Михаил Каюрин - Кацап

— Тебе и не нужно большой грамоты, — успокоил друга Гриша. — Нас берут на вспомогательные работы. Будем рыть шурфы, таскать образцы породы, добывать зверя и птицу для пропитания, готовить геологам пищу. Одним словом, выполнять все хозяйственные работы. Время голодное, придётся жить на природных харчах. Но в придачу за это получать ещё и жалованье!

— Всё у тебя как-то просто выходит, Гриньша, — с недоверием проговорил Александр. — Бах! Тарабабах! — и заполучите на блюдечке райскую жизнь!

— Не сомневайся, Сано, всё так и будет, как я говорю! — преданно заглянув в лицо Александра, заверил Григорий. — Но пахать придётся, конечно, не без этого. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Ладно, поживём — увидим, — пробурчал Кацапов незлобиво. — Другого варианта у меня всё равно нет. Далеко придётся чапать?

— По Витиму пойдём. Вольфрам и молибден предстоит искать. Будем бродить по тайге до самой осени.

И бродили они с Григорием вплоть до осени 1936 года. Из одной экспедиции в другую, из Бурятии в Читинскую область, потом ещё отшагали не одну сотню километров по приамурской тайге в поисках золотых запасов. Там-то впервые они и увидели золото, познакомились с его добычей. Когда случайно просочилась информация о том, что в Якутии идёт вербовка старателей для работы на золотых приисках, глаза Григория Надеждина загорелись лихорадочным блеском.

— Сано, это же то, что нам нужно! — воскликнул Григорий. — Это же не какая-то промышленная добыча из горных пород, а старательская кустарщина! Берешь в руки лоток, нагребаешь из реки ил, потряхиваешь в воде до тех пор, пока на дне не покажется золотой песочек. Просто и наглядно. Там под шумок можно и для себя кое-что намыть!

Григорий Надеждин, щуплый светловолосый весельчак среднего роста с короткими рыжеватыми усиками, был увлечённой натурой. Его легкомыслие и опрометчивость иногда подводили не только его самого, но и некоторых людей из его окружения. Александр Кацапов был одним из них. Они были полной противоположностью друг друга. Степенный, уравновешенный и добродушный Александр почему-то всегда шёл на поводу своего друга. В глазах Григория каждый раз загоралась какая-то детская непререкаемая истина, противиться которой было просто невозможно. Кацапов бубнил некоторое время что-то про непродуманность идеи, но потом будто попадал под гипноз Надеждина и уже совершенно безропотно соглашался с его затеей. Григорий был в его жизни, как поводырь у медведя.

— Ты что, тырить предлагаешь? — сразу возмутился Александр. — Да за это, знаешь, сколько могут припаять?

— Почему тырить? Будем исправно трудиться, сдавать в артель всё, что намоем, до последней песчинки.

— Тогда… как?

— Э-э, большеголовый, а недогадливый, — снисходительно сказал Григорий и постучал указательным пальцем по лбу. — Думать надо, Сано! Соображаловка-то тебе на кой хрен привинчена к туловищу?

— Ты кончай умничать… учитель, — промолвил Александр угрожающе. — А то я не посмотрю, что ты хлипкий, въеду в ухо, и быстро поставлю твои мозги на место.

— Ладно, не кипятись, чего завёлся? Это я так… в шутку, раз до тебя не сразу доходят мои мысли.

— Шутник хренов, рассказывай, давай, что надумала твоя умная башка, — продолжая сердиться, проговорил Кацапов.

— Мы, Сано, где-нибудь в сторонке от прииска жилу поищем. Не может быть, чтобы песочек был только на территории добычи. Просто обнаружили его однажды в одном месте, и сразу принялись мыть. А мы походим по речке, поищем ещё местечко. В выходные, да после работы и будем промышлять потихоньку. Ты у нас таёжник, следопыт и охотник. Вот и будешь стеречь наше место, а я золотишком займусь.

— А делить как будем? — усмехнулся Александр. — Мне грамм за охрану, а тебе всё, что намоешь?

— Ну, это… разберёмся потом, — растерялся Григорий от неожиданного вопроса. Потом под ехидным взглядом Кацапова добавил поспешно:

— Думаю, пополам поделим, братка. Так справедливо будет.

— Шустрый ты веник, Гриня, — рассмеялся Александр. — Ещё никуда не уехали, а ты уже добычу делишь.

— Ну, так всё надо предусмотреть заранее, — попытался вывернуться Григорий, осознав, что поспешил с делёжкой несуществующего золота.

— Считай, что я подписал твой контракт.

После непродолжительного обсуждения друзья рванули в Якутск. Так они очутились на прииске старательской артели «Алданзолото».

…Рыбы в морду набилось немного, килограмма с два молодняка окуня и сороги. Крупная рыба не позарилась на приманку — осторожничала. Друзья вытряхнули из ловушки скудный улов, опустили морду обратно в воду. Тут же на берегу выпотрошили внутренности, промыли рыбьи тушки, бросили в котелок весь улов.

— Это будет рыбный чай, а не уха, причём, на обед и ужин одновременно. Для такой жиденькой ухи даже ложки не полагается, — с нескрываемым ехидством высказался Григорий, вешая котелок с рыбой на вогнанную под углом в землю часть обрубленного ствола черёмухи. — Конечно, питаться мальками лучше, чем ягодами и грибами. Вот если бы в котелок добавить пару картофелин, головку лука, сыпануть туда щепотку соли, а для вкуса опустить ещё лавровый листик — это была уха!

— Бабий дристик бы на язык тебе сейчас намазать — распробовал бы, что вкуснее, — съязвил Александр. — Ты недоволен едой? Мяса хочется?

— Не отказался бы.

— Тогда возьми нож, сходи в тайгу и завали косолапого. В чём проблема, дружище? Отдохнём здесь недельки две, пожуём медвежатины, наберёмся силёнок, и двинемся дальше.

— Я что, не могу высказать своё мнение? — слегка обидевшись, ответил Надеждин.

— Можешь. В столовке, например, когда тебе подадут пустой суп без соли и предложат выпить его через край.

— Ты чего заводишься, а? Сердишься на пустом месте, как дитё малое. Совсем не понимаешь шуток, что ли?

— Твои шутки дурацкие, от них тошнит. Сам ни крошки из жратвы не добыл за всю дорогу, зато покритиковать меня оказался горазд. Кисейная барышня, понимаешь! Рыба у него мелкая, видите ли, да ещё и без соли! Скажи спасибо, что в котле не лягушки варятся.

— Кацап, ты чего? Всерьёз обиделся?

— Да пошёл ты…

Кацапов, не дожидаясь, когда сварится рыбешка, встал, поднял с земли топор и направился к зарослям прибрежного ивняка. Вскоре из кустов послышался характерный звук от рубки дерева. Григорий заострённым прутиком проверил готовность рыбы, потыкав её в нескольких местах для убедительности, затем снял котелок с огня. Ложек у них не было, нужно было дождаться, когда вода в котелке остынет, чтобы можно было брать рыбу руками.

Минут через пятнадцать вернулся к костру Кацапов. Он притащил большую охапку ивовых прутьев толщиной в два пальца, бросил на землю.