Евгений Водолазкин - Микрополь

ИППОЛИТ. Ох, тревожный… Одно хорошо: вряд ли она покажет эту фотографию Оресту.

НИКА. Ты думаешь?

ИППОЛИТ. Она его… Ну, не очень любит.

НИКА. Что правда – то правда. Просто не выносит.

ИППОЛИТ. Ника…

НИКА. Да, дорогой?

ИППОЛИТ. Что теперь со мной будет?

НИКА. Останешься без жены. Для тебя это большой удар?

ИППОЛИТ. Небольшой… Можно сказать, и не удар даже. Но если она уйдет от меня до выборов… Понимаешь, меня могут не выбрать.

НИКА ( касается рукой отклеившихся обоев ). Слушай… Как могло получиться, что твой друг детства живет в такой развалюхе?

ИППОЛИТ. Так это у него надо спросить… Да какое, блин, это имеет отношение к тому, о чем мы говорим?

НИКА. Прямое, Поля. Самое прямое.

На авансцене появляется Ариадна. По мере ее рассказа вокруг нее собираются все действующие лица и слушают рассказчицу со всё возрастающим интересом.

АРИАДНА. Пришло письмо от Дормидонта. Устыжен моим письмом, но не повержен и не унижен. Так мог сказать только он! Узнаю его слог: всё аллюзии да аллитерации, парафразы да парадоксы. Славный, милый Дормидонт! Вспоминаются ли вам в тропиках наши беседы – наша, если хотите, особая аура, – аукаются ли среди араукарий? Я думаю о вас – икается ли вам? И, каюсь, оплошала: игуана действительно невелика, меньше гиены, и, подобно последней, ест продукты гниения. Оттого-то так важны в джунглях правила личной гигиены.

И если случается вам гладить рептилий, а также млекопитающих, мойте после этого, по крайней мере, руки. Однако ж вижу мысленным взором не джунгли – наши пешие прогулки по набережной, где за небольшую мзду катали на лошадях. Помните, как однажды двумя руками вы взяли меня за талию и посадили на серую в яблоках лошадь? Я была в длинной юбке и хотела сесть, свесив ноги набок, на манер «Наездницы» Карла Брюллова, но вы настояли, чтобы я села в седло, разведя ноги.

И взяли лошадь под уздцы, и катали меня, а катала шел сбоку, пожирая всадницу глазами. Вы же, весь сдержанность, любовались моим ритмичным покачиванием, а потом сказали, что между нами что-то пробежало. Я заморгала от подчеркнутого непонимания, сделав вид, что мыслю о чем-то одушевленном, о мелком каком-то животном – допустим, игуане. Спросила тихо: что пробежало? Вы улыбнулись одними глазами: искра. Искра, поправил катала.

Эх, ты, сказали вы… ( Плачет. ) Эх, ты, сказали вы, такую прогулку испортил…

АРИАДНА. Тогда он еще не был моим мужем!

АРИСТАРХ. А чьим?

АРИАДНА. Ничьим. На данном этапе он только ухаживал.

ИППОЛИТ. За лошадью?

МОДЕСТ. Зачем за лошадью? За Ариадной.

НИКА. Расскажите, как он за вами ухаживал.

АРИАДНА. Я бы рассказала, конечно, но тема – не для публичного изложения. Интимная, можно сказать, тема.

АРИАДНА. Информация носит закрытый характер, и я предпочитаю воздержаться.

ЛЕОКАДИЯ. Сколько ее знаю, она только и делает, что воздерживается.

Присутствующие начинают расходиться.

АГАТА. А вы, Ипполит, останьтесь.

ИППОЛИТ. Птичка…

АГАТА. Никаких птичек. Беседа будет деловой и короткой. В прошлый раз я показывала вам интересную фотографию, и она не показалась вам достаточно убедительной.

ИППОЛИТ. Пти… Агата, с каких это пор мы на вы ?

АГАТА. Сейчас же я покажу вам видео. Оно еще интереснее. А уж по части убедительности бьет все рекорды. Ничего более убедительного я еще не видела.

Агата достает из сумки планшет, включает и передает Ипполиту. Тот смотрит несколько секунд и выключает.

ИППОЛИТ. Агата…

АГАТА. Что же вы не смотрите? По-моему, первоклассное кино. Что интересно, со мной вы таких штук никогда не проделывали.

ИППОЛИТ. Агата… ( Становится перед ней на колени. )

АГАТА ( отстраняясь ). Нет-нет, только давайте без этого. Театр здесь уже не поможет. У нас сейчас нормальная деловая встреча.

ИППОЛИТ. Роковая ошибка… Мое чувство к тебе… Короче…

АГАТА. Я повторяю: речь сейчас идет не о чувствах, а о деньгах. Этот порнофильм мне сегодня передало то же лицо, и он имеет свою цену.

Ипполит медленно встает с колен.

ИППОЛИТ ( хрипло ). Сколько? Сколько просит эта тварь?

АГАТА. Много. Очень много. Примерно столько же, сколько у вас лежит в кипрском банке. Остальные деньги мы поделим поровну при разводе.

ИППОЛИТ. Каком разводе?..

АГАТА. Я ухожу, Ипполит. И мое решение окончательно. ( Достает листок. ) Деньги нужно перевести сегодня же на этот счет.

ИППОЛИТ. А если… не переводить? Давай потянем время – может, что-то придумаем.

АГАТА. Завтра шантажист поместит этот ролик в интернет – он настроен решительно. Даже если вы готовы на весь мир фигурять с голой жопой, я не допущу этого позора для себя.

ИППОЛИТ. А если я не заплачу?

АГАТА. Тогда я расскажу всем о происхождении кипрских денег.

ИППОЛИТ. Моя злая Птичка…

АГАТА. Обязательно расскажу, Ипполит. Думайте. Часа два у вас еще есть.

Ника сидит на винтовом кресле перед открытым ноутбуком. В глубине помещения Хор.

НИКА. Ну вот: все разбежались, а я – пиши письмо. Сами придумали – сами бы и писали. ( Печатает. ) «Дорогая Ариадна!» ( Задумывается. Делает оборот на кресле. ) Нет, неплохо устроились – назначили меня Дормидонтом. «Дорогая Ариадна! Мне ли не помнить безбрежного моря и набережной, бережных прикосновений, небрежно сдуваемой с глаз челки. От бриза смежались вежды. Брезжил закат».

НИКА. Ладно, напишем: сгу-щал-ся. «Сгущался закат. Медленно сгущался, щадя щеглов в роще. Щуплы и беззащитны, они всё еще щебетали».

ХОР. Щеглы не щебечут.

НИКА. А что?

ХОР. Всё что угодно, только не щебечут.

НИКА. Щелкают?

ХОР. Ну, предположим, щирикают.

НИКА. Нет, уж лучше оставим щебетали . «Они всё еще щебетали. Щемяще. До щекота в носу…»

ХОР. В чьем носу?

НИКА. Влюбленной пары. Когда подступают слёзы, становится щекотно в носу.

ХОР. Но у пары как минимум два носа.

НИКА. Имеется в виду обобщенный нос. Всё дело в том, что, когда глаза на мокром месте, нос…

ХОР. Он тоже на мокром месте.

НИКА ( печатает ) «К моему огорчению, я не нашел носового платка и испытывал дискомфорт. В отличие от носа, речь моя стала суше, а ответы отрывисты».