Ася Лавринович - Нелюбовь сероглазого короля

– Даша? Дашенька? – услышала я взволнованный отцовский голос после пятого гудка, когда уже хотела трусливо нажать «Отбой». – Алло?

– Хм… да, пап! – хрипло ответила я. – Привет!

– Привет!

Он немного помолчал, после чего нервно и сбивчиво начал:

– Ты так долго не хотела со мной разговаривать, я понимаю… Знаю, Дашенька, я переложил всю ответственность на Олю, а ведь новость тебе должен был сообщить я! Но по телефону… как это сделать? Не глядя тебе в глаза…

– Пап? Пап! – пыталась я вклиниться в монолог.

Но он, похоже, меня не слышал:

– Я приеду в июне, и мы все обсудим. Ладно? Раньше не могу! Ты меня ждешь? Господи, доченька, скажи, пожалуйста, что ты меня еще ждешь…

– Жду, – тихо проговорила я и чуть громче повторила: – Жду.

Отец шумно выдохнул в трубку:

– Все эти дни, когда ты сбрасывала мои вызовы… я чуть с ума не сошел! Как я виноват…

Он как-то странно закашлялся, и я испугалась, что он может расплакаться. А взрослые совсем с ума посходили? Слезы отца я не выдержу.

– Пап? – негромко позвала я.

– Да, Дашенька…

– Поздравляю!

– Что?

– Поздравляю, говорю. С рождением сына!

Фраза далась мне с трудом. Будто я в один миг позабыла все буквы и теперь, как ребенок, впервые в жизни складывала слоги в слова.

– Спасибо, – глухо отозвался он. – Спасибо, Дашенька!

– Как назвали?

– Макс. Максим Александрович.

– Звучит солидно.

– Да, наверное…

Попрощавшись, устало села на край кровати и всхлипнула. Думала, слез за эти дни больше не осталось. Но нет, никуда от них не деться.

17 апреля 20…8

Третий день дождь неритмично стучит по крыше. Дождем залиты проспекты, голые деревья, дома, машины…

Если б у меня было время на прогулки, обязательно бы поворчала по поводу погоды. Но я – уже который день после школы – сижу за столом перед раскрытыми учебниками и готовлюсь к предстоящим экзаменам. Под рваную дробь дождя по крыше.

22 апреля 20…8

На улице творится что-то невероятное. В воскресенье я подошла к окну и потеряла дар речи. Природа вздумала шутить с нами злые шутки. Вся набережная была укутана пушистым снегом. Белые шапки на кленах, парапете… Крупные снежинки продолжали медленно падать на землю. Я как зачарованная приклеилась к окну, выглядывая редких прохожих. Несколько дней подряд шли весенние ливни, а теперь… Сколько же времени я проспала?

В комнату заглянула мама:

– Проснулась, Дарья? Молодец! А я собиралась тебя будить.

– Видела, что на улице творится? – воскликнула я, не отрывая взгляда от окна.

– Видела, – усмехнулась мама. – Идем завтракать!

Под звук какого-то старого советского фильма (телевизор на кухне включила мама), я мазала тост творожным сыром и продолжала пялиться в окно. Хлопья снега парили в воздухе. И это – в конце апреля!

Внезапный звонок в дверь меня испугал. От неожиданности я выронила из рук нож, который со звоном приземлился на стол. Мы с матерью переглянулись.

– Кто пришел с утра пораньше в воскресенье? – спросила я. – У тети Маши есть ключи.

Мама кивнула на столовый прибор:

– Судя по тому, что упал нож, какой-то мужчина. Ладно, завтракай! Я открою. Наверняка рекламную ерунду впаривать начнут!

На секунду я предположила, что, может быть, это все-таки папа решил приехать к нам? На свой «нетелефонный разговор»… Сердце замерло и опять тревожно забилось.

– Дарья, к тебе! – донесся растерянный голос матери.

