таская на себе тюки с одеждой из Польши. Я в это время усердно штудировала атлас по анатомии, книги по гистологии и физиологии. Но и я, и она падали от усталости вечером, чтобы утром каждая могла заняться своим делом. В то время я и не подозревала, что мои ровесники могут заниматься этим нелегким бизнесом, взрослея намного быстрее, чем мы, студенты. Еще через два года Гале повезло встретить своего второго мужа, от которого она родила дочку. Муж имел свое прочное дело, поэтому Галя спокойно сидела в декрете и занималась с детьми. Я в это время бесконечно училась, дежурила и уже бредила по ночам своей будущей специальностью. Справедливости ради надо сказать, что на шестом курсе я тоже вышла замуж.

О своем несчастье Галя узнала через три года чудесной семейной жизни. Ее муж ушел в запой. И пошло-поехало. Вначале три-четыре раза в год, а потом все чаще он напивался до беспамятства, а потом валялся, испражняясь под себя, пугая нечленораздельным рычанием детей и избивая жену, в течение нескольких дней и даже недель. В тот период я уже работала, преподавала студентам, дежурила не меньше двух раз в неделю. Галя, разведясь через пять лет, осталась с двумя детьми, небольшой квартирой и алиментами, которых едва хватало на оплату квартиры. Чтобы кормить детей, Галя пошла работать продавщицей на ночные смены в ближайший круглосуточный магазин.

Мы, не зная друг друга, работали часто вместе: она в магазине, светящиеся окна которого на первом этаже жилого дома были видны мне, а я в роддоме. В ее магазин новоиспеченные папаши приходили из роддома опрокинуть 100 грамм и купить торт дежурной бригаде, принимавшей сына или дочку. Мне и в голову не приходило, кто продает им эти торты и шампанское. Но когда Галя показала мне «точку», где на протяжении многих лет работала, у меня ёкнуло сердце и возникла приятная муторность в животе, обычно сопровождающая ощущение возвращения в прошлое. Дежавю. Следующие несколько лет не были отмечены чем-то особенным в жизни Гали, зато у меня родился сын, а потом двойняшки. Вскоре после этого мы и встретились с Галей.

Каждый раз я сравнивала про себя наши жизни. Вроде похоже, да не очень. Все тот же город. Обе разведены. У нее двое, у меня трое детей. Обе вечно невыспавшиеся от ночных смен. Обе в первой попавшейся одежде. Я заведующая отделением в крупнейшем роддоме города и области, она таксистка, с вечной нехваткой денег, тремя кредитами и лизингом на машину. Но нам было хорошо вдвоем. Мы болтали обо всем. Я была в курсе, что у Гали новый роман, что сын покуривает спайсы, что дочка не хочет учиться. Она знала, что у меня не было никакого романа, сын благополучно учился в лицее, младшие дети были под присмотром няни. Несмотря на эти разные дороги, мы чувствовали тягу друг к другу. Галя искренне сожалела о том, что ее образование закончилось в девятом классе и теперь она не может найти достойной работы.

– Видимо, и дети ничего не добьются, – вздыхала она. – Вот бы родить еще, я бы все по-другому сделала.

Сегодня Галя выглядела крайне мрачной, молчала, не раздражалась на других водителей. Я не нарушала тишину, ощутив знакомый взгляд женщины с малым сроком беременности. Наконец она решилась: