Олег Ёлшин - Короткий список

Недопенсионер: — Знаю точно. Он сказал правду!

Директриса: — Какую?… Какую он мог сказать правду?

Недопенсионер: — Сейчас вспомню… Дословно он сказал: «Какое-то время здесь можно продержаться. Поляна полная. А что еще нужно»? Когда я его спросил: — «Тебе, действительно, больше ничего не нужно»? Он честно признался: — «У меня в этой комнате есть все».

Директриса: — Это все?

Недопенсионер: — Он был искренен. Это была правда.

Девушка-деловая: — Этого оказалось достаточно?

Недопенсионер: — Как видите.

Директриса: — Правда бывает разной.

Недопенсионер: — У каждого правда своя. Для него такая правда — главное. Комната поняла это, приняла и выпустила его.

Пауза.

Мамашка: — А мы чо здесь сидим?

Директриса: — Ваша комната просто избавилась от этого…

Бизнесмен: — Спокойно.

Директриса: — …от этого гражданина. Он ей противен.

Недопенсионер: — Хотите сказать, что мы ей не противны, поэтому нас оставили здесь?

Директриса: — Да уж. Велика честь!

Юноша: — Получается, отдельным модулем в программе встроена обработка сигналов от датчиков детектора лжи. Думаю, я немного разобрался в алгоритме.

Директриса: — Что теперь нужно делать?

Юноша: — Программу мы расшифровали. Остается каждому сказать правду или выполнить нечто, связанное с ключевыми словами. Еще раз их прочитаю: Музыка… Творчество… Красота… Добро… Совесть… Правда… Верность… Любовь… Жизнь… Смерть. Добавились — милосердие и молитва… Все просто. Кто первый? Можете начинать.

Недопенсионер: — Который час?

Юноша: — Два часа ночи.

Недопенсионер: — Что делаешь?

Юноша: — Играю в гонки.

Недопенсионер: — У тебя еще не сел телефон?

Юноша: — Я всегда ношу с собой зарядник. Хватает надолго.

Недопенсионер: — Молодец. Ты подготовлен.

Юноша: — Спасибо.

Недопенсионер: — Почему ты здесь сидишь? Мог бы рассказать свою правду или придумать что-нибудь еще. Какие твои годы? Какие грехи? Тебе с совестью проще договориться.

Юноша: — Мне интересно.

Недопенсионер: — Что?

Юноша: — Впервые вижу, чтобы люди отказывались выходить из квеста. Даже не пытались этого сделать. Раньше с таким не встречался.

Недопенсионер: — Отказывались? С чего ты взял?

Юноша: — Так ведь все молчат.

Недопенсионер: — Молчат.

Пауза. Играет музыка. Тусклый свет.

Недопенсионер: — Который час?

Юноша: — Три часа ночи.

Недопенсионер: — Думаю, все не совсем так, как ты говоришь.

Юноша: — В чем ошибка?

Недопенсионер: — Сейчас объясню… Нет, сначала кое-что расскажу. Если говорить о любви, о красоте, творчестве, о музыке… Дело в том, что я как раз музыкант. Когда-то им был. Закончил училище, начал выступать. Поездки, гастроли. Женился. Появились дети. Снова гастроли. Жизнь музыканта нелегка. Развелся. Снова женился. Так еще два раза,… пока не остался один… Потом… Конец восьмидесятых. Стало тяжело. Оркестр распался. Начались сложные времена. Я устроился аккомпаниатором. Пытался зарабатывать. Какое-то время работал в музыкальной школе… Потом девяностые. Стал настройщиком. Слух абсолютный. Виртуозно освоил эту профессию. Но заказов становилось все меньше. Роялей в домах у людей почти не осталось. Родители перестали отдавать детей в музыкальные школы. Появились другие ценности. Постепенно оказался не у дел. Кто в этом виноват? Думаю, время.

Девушка-деловая: — А дети?

Недопенсионер: — Дети сейчас далеко. Я давно их не видел… Ладно. Если коротко — это все… Как видите, юноша, дверь закрыта. Видимо меня там просто не ждут. Незачем мне туда идти. Выпустят того, у кого там что-то осталось. У кого что-то есть. В этом все дело. А я. Что я? Тем не менее, это была сущая правда, а дверь по-прежнему закрыта…

Пауза.

Директриса: — Закрыта, потому что все это ложь.

Недопенсионер: — Вот как?

Директриса: — Пить надо было меньше — была бы и семья, дети, и дело бы себе нашли. На время проще всего пенять.

Недопенсионер: — Откуда вы знаете?

Директриса: — Проходили. Знавала таких музыкантов, которые пропили свои жизни и семьи.

Недопенсионер: — Может быть вы правы. А может быть водка — это следствие. Трудно теперь сказать… Ну, да ладно. Бог со мной. Не понимаю одного — почему остальные молчат? Что скрывать? Девушка, милая. Вам проще всех. Вы такая юная. Любовь — нелюбовь — это материи высшие. Но в списке есть замечательное ключевое слово. Вспомните его, произнесите. Любой детектор вам поверит и отпустит. А вы за собой уведете остальных… Что вы сидите, мучаетесь?! Вас же ребенок ждет. Двое.

Мамашка: — Какое ключевое?

Недопенсионер: — Верность.

Мамашка: — Это типа…

Недопенсионер: — Конечно!

Пауза.

Мамашка: — Не лезьте в мою жизнь.

Недопенсионер: — Ох! Извините.

Мамашка: — Да, он сам виноват! Пока я там… Он… Я его телефон проверяла. СМС-ки, звонки, фотки. Я чего дура последняя? А мне нельзя?

Недопенсионер: — Извините… Но, список этим словом не ограничивается. Подумайте…

Мамашка: — Отстойный ваш список. Такой фигней сегодня уже никто не страдает.

Темнота.

Недопенсионер: — Ну, не знаю. Впрочем, я плохой советчик. Может быть вы правы. Не знаю, что сказать еще…

Директриса: — Вот и не трогайте никого.

Недопенсионер: — А я и не трогаю. Не трогаю. Вы же молчите. Все молчат. Значит, на то есть причины… Добавим свет? Моцарт!

Звучит «Реквием». Пауза.

Директриса: — Кто вам такое сказал? Нет никаких причин!

Недопенсионер: — Ну да, конечно.

Директриса: — Тут не церковь! Может быть, прикажете исповедоваться перед датчиком? Перед компьютерной программой?

Недопенсионер: — Церковь. Вы правы. Всегда проще — когда веришь. Намного проще. Все двери открыты.

Девушка-деловая: — Только верить нужно по-настоящему. А делать что-то по-настоящему всегда непросто.

Пауза.

Бизнесмен: — У меня ведь есть другое направление. Я в прошлом мастер-краснодеревщик. Руки еще помнят. Есть проекты реставрировать церкви. Почти бесплатно. Вот и вера. Без веры тут никак — даже не берись. А в церковь я хожу… Да… Иногда…

Директриса: — Много вы отреставрировали церквей?

Бизнесмен: — Как сказать… Переговоры уже были. Нашли несколько объектов. Скоро будем… Обязательно будем…

Директриса: — Объектов? Вас ведь никто за язык не тянул. Могли бы этого не говорить. Объекты.

Пауза.

Бизнесмен: — Вы, уважаемая, не хотите, чтобы люди говорили, потому что боитесь здесь остаться одна.

Пауза.

Директриса: — Вы, уважаемый, хотите сказать, что моя жизнь далека от красоты, добра, я не знаю, что такое совесть, милосердие, мне недоступны такие понятия, как верность, любовь, мне чужда правда? Я не знаю, что есть вера, бог?