Я выскочила из-за стола, с шумом отодвинув стул. В коридоре напротив мамы стоял довольный Роберт. Я мысленно ойкнула, представляя, в каком виде появилась перед парнем. Конечно, я успела умыться и расчесаться, но…

– Роберт – твой одноклассник… – начала мама.

– Здравствуйте, Ольга Олеговна! – подал голос Роб.

– Здравствуйте! – откликнулась она.

– Здравствуйте… – эхом повторила и я. Приехали! – Да, Роберт мой одноклассник…

– И по совместительству молодой человек Даши, – встрял Кайзер.

Я рот разинула от изумления. Ой-ой-ой, что он несет? Роберт не знает маму и ее отношение к моим «молодым людям»…

– Вот как? – родительница перевела на меня заинтересованный взгляд.

– Можно я скажу пару слов Роберту наедине? – спросила я.

Впервые попала в такую неудобную ситуацию. Ну Кайзер!

Мама усмехнулась и ушла на кухню. Я тотчас подлетела к Роберту.

– Надеюсь, это пара слов – «люблю тебя»? – насмешливо произнес он.

– Ты зачем с утра заявился? Что-то случилось? – пропустив его традиционную шуточку мимо ушей, сердито зашипела я.

– Конечно, случилось, – ответил Кайзер. – Ты в окно смотрела?

– Ага.

– Вот замело! Круто, да?

– Ничего крутого! – ответила я, разглядывая мокрые снежинки, которые таяли у Роберта в волосах. – Я вообще-то весну жду не дождусь.

– Севастьянова, сидеть в такую погоду дома – страшная ошибка. Собирайся.

– Мама меня с тобой не…

– Давай-давай! – парень бесцеремонно развернул меня и легонько подтолкнул вперед. – Хотя пижамка очень даже секси!

– Господи, Кайзер, замолчи! – шикнула я, испугавшись, что мать может нас услышать.

Когда я появилась на пороге кухни, родительница укладывала апельсины в соковыжималку.

– Роберт зовет прогуляться, – обреченно проговорила я, зная, что из его затеи ничего хорошего не получится.

– Гуляйте, – ответила мама.

– Ты меня отпускаешь? – удивилась я.

– Пропустить такой снегопад в конце апреля – страшная ошибка, – и она широко улыбнулась.

Боже, неужели она все слышала?..

Я вышла из подъезда и поежилась. Нужно было теплее одеваться. Но зимние вещи мама уже упаковала и убрала на самую верхнюю полку гардероба. В итоге я надела демисезонное пальто. С набережной дул влажный ветер. А вокруг – белая пустыня и ни души…

– Снегопад продолжался целую ночь? – спросила я, скользя по наледи.

После непрерывных дождей под свежим снежным покровом образовался настоящий каток. Мы брели к набережной, а под нашей обувью время от времени похрустывали льдинки.

– Наверное, – ответил Роберт. – Не знаю. Я по ночам сплю.

Поскользнувшись, я ухватила Роба за локоть. Парень меня придержал. Дальше мы пошли под руку, оставляя на побелевшем тротуаре глубокие следы.

– Судя по прогнозу, завтра он растает, – серьезно сказал одноклассник.

Снежные хлопья падали на нас, налипая на капюшон Кайзера и на мою вязаную шапку с помпоном.

– У тебя хорошая мама.

Хорошая… Я промолчала. Да, вероятно, так и есть.

– Ей сейчас тяжело, – произнесла я.

– Понимаю.

Дойдя до набережной, я отпустила Роберта, нагнулась и зачерпнула горсть рыхлого холодного снега. Слепила кривоватый снежок и запустила в Кайзера. Тот, не вынимая руки из карманов, увернулся. Я негромко рассмеялась. Кажется, именно со снежков началась наша дружба. В декабре я сделала шаг навстречу, пригласив Роберта в гости. Тогда он заинтересованно рассматривал мои корабли… Хотела бы я, чтобы наша дружба переросла в нечто большее? Конечно же, я…