Джилл Симс - Почему маму всё достало [litres]

– А Джейн?

– Саймон усадил ее со стаканом воды для промывки мозгов и попросил Наталью посидеть с ней, пока та не протрезвеет, так что Джейн сейчас учится ругаться матом на русском. Саймон – молодец, так лихо со всем справился. А что там у вас двоих происходит ?

Меня опять бросило в краску.

– Да ничего!

– Что, правда? Ханна мне сказала, что ты ей рассказала, что вы с ним, как там Эмили говорила? Замутили? Ханна не одобрила, хотя она с самого начала его не одобряла. А тут смотрю, он сидит на похоронах, регулирует и распоряжается. Так вы с ним опять сошлись, что ли?

– Нет!

– А ты не хочешь с ним сойтись?

– Не знаю… ничего не знаю. Все так запуталось!

– Ты единственная, кто может принять решение. Вижу, как он на тебя смотрит. Если бы я делала ставки, то спорила на все свои деньги, что он до сих пор тебя любит.

– Вы всегда знаете, на что ставить. Это же Вы научили нас с Ханной играть в покер и обчистили нас обеих, забрали все наши карманные денежки.

– Помню-помню, было дело! Ну что же. Саймон все еще влюблен в тебя как мальчик. Стоит тебе только захотеть, только помани. Вопрос – хочешь ли ты его?

– Иногда. В прошлый раз… ночью… было неплохо. Хоть кто-то рядом.

– Кто-то? Или именно Саймон?

– Да не знаю я! В этом и проблема. Иногда у нас с ним все хорошо, а иногда он меня так раздражает, прямо все в нем выводит меня из себя. Наталья говорила, что надо помнить хорошее, но у нас с ним было столько плохого тоже.

– Ну, оглядываясь на прошлое, будущего не увидишь, так? – сказала миссис П. – Закрой глаза, представь свое будущее, подумай, как сложится твоя жизнь в будущем. Хотя глаза можешь не закрывать. А то люди подумают, что мы тут кумарим. Просто подумай о своем будущем. Видишь там Саймона?

Я подумала. Потом еще немного подумала.

– Не знаю, – сказала я. – Думаю, точнее, надеюсь, что там есть кто-то , с кем можно поехать в отпуск, но Саймон ли это или кто другой, не пойму.

– Ну что ж, таков твой ответ на данный момент, сейчас. Не забывай время от времени закрывать глаза – но не на людях – в минуту сомнений, или когда тебе очень хорошо, и задавай себе этот вопрос: что ты видишь в будущем? Рано или поздно ты увидишь ответ. А теперь пойдем назад, накатим еще джина и посмотрим, какая там очередная драма разыгралась. Может, даже будет драка, – с надеждой произнесла она. – Твой отец всегда говорил, что вечеринка удалась, если в результате кому-нибудь набили морду, или кто-то залетел, или развелся. Последние два варианта сейчас нежелательны. Достаточно и того, что Ханна вот-вот родит.

Еще один пятничный вечер проведен в машине в ожидании и молитвах, что в очередной толпе слоняющихся подростков покажется Джейн и компания, недостаточно пьяные, чтобы заляпать весь салон своей блевотиной / не под наркотой / не после перепиха / не беременные.

Вообще-то Джейн должна была сидеть дома на этих выходных, потому что она была наказана за безобразное поведение на похоронах дедушки / за нецензурные выражения перед бабушкой / за то, что напоила свою двоюродную сестру до тошноты, однако когда я дома устроила ей разбор полетов и она выдала очередную истерику, что «К НЕЙ НЕСПРАВЕДЛИВО ПРИДИРАЮТСЯ», нам удалось восстановить события и выяснить, что смешать водку с шампанским придумала все-таки Джейн, но водку туда притащила Персефона, выкрав спиртное у Джессики из бара.

