Хэрриет Эванс - Сад утрат и надежд [litres]

Би стояла в центре кухни, держа деревянную лопатку, а ее лицо покраснело от беззвучных слез. Джульет обняла ее.

– Доченька? Доченька?

Би даже не могла говорить какое-то время, лишь содрогалась от рыданий.

– М-мам!

– Скажи мне, что случилось. Скажи.

– Ты г-г-говорила, что все-все п-п-пройдет, – ответила она наконец. – Т-т-ты обещала, чт-т-то все станет лучше.

Смятение и страх наполнили Джульет, и она внутренне сдулась, словно воздушный шарик.

– Обязательно станет, доченька, я уверена в этом. – Она поцеловала Би в макушку. – Обещаю. Что-нибудь с Фин? Что случилось?

– Уффф! – Би вырвалась из ее рук и попятилась. Старая ткань, служившая занавеской и загораживавшая кастрюли, зацепилась за бегунок молнии на ее курточке и оторвалась. Би посмотрела на нее и разрыдалась еще сильнее. – Этот дурацкий дом! Дело не в Фин. Ты всегда так говоришь, а это фигня.

Джульет машинально схватила кухонные ножницы и отрезала кусок скотча. Потом взяла разорванную ткань.

– Сейчас я все исправлю. Что случилось? Пожалуйста, скажи мне, доченька.

– Знаешь, почему папа торопится с разводом?

– Нет, доченька. П-почему?

– Тесс. Она беременная. У н-нее в августе родится ребенок.

Джульет уронила ткань, и полоска скотча, которую она держала, намертво прилипла к ее волосам и закрутилась вокруг пряди. Джульет потянула за нее.

– Что?

– Тесс. У них с папой будет ребенок. Этим летом. – Би сцепила пальцы. – Я в прошлую субботу догадалась, что у них что-то случилось. Папа был какой-то странный, задавал мне дурацкие вопросы, говорил про развод, а Тесс плакала и ничего не ела. И… и я позвонила ему… только что… и он сообщил… сказал, что они оба хотели этого и что он собирается с-с-сказать тебе, сказать нам об этом в выходные. – У нее упали на лицо волосы, она безуспешно откидывала их, потом сердито хлопнула себя по лбу, когда они снова упали на глаза. – Как… я… я… просто… Как я хочу, чтобы все это прекратилось!

– Ох, доченька. – Джульет потянула за волосы непослушными пальцами и тяжело вздохнула. – Ничего. У тебя появятся маленькие сестра или брат!

– Мне не нужны ни маленькая сестра, ни брат… Я хочу, чтобы у нас было все как прежде, мам…

Джульет снова потянула за волосы, потом подошла к ней.

– Доченька. Ох, милая моя. Все о’кей. Более чем о’кей.

Но все было плохо. Ужасно плохо.

Плохо, что Тесс беременна, плохо, что Мэтт сделал ей такой подарочек, плохо, что собственным детям Тесс придется, помимо всего остального, привыкать к появлению в их жизни нового ребенка, – ее собственным детям тоже, хоть они более изолированы, но все равно. Говорят, что дети – это радость. Но, как однажды мрачно пробормотала мать Джульет, «конечно, они так нам говорят, потому что им нужно, чтобы мы верили этому». Джульет навсегда запомнила ее тон.

Дом на Далси-стрит был слишком тесен для троих детей: Джульет знала это лучше, чем кто-либо. Роберт, «бывший» Тесс, не преминет использовать это против них. Джульет теперь ясно поняла, почему Мэтт так интересовался ее деньгами, почему торопил с разводом… И она ясно предвидела все трудности, связанные с маленьким ребенком, крики, усталость и ссоры из-за разделения обязанностей, хрупкость новой ситуации. Резкий характер Тесс, инфантильность Мэтта, его стремление быть всегда правым. Она предвидела все и понимала, что это катастрофа. Бедный ребенок станет чертой между прошлым и будущим, а не отъезд Джульет из Лондона. А она должна приготовить к этой новости своих детей – да. Продолжать в том же духе.

