Евгений Водолазкин - Микрополь

ЛЕОКАДИЯ. Где вы познакомились?

АГАТА. Мы познакомились в городе Микрополе…

НИКА. В Микрополе мы познакомились – где же еще?

ЛЕОКАДИЯ. Иными словами, можно сказать, что вас подружил Микрополь.

АГАТА и НИКА. Да, можно так сказать.

ЛЕОКАДИЯ. Уважаемые телезрители, Микрополь – это судьба! Где же конкретно вы познакомились – на выставке, в библиотеке или, допустим, на балете?

НИКА. Это было на выставке французских импрессионистов. Возле картины Моне.

АГАТА. Чистое любопытство, милочка: это был М о- не или М а- не?

НИКА. Знаете, Агата, в тот момент мне было не до правописания.

МОДЕСТ. Побеспокоим мужчин. ( Ипполиту. ) Наш кандидат в мэры встретил свою судьбу… Позвольте, я угадаю: в библиотеке!

ИППОЛИТ. Да, именно там.

АРИСТАРХ. В самом деле, где же еще!

МОДЕСТ. О какой книге вы заговорили с Агатой?

ИППОЛИТ. Не помню. Там очень много книг…

АГАТА. И поэтому он заговорил обо всех сразу.

НИКА. А, может, вы познакомились на балете? Кто-то говорил, что раньше Агата хорошо танцевала.

ИППОЛИТ. Точно. Дело было на балете.

МОДЕСТ. Значит, вы не обсуждали книг?

ИППОЛИТ. Ну, как же мы могли их обсуждать, если это был балет?

НИКА. А где его давали?

АГАТА. Какое это имеет значение? Вы же видите, что он ничего не помнит.

ИППОЛИТ ( злобно ). Отчего же не помню? В «Светлячке».

НИКА. Ах, в «Светлячке»! Как романтично… И кто же там зажигал?

МОДЕСТ. Это… Концертный зал?

АРИСТАРХ ( Леокадии, тихо ). Если мне не изменяет память, был такой стриптиз-бар. Лет двадцать назад.

ЛЕОКАДИЯ. Не будем углубляться в тонкости балета. Гораздо интереснее узнать, как вы пронесли свое чувство сквозь годы. Непросто было, Орест? Отчего вы всё молчите?

ОРЕСТ. Я молчу?

МОДЕСТ. Мы хотим услышать, как вы пронесли свое чувство сквозь годы.

ОРЕСТ. Да вот как-то так пронес…

АГАТА. Нес-нес и пронес.

ЛЕОКАДИЯ. А вы, Ипполит?

ИППОЛИТ. Я тоже пронес.

МОДЕСТ. Задам деликатный вопрос: ваше чувство подвергалось испытаниям? Если не хотите, можете не отвечать.

ОРЕСТ. Это кому вопрос?

МОДЕСТ. Обоим.

ИППОЛИТ. Если не хотите, можете не отвечать.

ЛЕОКАДИЯ. И все-таки: подвергалось?

ОРЕСТ. Подвергалось.

ИППОЛИТ. Мое, короче, тоже подвергалось.

МОДЕСТ. Но сейчас…

ОРЕСТ, ИППОЛИТ. Сейчас тоже подвергается.

ЛЕОКАДИЯ. Вопрос ко всем: есть ли что-то такое, чего бы вы никогда не простили друг другу? Например, измену.

АГАТА. Измену – никогда.

ЛЕОКАДИЯ. Никогда-никогда?

ОРЕСТ. Ну, может, когда-нибудь.

ИППОЛИТ. Месяца через полтора-два.

МОДЕСТ. Ника, что думаете вы? Простить – можно?

НИКА. Простить – можно. Сжать свои чувства в кулак и – простить. Только вот ничего нельзя сделать с памятью. А это значит, что измена всегда будет стоять между двумя людьми. ( Закрывает лицо руками. ) И в этом весь ужас.

