Денис Гоголев - Два года ада, или Как выжить в армии

Я, усевшись в автобус и упершись лбом в стекло, стал тупо смотреть в окно. Все другие призывники, усевшись, тоже стали смотреть в окна. Автобус тронулся. Как только ворота открылись, толпа ринулась долбить по автобусу, но через несколько секунд автобус оторвался от пьяных молодых людей, которые готовы были разнести в щепки наше транспортное средство.

Проезжая по своему городу, я мысленно прощался с ним на долгие два года. «Но, может, повезет и в отпуске побываю через годик…» — подумывал я, хотя, конечно, гарантий отпускных мне никто не давал. Когда выехали за город, на меня нахлынули слезы. Я уже точно осознал, что назад дороги нет — только через два года — и внутренне начал себя настраивать на службу.

Автобус ехал на призывной пункт в город Железнодорожный. Туда приезжали разные покупатели военных частей, которые и забирали призывников в разные военные части нашей страны. Пока играло вино в молодом организме, некоторым призывникам в автобусе было весело. Но мне, как и многим другим, было не до веселья. На лице каждого можно было прочесть, что творится у человека внутри. Я, чтобы как-то разрядить эту напряженную обстановку, крикнул: «Скоро дембель!» Ребята вместе со мной посмеялись.

Приехав на призывной пункт, мы вышли из автобуса, и повели нас в помещение для отдыха, где мы должны были находиться все время, пока за нами не приедут «покупатели». Мы заняли места на топчанах. Кому-то достался мягкий, а кому-то не повезло, и пришлось спать на твердом, практически на досках.

Едва мы заняли свои места, нас вызвали на построение, чтобы пройти медосмотр. Пока мы ждали медосмотра, к нам постоянно приставали солдаты, служившие на этом призывном пункте. Они просили денег, мотивируя, что все равно отберут, когда приедем в часть. Кто-то отдавал. Я уже сдружился с несколькими ребятами, с которыми приехал, хотя с половиной из них был знаком еще на «гражданке». Вместе мы ходили в столовую, так как поодиночке к нам все время приставали служившие на призывном пункте.

После медосмотра мы втроем пошли в туалет. К нам уже присматривались двое военнослужащих на призывном пункте и пытались нас заставить убирать туалет. Отказавшись, мы получили по паре оплеух, но заставить нас им не удалось. Когда мы вышли из туалета, солдат потащил нас в комнату, сказав, что надо сфотографироваться на память. Я сразу отрезал, что фотографироваться мы не будем, так как знал, какие деньги они дерут за эти фото, присылая их на родину, а нашим родителям ничего не остается, как заплатить за них. Я решил поберечь деньги своей мамы и посоветовал сделать это другим. Тогда нас начали силой заставлять входить в кабинет. Я не помню как, но под каким-то предлогом я смог улизнуть от этих провокаторов. Фотографироваться в военной форме за большую сумму перед флагом я не хотел. Не те были времена чтобы раскидываться деньгами. Я помнил, как мама, когда фото моего брата пришло по почте, скрипя зубами их покупала.

Целых три дня мы торчали на призывном пункте и ждали, когда за нами кто-нибудь приедет. Наконец на третий день, вечером, нас вызвали на построение и назвали семьдесят человек, в том числе и меня, по фамилии. Капитан, который приехал за нами, почему-то внушал доверие. Он и сказал нам, что мы попадаем во внутренние войска МВД РФ в город Пятигорск. Многие, в том числе и я, не представляли, где этот город находится, и никто из нас не расстроился: хотелось побыстрее уехать с этого призывного пункта, тем более что срок службы еще не начал свой отсчет. Моих земляков со мной оказалось двенадцать человек. Нас было большинство. Остальные пятьдесят восемь человек были из Москвы и разных подмосковных городов.

Через несколько часов мы уже сидели в автомобиле «Урал» и направлялись на вокзал. Поезд «Москва — Минеральные Воды» отправлялся около часа ночи. Приехав на вокзал, мы разбрелись по магазинам закупать водку. Чтобы капитан ничего не заподозрил, мы выливали из бутылок минеральную воду и заливали туда спиртное. За эти два часа мы затарились по полной. Когда пришло время отправки, нас построили на вокзале и по фамилиям проверили. Трех человек не оказалось — успели сбежать. Немного расстроившись, капитан повел нас на поезд. Мы все, егорьевские пацаны, устроились рядом, чтобы быть вместе. Поезд тронулся, и мы начали доставать свои заначки. Капитан сказал, что можно выпить, так как понимал, что мы все равно будем пить, но предупредил, чтобы через тридцать шесть часов, когда мы приедем, все были трезвые, иначе у нас будут проблемы, которые он нам «устроит».

У нас из Егорьевска оказалась самая веселая компания. Два парня были просто юморные, и они скрашивали тоску по дому. Всю ночь мы в поезде пили водку и пели песню «Скоро дембель» Николая Расторгуева и группы «Любэ», хотя дембеля не было даже в мыслях видно.

Поезд остановился на остановке, и напротив нас стоял другой поезд. В другом поезде гуляла веселая компания. Они нам крикнули: «Эй, духи, мы дембеля и едем ваших девок трахать!» А мы им в ответ: «Мы ваших уже оттрахали!» Было смешно и весело, но, конечно, каждый был в себе, и мы таким способом друг друга подбадривали. Я окликнул своего земляка, с кем учился в техникуме, — Павла, с углового места: «Вставай, давай выпьем!» Но он вежливо отказался и опять ушел в себя.

Мне не хотелось заморачиваться мыслями о доме, и я себя всеми силами настраивал на хорошее настроение. Хорошо подвыпив, мы начали друг другу обещать, что будем «один за всех и все за одного». Если наших, егорьевских, будут бить, то сразу заступаемся за него и бьемся, с кем бы не пришлось драться, и, обнявшись вшестером, пообещали это друг другу. Были из Егорьевска и слабохарактерные ребята, которые не могли за себя постоять, и они как-то от нас отделились. Я для себя сбивал костяк из тех, которые показались нормальными мужиками и могли постоять за себя. Уже в поезде мне казалось, что мы, шесть-семь егорьевских призывников, подняли свой авторитет.

Не помню, как к нам подошел солдат срочной службы. Он возвращался из отпуска обратно в Чечню и много чего рассказывал, как он воевал, но из-за большого количества спиртного я ничего не запомнил.

Пришла ко мне только пьяная мысль, что надо солдату собрать денег, и побрел просить денег у призывников. Собирая деньги, я всем говорил, что они нам там не понадобятся, и деньги у нас старослужащие отберут, а солдату, которому еще полгода трубить, пригодятся больше. Собралась приличная сумма, и я от всех ребят, ехавших служить, отдал ему деньги.

Всю ночь и целый следующий день мы пили с перерывами на небольшой сон. Днем наш провожатый капитан еще раз предупредил, чтобы к следующему утру были все как огурцы. Мы ему дали обещание закончить пить вечером, и уже легли на вторую ночь спать. Утром нас ждал приезд в Минеральные Воды.