Хэрриет Эванс - Сад утрат и надежд [litres]

– Сэм! – Улыбка Джульет превратила ее щеки в яблоки. – Я… это абсолютно замечательно. Это – это здорово! Работать в этих стенах… Я согласна. Мне все равно, какая работа. – Они снова улыбнулись друг другу.

– Сошлись на эдвардианском искусстве.

– Викторианском. Лето 1900 года.

– Вот, опять ты козыряешь своим родственником. – Он встал.

– Спасибо, что встретился со мной. И за известие насчет эскиза. Это чудесная новость. Когда я смогу приступить к работе?

– Если выйдешь третьего февраля, будет замечательно.

– Отлично. Еще раз спасибо. И вот еще что, Хэм? Сэм. Сэм Хэм. О господи, извини еще раз. И за то, что я назвала тебя как персонажа из книги доктора Сьюза.

– Со мной так часто бывает. Отчасти поэтому я и переехал сюда. Так что давай начнем все с чистого листа, ладно?

– Я тоскую по чистому листу. Я мечтаю об этом. О большой пачке чистых листов, – сказала Джульет. – Это классно.

И она еще раз, улыбаясь, пожала ему руку – пожалуй, с чрезмерным энтузиазмом.

Джульет, в феврале проверь водостоки. Листья часто превращаются в перегной и забивают старые трубы. Делай это три раза. Один раз в ноябре, один в январе, один раз теперь. Три раза. Всеми листьями, которые ты вычистишь, удобри почву, но только смотри, чтобы они не были слишком сырыми, иначе они подморозятся и повредят твоим бедным растениям. Наслаждайся луковичными, которые ты посадила, нарциссами и подснежниками. Вечера становятся все более светлыми. Я не боюсь зим. Я наслаждаюсь их покоем, чувствую, как отдыхает спящая земля.

Весна идет. Ее пока еще нет, но она приближается. В почве хранятся секреты. Они пока еще скрыты и ждут, когда смогут вырваться на поверхность и раскрыться .

Джульет всегда ненавидела февраль – даже само звучание этого слова, похожее на насмешку, на обман: ФеВРАЛЬ . Но тут, за городом, даже в начале месяца, когда ветки были голые, а дни еще такие короткие, она находила радость в каждом дне. Резкий контраст черных деревьев и бледно-голубого неба, маленькие клочья тумана в речной долине по утрам, которые кружились над водой и ложились на прибрежную бурую траву. И всюду ожидание. Рыжеватые почки, почти готовые раскрыться, темная земля, тучная, удобренная перегнившими листьями и вспаханная червяками, чистый и прозрачный зимний дождь.

Но зима все-таки отъела у нее часть энергии. Джульет подавила зевок и слегка повернула руль на изгибе дороги. Она проснулась в пять тридцать, прочистила от листьев водосточные трубы – она уже делала это два раза, один раз осенью, другой перед Рождеством, но никак не могла заставить себя это сделать еще раз до сегодняшнего утра. Но Грэнди всегда настаивала, что это надо делать три раза, а трубы в Соловьином Доме оказались довольно проблемными, и Джульет опасалась их рассердить. За эту зиму она убедилась, что, если ты отодвигаешь на потом маленькие неполадки, они имеют обыкновение быстро перерастать в большие проблемы. Вчера она поскользнулась на камнях террасы.

Привет Эв можно спросить тебя вот еще о чем?

Чем мне очистить камни террасы? Они скользкие зеленые отвратительные и вчера я поскользнулась. Могу я использовать средство с хлоркой?

Джу привет подруга. Ни в коем случае не используй хлорку она убьет лишайник / попадет после дождя в корни растений. Возьми жидкость джейес.

Спасибо надеюсь у тебя все ОК.

Да. Ты можешь посадить плодовые деревья пока холодно. Ямку выкопай глубокую & корневому кому нужно пространство. Посади чернослив ты всегда хотела J до встречи летом

Теперь, когда зима кончалась, Джульет могла уже оглянуться на нее: зима была сырая и слишком теплая, а не морозная, с гладким льдом и хрустящим снежком, как ей мечталось. Джульет куталась в уютные вязаные шарфы, зажигала дымившие трескучие дрова и понимала, что ей жарко, неуютно и сыро. Всегда сыро. Дождь непрестанно создавал проблемы. Французские двери в столовой и кабинете разбухли и не открывались, речка под горой вышла из берегов, трава и деревья стояли в воде. На двух яблонях обломились большие ветки, их унесло водой, и они застряли ниже по течению. А на прошлой неделе на дубе сломался огромный сук, бросавший тень на дом, и упал на Птичье Гнездо, разбив окна в спальне Би – хорошо еще, что она была в школе.