– Вообще-то, на самом деле я очень сочувствую Персефоне, – призналась Джейн. – Тетя Джессика ничего не разрешает ей. Она даже не может поехать сама в кино на автобусе – тетя Джессика отвозит ее туда на машине, ждет, а потом забирает домой. Однажды Персефона пошла на вечеринку, но тетя Джессика узнала, что там будут мальчики, так она явилась туда и вытащила Персефону за шкирку. На ее фоне ты еще нормальная.

Радость от того, что я по сравнению с Джессикой еще нормальная мать, а также попытки Джейн манипулировать мной то слащавыми обещаниями, что она будет хорошо себя вести, то истериками, что я НЕ ДАЮ ЕЙ ЖИТЬ, потому что не пускаю на день рождения Тилли Райт (удивительно, в классе Джейн столько Тиллей, Миллей, Оливий, что отличать их можно только по фамилии, та же ситуация в классе Питера, где одни Оскары, Олли и Рубенсы), привели к тому, что я смилостивилась и разрешила ей пойти на этот день рождения с условием, что она там пробудет самое позднее до полпервого ночи. Это вызвало ожидаемую очередную вспышку гнева, что я не даю ей жить. Как ни странно, это не остановило ее от дальнейших попыток убедить меня разрешить всем ее подругам остаться у нас ночевать.

Есть что-то постапокалиптическое в том, как подростки разбредаются после своих гулянок, – до меня доносилась их убойная музыка, а сами они, как ходячие мертвецы, дергались под эти нечеловеческие звуки, слонялись из стороны в сторону, обжимались по углам, а некоторые орошали своей блевотиной окрестные клумбы – и боже, как они сквернословили ! Я сама не прочь ввернуть иногда крепкое словцо. Мне приятно осознавать, что зачастую одного короткого, но емкого слова достаточно, чтобы выразить очень замысловатую мысль, но мои ругательства звучат просто невинно по сравнению с потоками сквернословия и матюгов, которые изрыгают пьяные подростки. Очень надеюсь, что Питер все-таки не ругается такими словами, когда меня нет рядом. То есть, конечно же, он ругается, но я, как и все матери, когда дело касается собственных детей, придерживаюсь страусиной политики, то есть это у других родителей дети распущенные, невоспитанные, ругаются как сапожники, тырят у предков водку, занимаются сексом, а уж МОИ-ТО детки совсем, совсем другие…

Когда мы сами были подростками, неужели мы тоже были такими дебоширами? Или не были? Понятное дело, что мы могли пропустить кружку-другую сидра и потом ржать как кони. Помню, как однажды предки Ребекки Филипс свалили на выходные, мы все пошли к ней домой, и Лиззи Эдвардс так налакалась «Малибу», что ее рвало во все стороны, а у Ребекки случилась истерика, потому что Лиззи уделала всю прихожую, которую мама Ребекки только что отремонтировала, так еще пьяная Ханна в приступе человеколюбия подставила свои руки, чтобы Лиззи не наблевала на новый ковролин, но от отвращения добавила еще и от себя, так что все следующее утро мы провели на карачках, отмывая шампунем пятна от «Малибу», водки, рома с колой на ковролине в прихожей. После этого случая никто из нас «Малибу» на дух не переносил. Или тот случай, когда я выпала из окна, потому что мне показалось, что я могу пробраться по карнизу до соседней комнаты, где Кэролайн Робертс, предположительно, сосалась с мальчиком, только я плохо оценила свои способности и свалилась, но, к счастью: а) упала я на газон, и б) я была пьяна в стельку и обошлось без переломов. А сколько раз мы заходили в ночные клубы и пабы по чужим документам, и сколько у нас было плохих парней, и на скольких столах танцевали, особенно в модных тогда боди, которые застегивались на мотне на кнопки, и на пьяную голову застегнуть их после туалета было проблематично, так что никто и не застегивал. Сейчас в модных журналах пишут, что боди возвращаются, а я как вспомню, так вздрогну. Вообще из моды 90-х можно было бы вернуть все, но только не боди. Мой мочевой пузырь уже не так крепок, чтобы еще и с кнопками мучиться.