Ольга Меклер - Где находится край света

Экскурсоводы заламывали по 70 евро плюс столько же за трансфер, гены одержали убедительную победу, и я села в автобус номер 95, следующий, судя по табличке, до площади Синтагма – самой что ни на есть центральной. Однако, доехав до конечной, водитель сообщил, что дальше – на метро. Не разобравшись, к стыду своему, с автоматом, продающим билеты, я выбралась из подземелья и решила просто прогуляться по окрестностям. Довольно симпатичным, надо сказать.

Афины напомнили старый центр Тель-Авива – зелено, мило и масса узких улочек, тесно заставленных машинами с обеих сторон – Клондайк для экзаменаторов!

Так, в бесцельном брожении, прошло часа два. Подумав, что спокойнее переждать оставшееся время в аэропорту, я направилась к стоянке такси – с метро отношения не сложились, а остановки автобуса в обратную сторону не нашла.

Первым делом поинтересовалась: тридцать пять евро? Садись, разберемся! – махнул рукой вполне зрелый, но отчаянно хиппующий таксист с усами и бородкой, как у солиста группы «Сябры» образца 70-х, и локонами до плеч.

– Итак, мадам, – галантно начал он, – вы из..?

– Израиля.

– О-о-о! Израиль – это здорово, это супер! – радостно воскликнул хиппи и почему-то восторженно ткнул татуированным пальцем в портрет Че Гевары (изнутри машина была густо оклеена фотографиями знаменитостей, установить связь между которыми не представлялось возможным). Затем включил музыку, сунул мне в руки свой телефон – слушай! – и повел, пританцовывая. Да-да, пританцовывая – ногами, руками, торсом! Вообще-то темпераментных израильтян трудно чем-то удивить, но горячий сын Эллады поверг меня в смятение.

– Да! – он взял блокнотик и написал цифру 38. – Это цена для всех.

– Но в интернете написано, что 35 евро! – робко попробовала возразить я.

– Эти сведения уже устарели. За них тебя отвезет какой-нибудь мальчишка. А я опытнейший таксист экстра-класса! Ай эм олд такси! Ай эм супертакси!

Я проклинала свою лень и незнание языка (то кошмарное подобие английского, на котором мы изъяснялись, в счет не идет) – очень хотелось спросить, указывая на молчаливо взирающих на нас знаменитостей: «Ты их всех возил?» Но вслух миролюбиво согласилась: «Да ладно, не буду я устраивать скандала из-за 3 евро!»

– Меня зовут Пуиджи, – сообщил он и начал расстегивать рубашку движениями опытного стриптизера. Я вытаращила глаза, но испугаться за свою невинность не успела: хиппи обнажил плечо и с гордостью продемонстрировал вытатуированный на нем Маген Давид. Я благоговейно выдохнула:

– О-о-о!

Узкая дорога извивалась, резко поднималась вверх и столь же резко уходила вниз (даже на горных лыжах я скатывалась по более пологим склонам, ей-богу!). Машины виляли по ней, почти сталкиваясь и виртуозно расходясь в последний момент. Экстрим я, конечно, люблю, но наличие какой-никакой страховки любви этой активно способствует. Тут же она отсутствовала напрочь. Однако самое интересное было впереди: таксист экстра-класса потерял дорогу. Въезжая в платный тоннель, Пуиджи важно передал мне квитанцию на 2,80 – мол, я еще и за это плачу! Въезжая туда же во второй и в третий раз, он делал вид, что сосредоточенно разглядывает шоссе.

Я начала нервно коситься на часы, хотя времени до вылета оставалось еще предостаточно. Супертаксист прижимал руку к груди и что-то лопотал на греко-английском суржике. Наконец появились вожделенные указатели с лучшим в мире словом – Airport! Поездка на автобусе заняла у меня 40 минут, с горячим греком же мы колесили полтора часа.

Все еще держа руку у сердца, Пуиджи покаялся и совершил поистине благородный поступок: афинский экстрим обошелся мне в 35 евро.

Самолет приземлился в аэропорту имени Бен-Гуриона и покатился по посадочной полосе. Пассажиры громко заговорили, повскакивали со своих мест и кинулись доставать ручную кладь. Я поняла, что попала домой.

– Боже, как шумит в ушах! – Женя застонала, с трудом разлепив тяжелые веки.

– Да это море, вот же оно, прямо под окном – красота-то какая! Ты лежи, лежи, дочка, отдыхай, – санитарка шустро орудовала шваброй. – Умаялась, сердешная, и нас напугала. Детишек принесут кормить, тогда и сядешь. А ребеночек-то у тебя чудный какой – чистый ангел!

Не обманула: и панорама из окна открывалась изумительная (ого, да у меня номер с видом на море!), и мальчик был – просто загляденье.

– Я так и назову тебя – Мариан – морской, – нежно шепнула свежеиспеченная мама своему малышу, впервые взяв его на руки. И произнесла несколько раз вслух, будто обкатывая: «Ма-ри-ан, Ма-ри-ан…» А новорожденный смотрел на нее сосредоточенным, абсолютно недетским взглядом, словно изучая и спрашивая: «Ну? Кого на этот раз мне послали?».

Он и рос таким, ее младший сын, – серьезным и вдумчивым, поражая и близких, и воспитателей, и учителей зрелостью суждений. Иной раз казалось, что в детском теле поселилась умудренная жизнью душа.

В их новой стране тоже было море – совершенно другое, ласковое, игривое и радостное. И цвета меняло иначе – от нежно-бирюзового до глубоко синего, в отличие от прежнего, где величественно серый переходил то в зеленоватый, то почти в черный. Мальчик мог часами сидеть на песке и наблюдать, как волны, то монотонно рокоча, то негодуя и бурля, то успокаиваясь и превращаясь в зеркальную гладь, живут своей неведомой, загадочной жизнью. Он вообще был убежден, что море, небо, деревья, животные ближе и понятнее, чем многие из людей. Потому что только им можно рассказать о себе все-все без утайки, не боясь быть высмеянным или непонятым.

И Женя любила море, любым – и бурливым, и благодушно-спокойным. В нем она видела отражение своей жизни – вверх-вниз-перекат-гладь, и снова – вверх-вниз-перекат…

Безмятежное детство в маленьком и удивительно уютном городке, мимолетная юность обаятельнейшей умницы-красавицы, оглушительный успех у мальчиков, раннее замужество. Потому что любовь. Потому что самый лучший, самый сильный, самый красивый, самый умный, самый мужественный. Влад, ее Владик! А еще… еще это так романтично – быть женой офицера! Рождение старшего сына, кормления между лекциями в педагогическом институте, единственная мечта – выспаться… Долгожданный диплом – миг триумфа, ощущение, что ты можешь все. И вот она уже не смешливая душа компании Женька, а серьезная классная дама Евгения Зиновьевна – «молодой перспективный педагог», по определению школьного руководства, любимица детей и родителей. И гарнизоны, гарнизоны… Первая измена мужа. Депрессия. Долгий путь к себе – прежней. Эмиграция.

Вверх-вниз-перекат-гладь. Вверх-вниз-перекат…