Ганс Фаллада - Крестьяне, бонзы и бомбы

Полковник торжествует: — Ага, так я и думал! Значит, все же кое-что обсуждалось… Ищите людей, которые не умеют держать язык за зубами.

Зазвенел телефон.

Тембориус оборачивается.

— Господин асессор Майер, будьте любезны… Я категорически запретил беспокоить меня сейчас. Выясните, кто нарушил мой запрет.

Асессор подходит к аппарату. Трое собеседников умолкают и с напряжением смотрят на асессора. Тот слушает, говорит «да», опять слушает, говорит «нет» и снова слушает…

Губернатор: — Прошу вас, господин асессор…

Майер протягивает телефонную трубку в сторону губернатора. Лицо асессора побледнело, на лбу выступили капельки пота.

— Я полагаю… — еле слышно произносит он, — кажется, это очень важно… Вы сами…

Тембориус с неожиданной покорностью поднимается и идет к аппарату, бормоча: — Ну, что там еще? — Берет трубку. — Да, у телефона губернатор Тембориус… да, да, это я… кто говорит? — Потеряв терпение: — Что вам нужно, ну?

Мужской голос в трубке сообщает: — К вам в кабинет направились продавец снимков Тредуп и старший инспектор полиции Фрерксен. А посему предупреждаю: через пять минут ваша резиденция взлетит на воздух.

Высокий, худой, суховатый, тихий чинуша, прижав трубку, внезапно кричит срывающимся голосом: — Что? Что?! Послушайте, ваши шутки… — и тут же умоляюще: — Кто это говорит? Назовите хотя бы свою фамилию. Кто? — Опустив руку с трубкой, губернатор в недоумении обводит взглядом присутствующих. — Что вы скажете? Ну что вы, спрашиваю, на это скажете? Через пять минут здание управы взлетит на воздух!

— Блеф, — говорит полковник, шагает к телефону и бесцеремонно отбирает у Тембориуса трубку:

— Фройляйн! Фройляйн! Полицейскую казарму, быстро! Кто это? Старший лейтенант Врэдэ? Э-э, камрад, срочно все отряды к окружной управе, все до одного. Жду вас у подъезда. Налет!.. Фройляйн, мигом обзвоните все кабинеты: всем немедленно покинуть здание. Немедленно! А ваша коллега пусть пока выяснит, откуда только что звонили… Вы же все слушали, не правда ли? Ну вот. Так я и думал. — Он кладет трубку. Улыбается. — Ну-с, господа, еще четыре минуты. И все-таки это блеф, скажу вам.

— Но это же безумие! — кричит Тембориус. — Как он смеет?..

Открывается дверь. Вслед за старшим инспектором Фрерксеном в кабинет входит Тредуп в измятой одежде, бледный, подавленный. Фрерксен отдает честь: — Явился по вашему приказанию, господин губернатор!

Тембориус моргает: — Из Альтхольма? По поводу снимков?

Фрерксен утвердительно кивает.

Тембориус, чуть слышно: — Ну и бургомистр у вас! Это он, Гарайс, заварил всю кашу!.. Слушайте, вы, с вашими злосчастными снимками! Чтобы я вас здесь…

— Господин губернатор, позвольте, — вмешивается Андерсон и, обращаясь к вошедшим, добавляет: — Извините нас. Мы несколько возбуждены… Дело в том, что через три минуты здание управы взлетит на воздух…

Тембориус перебивает его: — Извините меня, господа. Здесь важные бумаги, государственные документы… Мне надо сначала… Господин асессор Майер, я уполномочиваю вас… Оформите покупку, выдайте вознаграждение… Господа, документы…

Темная двустворчатая дверь бесшумно закрывается.

— Итак, господин асессор, — торопливо говорит полковник, — вы теперь главная фигура. Прошу извинить — меня ждут мои люди.

Старший инспектор Фрерксен: — С вашего позволения, господин камрад, меня тоже интересует решение этой полицейско-тактической задачи.

Андерсон: — Поскольку полномочия у вас, я здесь не нужен. До свидания. — Он спешно удаляется.

В огромном кабинете остаются двое: асессор Майер — низенький, с побелевшим, типично еврейским лицом, немного вспотевший, и Тредуп — долговязый, бледный, перепачканный, небритый.

Асессор оглядывает стоящего у двери Тредупа.

— А вам не страшно? — спрашивает он.

— Я хотел бы получить деньги, — отвечает тот, безучастный ко всему происходящему. — Вот снимки. — Он достает из внутреннего кармана пиджака завернутые в бумагу фотографии, разворачивает и, держа по одной в каждой руке, показывает их асессору.

Майер бросает беглый взгляд на снимки: люди, струя дыма, какой-то высокий крестьянин с бритым лицом и резкими морщинами разжигает огонь.

— Хорошо, положите их туда… Неужели вам не страшно?

— Сначала деньги… Вы ведь тоже еще здесь.

— Да, да. Что это?.. — Он прислушивается, глядя в сторону окна. Снаружи доносится трель свистков, беготня, многоголосый шум толпы. — Знаете что, приходите за деньгами завтра.

— Нет, сейчас, — настаивает Тредуп.

Асессор, торопливо: — Но кроме нас здесь уже никого нет, наверное. Где я возьму деньги?

— Сходим в кассу, — предлагает Тредуп.

— Обязательно?

— А как же. Нет денег — нет снимков.

— Боже мой, идемте…

Майер пошел первым, низенький, плоскостопый, с чуть кривыми ногами. В коридоре все двери были распахнуты, возле стула лежали несколько папок, очевидно, брошенных в спешке и соскользнувших на пол. Чуть подальше валялась пуховка из чьей-то пудреницы. Движущиеся кабины патерностера [16] Многокабинный лифт непрерывного действия. мелькали как привидения.

Асессор остановился.

— Нет, лучше по лестнице. Если подложили бомбу, то наверняка в лифтовую шахту… Нет, вздор… Если будет взрыв, нам так и так конец. Идемте.

Железная дверь в помещении кассы на первом этаже не заперта. Они входят.

— Непостижимо! — бормочет асессор.

Большой несгораемый шкаф приоткрыт. За барьером выдвижной столик кассира, набитый пачками денег. Решетчатая крышка столика не на замке.

— Прошу, — показывает асессор на деньги. — И ради бога побыстрее.

Тредуп вопрошающе смотрит на асессора. — Мне самому?..

Майер нетерпеливо: — Да скорее же! Думаете, я герой?

Тредуп: — Если позволите, я возьму десятимарковыми.

Асессор Майер стонет: — О, господи!

Тредуп: — Не бросится в глаза, когда буду тратить.

— Если потратить их вам еще удастся…

Тредуп считает обстоятельно, не спеша. Дело двигается не очень споро, наконец тысяча отсчитана.

— Ну пойдемте же, пойдемте…

— А расписку не надо?

— Нет, пошли, пошли.

Здание управы оцеплено полицией. По краям опустевшей Рыночной площади колышется толпа.

На гранитных ступенях парадной лестницы появляются две фигуры и на глазах затаившей дыхание толпы медленно, держась рядышком, пересекают площадь.

Полковник Зенкпиль идет им навстречу и, подняв руку, показывает на часы: — Ну, что я вам говорил, господа? Двенадцать минут! Детский розыгрыш!

Асессор Майер трясет руку сборщику объявлений «Хроники»: — Очень рад был познакомиться. Если чем-нибудь смогу быть вам полезен, заходите ко мне запросто.

Высмотрев свое начальство, асессор направляется в его сторону.