– Так нечестно, – проворчала Би. – Если бы сук ударил меня, я бы день не ходила в школу.

Джульет засмеялась.

– В жизни много несправедливого. Зато ты не пострадала от упавшей ветки, так что на этот раз все справедливо.

Дуб выглядел жалко, содранная кора обнажила желто-оранжевую древесину, получился неприятный контраст с зеленовато-черным стволом. А еще за тисовыми деревьями стали видны серые могильные камни.

Каждое утро появлялась новая работа, за ночь возникали новые проблемы. Джульет вспоминала, как они с Мэттом ссорились из-за того, чья очередь заменить лампочку или надо ли обмотать скотчем разъем «скарт», чтобы работал телевизор, и ей хотелось смеяться.

Нужно ли делать из листьев компост? Что это такое? Что делать с побуревшими яблоками, хранившимися в ящиках? Что делать с окном в спальне, которое так громко дребезжало по ночам, что будило ребенка? Как поступить, если ты видишь, как лиса катит по лужайке свернувшегося в клубок ежика? Как быть с мышами?

Ты оставила мне множество инструкций, но их все равно оказалось недостаточно .

Джульет сбросила скорость, пропуская фургон для перевозки лошадей, и ее «Шкода» прижалась к живой изгороди. Летом, в первые дни после переезда, она была в ужасе от узких дорог, от неповоротливой фермерской техники, неожиданно появлявшейся перед тобой за поворотом, от заляпанных грязью, ржавых и битых «Лендроверов» с собакой на заднем сиденье. Сама она тоже никогда не обращала внимания на свою машину, и в тот день, выйдя из «Фенимана», поглощенная разговором с Сэмом Хэмом о новой картине Холмана Ханта, неожиданно появившейся на рынке, она не могла вспомнить, где парковалась.

– Картина перереставрирована – ужасно жаль, потому что, возможно, обнажились нижние слои краски. Что-нибудь случилось, Джульет?

– Моя машина. Я не могу найти ее.

– О. Но ты уверена, что поставила ее в этом месте?

– В общем-то, уверена. Помнишь, я видела, как ты подъехал?

– Конечно. – Сэм повернулся к своему двухместному спорткару, кивнул и снова повернулся к ней, сцепив пальцы на затылке; она уже заметила, что так он лучше всего обдумывал задачу. – Может… на другой дороге? Они очень похожи.

– Нет, я помню эту желтую дверь. Я уже опаздываю к Би, – сказала она, стараясь не впадать в панику. Они с дочерью твердо решили, что по пятницам будут вместе готовить ужин и вместе выбирать фильм, чтобы посмотреть его вчетвером. Сегодня Би собиралась потушить нут со шпинатом, а Джульет обещала привезти копченый сладкий перец. Когда они раз в неделю вместе хлопотали на кухне, Би делилась с ней своими новостями. Джульет научилась вытягивать из дочки информацию, и это было похоже на долгую игру. Если Би подробно рассказывала ей о своих делах на предыдущей неделе (что-либо из поправимого: «Мисс Рексем сказала, что мои диаграммы смещения береговых наносов неточные и мне нужно поупражняться их делать», а также новое: «Одна девочка в школе сказала, что я ей нравлюсь и она вообще-то бисексуалка хотя я на самом деле думаю что она просто так говорит чтобы выглядеть крутой и вообще когда я была у папы на прошлых выходных мы с Фин говорили о том, что мы эксклюзивные»), иногда Джульет пересиливала себя и ни о чем не спрашивала ее на следующей неделе. Поэтому Би даже не подозревала, что все делалось для того, чтобы ей захотелось поговорить. И расчет был верным: за последний месяц Джульет услышала от дочки больше, чем за весь предыдущий год. Би удивляла ее.