Ася Лавринович - Нелюбовь сероглазого короля

Она просто запуталась в себе…

– Нет, – твердо произнесла я. – Нет, сейчас Вита не жалеет о своем поступке. Осталось разобраться, почему она так гадко поступила со мной. Ведь она совсем меня не знала, и я ей ничего плохого не делала.

– Кстати, про тебя и Кайзера тоже рыжая протрепалась. А ведь Викуля сколько раз предупреждала… – строго начала подруга.

– Угу.

– Ты плачешь, что ли? – воскликнула Карина. – Дашка, ты чего? Из-за Виты? Мало ей тогда Вика снежками наваляла, а ты еще за нее заступилась.

– Не плачу я! – шмыгнула носом. – Но неожиданно как-то… Мы так хорошо общались.

– Надеюсь, ты не слишком с ней разоткровенничалась?

– Не слишком, – вздохнула я. – Хотя была к этому близка.

– Да уж! – сказала Карина, пододвинулась ко мне и обняла за шею. – Ты, Дашка, конечно, даешь! Прямо прикипела к новенькой… На тебя не очень похоже.

– В том-то и дело, что решила начать доверять малознакомым людям, а вышло как? – пробубнила я. – Карин, ты меня задушишь!

Подруга отстранилась и негромко рассмеялась:

– Прости! В порыве чувств. Что делать-то с Витой будем? Как накажем? Ты у нас мастер на подобные выдумки! Взломаем ее? Вадик поможет. Может, пустим какой-нибудь грязный слушок? Или некрасиво подставим и снимем на камеру?

Я молчала. Почему-то вспомнила тот темный ноябрьский вечер, когда Виолетта ухватилась за куртку Фила и просила не отдавать ее матери. Слова тети Маши о том, что рыжая – одинокая, нелюбимая, несчастная… Это все правда.

– А никак! – спрыгнула я с подоконника. – Пойдем, сейчас урок начнется.

– Что? Погоди, Дашка! В смысле – никак? Оставишь все как есть? Вообще тебя не узнаю! Она ведь метит на твое место! Одна ее укладка чего стоит – такая же, как у тебя.

Я обернулась:

– Давай ее пожалеем и просто забудем.

– Пожалеем? За что? Гадина! – сердилась Карина. – Если б мы раскусили ее в начале года, клянусь, спокойной жизни ей в гимназии было б не видать. А теперь она успела своим чертовым обаянием всех подкупить!

– Кроме тебя, – усмехнулась я. – И Роберта.

Кайзер, заявив еще первого сентября, что новенькая не в его вкусе и ему неинтересна, ни разу не общался с Витой.

– Но попытки предпринимала, – произнесла Карина, снова обняв меня. – Ладно, Севастьянчик мой, не грусти! И на улице Виолетты перевернется грузовик со вшами.

– Ты о чем? – рассмеялась я.

Слезы на глазах давно высохли.

– Как о чем? Бумеранг никто не отменял! Посмотрим, когда он прилетит в ее рыжую голову.

– Тушь не растеклась?

– Нормально все. Бежим! Звонок был!

Я не подошла к Вите ни на одной из перемен. Одноклассница, почуяв изменения в моем настроении, тоже не предпринимала попыток поговорить.

– Тебе Карина рассказала? – спросила я на последнем уроке у Викули.

– Что? – искренне удивилась Вика.

– Значит, нет, – вынесла вердикт я.

Карина решила не вводить в курс дела экспрессивную, взрывную и болтливую Викулю. Зная Вику, можно было предположить, что наша подруга точно бы бросилась в атаку – и одними снежками бы там не обошлось.

Теперь у нас с Кариной есть общий секрет на двоих. Только что с ним делать?

– А что рассказала-то? – не отставала Викуля.

– Где можно туфли от «Маноло» на выпускной найти, – ляпнула я.

– Ты смотри! – возмутилась Вика. – Каринка, молчит как партизан! Да я после уроков припру ее к стенке! – воинственно пообещала она. – А ты чего сегодня такая кислая? Обидел кто? Отвечай, Дашка, мало этому человеку не покажется.

– Хватит! Разошлась! – рассмеялась я. – Все хорошо! Ведь у меня есть ты.

– Чего? – недоумевала Викуля.

– И еще есть Карина, – добавила я.

– И Роберт! – встряла Вика.

– Про Роберта забудешь… как же, – добродушно проворчала я.

Единственное, что меня тревожило после всей этой истории – дружба Фила и Виты. Ведь Гурьев точно так же, как и я, попался на удочку новенькой рыжей. Поэтому, когда я увидела парня в коридоре, решила с ним побеседовать.

Филипп стоял напротив школьной газеты, вывешенной на стену. Там были крупные фотографии нас четверых – основных претендентов на корону выпускного бала. Под фото – краткие шуточные справки с перечислением заслуг «перед Отечеством», перед гимназией то есть.

– Привет, – поздоровалась я. – Можно с тобой поговорить?

Филипп резко обернулся.

– Привет, конечно!

И Гурьев продолжил разглядывать фотографии.

– Еще в начале года подумать не мог, что окажусь здесь, – кивнул Фил на газету, и я слабо улыбнулась. – Даже вашего красавчика Елесина обошел.

Я не знала, с чего начать. И поверит ли мне Филипп? Он и Вита очень близки… Наверняка воспримет в штыки мою обличительную речь. Мне бы, конечно, не пришлось по душе, если б про дорогого мне человека стали болтать гадости. Еще решит, что я плету интриги из-за предстоящего бала. Меня охватила паника. Как его предупредить?

– Да, я тоже подумать не могла, – брякнула я.

Фил покосился на меня.

– Скажешь, я так плох? – понял он мое высказывание по-своему.

– Ой, нет! – воскликнула я. – Ты что! Я ведь совсем другое имела в виду. Просто предположила, что тебе все это неинтересно.

Гурьев усмехнулся и опять повернулся к газете.

– Ведь кто-то должен был поставить выскочку на место, – сердито проговорил он.

– Выскочку? – переспорила я. – Ты про Роберта?

– Про кого ж еще.

– Может, и я выскочка? – рассердилась я.

Почему-то стало обидно за Кайзера.

– Про тебя я ничего не говорил.

Верно. Он не говорил – в отличие от Виты. Может, рыжая улыбалась мне в глаза, а за спиной все это время перемывала нам с Робертом косточки…

– Кайзер спит и видит себя победителем. Король!

– Ему вообще нет дела до конкурса, – впервые в жизни разозлившись на Фила, заявила я. – Ты сравниваешь в газете ваши достижения? На тебя и твои заслуги Роберту тоже плевать!

– Даша, ты чего? – растерялся Филипп. – Ты хотела мне что-то сказать?

– Забей! – бросила я на ходу. – Не о чем нам разговаривать.

– Обиделась, Даш? – выкрикнул Фил мне в спину. – Из-за Кайзера своего ненаглядного?

Я ничего не ответила. Успокоилась только на улице, когда шла к машине, которую сегодня за мной прислала мама. День был ветреный, но по-весеннему солнечный. Одновременно щурясь от ярких лучей и кутаясь в пальто, под звонкий птичий щебет я перепрыгивала через лужи.

Гурьева иногда переклинивает на Кайзере. Невозможно нормально общаться… Интересно, это Вита его так настроила на победу? Надеюсь, Филипп поменяет отношение к конкурсу.

Мне не хочется терять еще одного человека, которого я считаю своим другом.

1 апреля 20…8

Сердце сильно стучит о ребра. Дребезжит, звенит, как хрусталь, разбивается… Это конец.

3 апреля 20…8