– Папа сказал, что ты расстроишься.

– Я совсем не расстроилась. – Она перестала тянуть за скотч, превратившийся в ее волосах в липкий комок, и улыбнулась дочери. – Доченька, я думаю, что скоро у Тесс прибавится хлопот. Прекрасно, что у этого ребенка будет такая добрая, чудесная и крутая сестра, как ты.

Она взяла кухонные ножницы и отрезала липкий шарик с волосами. Посмотрев на него, она увидела, словно глазами постороннего, как выцвели ее волосы. Теперь они были бледными, почти песочными, вся их роскошь пропала. Джульет бросила шарик в мусорное ведро. Завтра она подравняет остальные на три-четыре дюйма.

Би с ужасом глядела на нее:

– Зачем ты это сделала?

– По-другому не получалось, – ответила Джульет и положила ножницы.

Март – в этом месяце нужно:

помыть окна

привести в порядок книги

вытереть пыль в доме и возле него

обтереть деревянные панели и мебель мягкой тряпкой

но самое главное:

будь настороже – весна опасная, она подкрадывается к тебе и дарит НАДЕЖДУ. Иногда дни стоят почти как летние, солнце греет, и ты забываешь об осторожности, Джульет. Забываешь, что еще не лето. Не теряй голову.

– Что ты делаешь на Пасху, Джульет?

Джульет подняла глаза от бумаг и попыталась закрутить волосы и убрать их в пучок, но тут же спохватилась, что теперь у нее короткие волосы.

– Ой, привет, Сэм. – Она посмотрела на него: – Что я?.. О да… Ну, завтра, в Страстную пятницу, мы должны были бы съесть пирог с рыбой, но у нас день рождения Айлы тире игра «Найди пасхальное яйцо». Во-вторых, я буду уделять Санди как можно больше внимания, потому что он хандрит… – Она пошевелила пальцами. – Ну, и я регулярно захожу на онлайн-платформу по аренде жилья. И, наконец, жирная точка – надеюсь, что я разведусь! Вот! – Она нахмурилась, сунула бумаги в сумку и потерла переносицу. – Весьма все банально. А ты чем займешься?

– Я встречусь с друзьями.

– Где?

– Они придут ко мне домой.

– О. – Джульет посмотрела на лежавший перед ней листок, запрос на экспорт, и аккуратно поставила свою подпись. – Это приятно.

– Что ты имеешь в виду? – Сэм подозрительно прищурился.

– Что это будет приятно!

– О. – У него поникли плечи. – Я подумал… ну, после «Дня стратегии» кое-кто говорил, что мой дом… впрочем, не важно…

Джульет поискала другую ручку.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Сэм оперся на дверь.

– Так ты одна из них, – сказал он. – Я слышал, как на прошлой неделе Прайя и Брайони обсуждали на кухне какого-то человека, мол, кресла у него в таком виде, как будто он нашел их под мостом. Я не понял, что они имели в виду. Они обсуждали меня, по всей видимости.

– Наверняка не тебя, – неопределенно сказала она.

…За две недели до этого Сэм собрал всю группу – двенадцать сотрудников – у себя дома в Северном Оксфорде, чтобы обсудить стратегию и перспективы музея. Джульет доводилось и раньше принимать участие в таких «Днях», обычно они проходили в каком-нибудь лондонском отеле, в помещении без окон, с дорогими стеклянными бутылками воды и ламинированными папками. И она немного удивилась, что такое мероприятие пройдет дома у Сэма. Хотя она виделась с ним три раза в неделю и знала, что у него есть несколько превосходно сшитых костюмов, он все равно оставался для нее студентом в эластичной футболке, биркенштоках и с рюкзаком. И если бы она подумала о том, где он живет, она бы, скорее всего, представила себе темную нору, населенную раздраженными адептами стиля гранж.