АРИАДНА. Ника, дорогая, это не так! Знаете, у нас с Дормидонтом разное бывало. Он ведь такой горячий, мой Дормидонт, – долго ли голову потерять! А я всякий раз прощала… Ну как, скажите, иначе? Приходит: прости меня, девочка. Если сможешь… Я только тебя люблю и всегда любить буду. Всегда, понимаете? Вечная любовь – она переплавляет всё: и обиды, и воспоминания. Потому что, когда любишь человека – несешь за него ответственность, даже за его ошибки. Иначе – какая же заслуга в любви? Вот Дормидонт уехал от меня, но я знаю, что он вернется. Почему-то ему тяжело это сделать сейчас, но он точно вернется: об этом каждое его письмо. Я ему уже всё простила. И жду.

ЛЕОКАДИЯ. Ариадна, душа моя… Ну, зачем вы превращаете ток-шоу в балаган? Ведь вы… Ты… Я не хотела этого говорить… Я знаю тебя с детства, и никогда ты не была замужем. И никакого Дормидонта нет. Прости, но кто-то должен был сказать правду.

АРИСТАРХ. Леокадия!

АРИАДНА ( растерянно ). Зачем она это говорит?

На сцене остаются Орест и Агата.

АГАТА. Чувствительно. Ты будешь смеяться, Орест, но я готова была всё повторить за Ариадной. Слово в слово.

ОРЕСТ. Я не буду смеяться.

АГАТА. Не смейся, если не хочешь. Но и не будь таким серьезным. Нельзя начинать новую жизнь с таким мрачным видом.

ОРЕСТ. А я и не начинаю. Я, Агата, буду продолжать старую.

АГАТА. Значит, мы не…

ОРЕСТ. Нет.

АГАТА. Орест…

ОРЕСТ. Агата…

АГАТА. Я всё поняла. Уговаривать в таких случаях бессмысленно, правда? Говорить, что ты значишь для меня…

ОРЕСТ. Агата…

АГАТА. Я бы пошла на всё это, в ногах бы у тебя валялась, но ведь тебя это только ужаснёт. ( Улыбается. ) А я не хочу пугать тебя, милый. Прощай. ( Делает несколько неуверенных шагов от Ореста. )

ОРЕСТ. Агата…

АГАТА ( останавливаясь, шепотом ). Что, милый?

ОРЕСТ. Я хочу вернуть тебе деньги, которые ты мне перевела. ( Пытается вручить ей банковские бумаги. )

АГАТА. Как глупо… Ты можешь меня избавить хотя бы от этого?

ОРЕСТ. Послушай, эти деньги…

АГАТА. Я не возьму их ни-ко-гда.

ОРЕСТ. И что прикажешь с ними делать?

АГАТА. Что хочешь, Орест. Что хочешь.

На сцене все действующие лица.

АГАТА. Всех призываю голосовать за моего мужа.

НИКА. Всех призываю голосовать за ее мужа.

ИППОЛИТ. Всех призываю голосовать…

АГАТА. …за их мужа. Шутка.

ИППОЛИТ. …за их общего кандидата.

( К Хору подходит Орест и что-то говорит. )

ИППОЛИТ, АГАТА, НИКА. А это значит, что строительство возобновится!

ОРЕСТ. Он пожелал остаться неизвестным.

АРИАДНА. Я назову вам этого человека. Это человек поступка. В моих руках документ, который открывает всю правду. Имя давшего деньги… – Дормидонт!

ВСЕ. Дормидонт!

АРИАДНА. Он открылся только мне, но я считаю, что Микрополь должен знать своих героев.

ЛЕОКАДИЯ. А что это за документ, Ариадна, можно полюбопытствовать?

АРИАДНА. Это письмо самого Дормидонта. ( Демонстрирует распечатку письма. )

ЛЕОКАДИЯ ( смеется ). Письмо предъявить легко – это, согласитесь, всего лишь бумага. Гораздо труднее предъявить необходимую сумму денег.

ОРЕСТ. Деньги уже поступили в Фонд помощи обманутым дольщикам. Строительство начнется в ближайшее время.