Кира Измайлова - Одиночка [СИ]

— А думаете, она не станет возражать?

— С чего бы? Говорю, скучно ей одной. Заодно позанимается с Женькой перед школой. Ему же в будущем году в первый класс, вы сказали?

— Да. — Ярослав помолчал. — Ася…

— Вы уже раз десять поблагодарили, — оборвала я. — Хватит. Сами-то как?

— Ничего, уже намного лучше. Завтра, наверно, на работу выйду.

— Лучше еще денек дома посидите, — предостерегла я, — а то можно по второму разу свалиться, я это проходила. Я понимаю, что вы сына хотите поскорее забрать, но ему этой пакости точно не нужно!

— Ну хорошо, — сдался он. — Ничего срочного нет, отсижусь. Доброй ночи.

— Доброй ночи, — отозвалась я.

Мама на кухне сосредоточенно варила холодец. Я его терпеть не могу, поэтому поскорее открыла все окна и вздохнула свободно.

— Фу, зачем ты опять его затеяла… — брезгливо сказала я, присев на табуретку.

— У Анны Николавны юбилей послезавтра, меня пригласили, — сказала мама, помешивая адское варево. — Не могу же я прийти с пустыми руками.

— Лучше бы ты салатов понаделала.

— Салат любой дурак настрогать может, а хороший холодец сварить — поди сумей!

И тут до меня дошло:

— Мам, так послезавтра ж пятница!

— Ну да, как обычно, соберемся в цеху, уж проведут меня, — фыркнула она.

— Мам, а Женька?!

— Я его с полдня заберу, а ты пораньше отпросишься и посидишь, — был ответ.

— Я и так отгулов набрала!

— Ася, Ярослав тебе нужен или мне? — весомо спросила мама. — И ты так до сих пор и не выяснила, куда его жена с прочей родней пропала! Вот заодно и займешься.

Я выругалась про себя, вздохнула и покорилась. Маме поди не покорись!

Назавтра я вышла на работу, долго юлила, в итоге отпросилась с половины дня на пятницу, якобы к врачу пойду, потому как у меня не грипп, а что-то другое, а специалист принимает вечером… Разумеется, начальство прекрасно понимало, что я симулирую, но поскольку обычно я себе такого не позволяла, а срочной работы не предвиделось, то на меня махнули рукой и пообещали вычесть из зарплаты, если я не принесу больничный. Я тоже махнула рукой, потому что с учетом платы за мамины занятия с Женькой можно было не обращать внимания на такие мелочи.

Ну а в пятницу с утра, ютясь на остановке под мокрым снегом, я мрачно подумала, что лучше бы взяла больничный. Наш участковый терапевт отлично входит в положение и дня три, а то и неделю выписывает страждущим без проблем. Ну, за определенную мзду, естественно, иначе откуда у него такая иномарка?

— Ася! — окликнули меня с проезжей части. Я вздрогнула и увидела распахнутую дверцу машины. — Подвезти?

— Еще бы! — простучала я зубами и запрыгнула в салон. У Ярослава была потрепанная, но ухоженная темно-синяя «шеви-нива», внутри оказалось тепло и, главное, не пахло никакими освежителями, я их не выношу. — Ух… хорошо как… А что это вы на машине? Говорили же, что так дольше…

— Да, только мне сегодня ехать на объект, я прикинул, вышло, что на машине будет быстрее, чем на перекладных, даже с учетом утренних пробок, — улыбнулся он. — Ася, пристегнитесь, я довольно резко вожу.

— Ага… — я нащупала ремень.

— Как там Женька? — негромко спросил Ярослав.

— Да как обычно. По вам очень скучает, конечно, но тетя Люся его постоянно тормошит. Я-то его мало вижу, но, по-моему, он уже не такой зажатый, как раньше был, — честно ответила я. — Ну а так… Рисует много, я ему свои кисти-краски отдала, сама-то сто лет не занималась, пусть он развлекается.

— Хорошо…

Он молчал, глядя на мокрое от тающего снега шоссе, а вел машину действительно так, что я порой вцеплялась в ручку на двери, так и казалось, что он вот-вот во что-нибудь врежется, по такой-то дороге.

— Приехали, — сказал вдруг Ярослав и откинулся на спинку сиденья.

— То есть?

— Пробка, — мрачно ответил он. — Надо было вас до метро подбросить, а потом уж дальше ехать, а теперь мы застряли намертво — с эстакады не свернешь.

— Да ладно, я все равно сегодня симулирую, — ответила я. — Ну постоим немного, что ж теперь… Выкинете меня у ближайшего метро, а там я уж доберусь. Тут хоть тепло и не толкается никто!

— Не считая грузовиков, — мрачно ответил он и перестроился в другой ряд.

В салоне было тихо, музыку Ярослав не слушал, так что я просто смотрела в окно на бесконечную вереницу машин и падающий мокрыми хлопьями снег.

— Ася, — сказал вдруг он, — вам ведь хочется знать, куда подевалась мать Женьки?

От неожиданности я вздрогнула.

— Тетя Люся — та от любопытства сгорает, я вижу, — продолжал Ярослав. — Вы тоже, но хоть не делаете явных намеков. Рассказать?

— Не надо, — тут же ответила я. — По-моему, вам этого не хочется.

— А чем еще заняться в пробке? — хмыкнул он. — Кстати, чаю хотите? Там в бардачке термос и стаканчики одноразовые. И печенье какое-то было, кажется.

— Спасибо. Может, потом, а то тут даже не выйти, гм…

— А, ну да, — чуть смутился Ярослав. — В общем, родители мои родом из Самары… кстати, я сильно окаю?

Я помотала головой и сказала:

— Вообще не заметно. Я и то не так чисто говорю.

— Хорошо. А то в школе меня, помню, дразнили за это… — улыбнулся он краешком рта. — Родители перебрались в столицу, когда мне лет пять было, лучшей доли искали. Отец вкалывал на стройках, мама работала продавщицей, жили по знакомым и общежитиям, но ухитрились заработать на свой угол. А я тоже с четырнадцати подрабатывал, потом напрягся и поступил, куда хотел, там общежитие было, все не в однушке ютиться втроем!

Я внимательно слушала. Значит, Ярослав из тех, кого наши соседки пренебрежительно зовут лимитой…

— Учился себе и учился, — продолжал он, — и недурно, врать не стану. Подрабатывал уже по специальности. В том же общежитии познакомился с девушкой, она была из Нижнего Новгорода. Красивая, многие по ней вздыхали… Ну и на последнем курсе приключился у нас роман. Правда, мне еще хватило силы воли диплом защитить, даже с отличием, а она еле-еле на троечку сдала.

— А армия как? — осторожно спросила я.

— У нас военная кафедра была, — пояснил Ярослав. — Я нарочно такой вуз выбирал, а то за два года — тогда еще два было, — у меня начисто бы все из головы вылетело. Ну и работа нужна была позарез, родители уже в полную силу работать не могли. Отец на этих стройках надорвался, у мамы сердце сдало. Она умерла, когда я только-только институт закончил.

— Мне… — начала я, но Ярослав перебил:

— Ася, не говорите банальностей. Ненавижу это. Как вам может быть жаль человека, о котором вы впервые слышите?

— Может быть, я имела в виду, что соболезную вам? — огрызнулась я.

— Тоже не нужно, — ответил он, и я умолкла.

Тут в пробке появился просвет, и «шнива» ринулась вперед так, что, не будь я пристегнута, непременно стукнулась бы затылком. Правда, машина тут же затормозила, и я сунулась носом вперед. Спасибо, не лбом в ветровое стекло.