Патрик Несс - Освобождение [litres]

– Ненавижу оружие, – повторила Рене.

– А у нас пушек шесть дома, – сказал Адам.

Рене потрясенно вытаращила глаза. Он пожал плечами.

– Папа с братом – охотники.

– Но ты-то нет, – заявила она скорее приказным, нежели вопросительным тоном.

– Кому придет в голову взять с собой на охоту такого сына и кого-нибудь при нем убивать? Первые четыре раза я рыдал, на пятый меня оставили дома.

– Господи, ну и семейка, – сказала Карен.

Адам вздохнул:

– Сегодня утром я узнал, что подружка Марти залетела.

Тут обе потрясенно умолкли.

– В этом их суперхристианском универе?

– Ага.

– Чем жестче мораль, тем проще ее прогнуть, – сказала Рене. – Так моя мама всегда говорит.

– Причем девчонка черная, – сказал Адам. – И очень, очень симпатичная.

– Боже, у них будут такие красивые дети, – охнула Карен почти с омерзением. О физической привлекательности Марти давно ходили легенды – даже после того, как он окончил школу.

– Или безобразные, – сказал Адам. – Если два гена красоты взаимно уничтожатся.

– Так что они решили делать? – спросила Рене.

– А ты как думаешь? Поженятся, нарожают еще красивых или безобразных детей, он станет проповедовать в церкви и нагонять на людей тоску, а те все равно будут с удовольствием приходить каждое воскресенье – просто чтобы на него полюбоваться. – Он запер последнюю клетку с огнестрельным оружием, и они с Рене переключились на охотничьи луки. – Красивым быть проще.

Карен и Рене согласно хмыкнули. У обеих не было парней. Они клялись, что наверстают упущенное в универе, где парни «хоть немного повзрослее». Ну-ну. Если судить по Марти – единственному студенту, которого Адам близко знал, – перспективы у девчонок не самые радужные.

Карен посмотрела на телефон.

– Тебе через десять минут уходить. Хочешь, замедлимся, чтобы ты не успел поговорить с Уэйдом?

– Да ладно, лучше уж сразу отмучиться, – сказал Адам, отдавая ключи Рене. Замки на луках были куда проще, чем на огнестреле. – Но спасибо.

– Увидимся вечером? – спросила Рене, опять застенчиво.

– Ну да. А что?

Она пожала плечами.

– Да так… приятно знать, что ты там будешь.

Внутри у Адама сразу потеплело. В словах Рене не было никаких намеков, никакого подтекста . Она сказала то, что имела в виду – просто и открыто. От этого Адама накрыло такой волной чувств, что он опять с трудом сдержал слезы. Ну и бред!..

– Ага… Я-то точно буду.

Он помахал им на прощанье и пошел к кабинету Уэйда на другом конце склада. Надо же, первое приятное чувство за день! Осадочек после разговора с Марти никуда не делся, но еще не все пропало – глядишь, к концу дня и забудется. Позитивного настроя хватило ровно на минуту: из двери кабинета высунулся Уэйд.

– Проходи и садись.

– А надо?

– Боюсь, что да. – Вид у Уэйда был на удивление серьезный, и Адам протиснулся в кабинет – такой тесный, что ему пришлось закрыть за собой дверь, чтобы сесть. А когда он сел, они с Уэйдом едва не уперлись друг в друга коленками.

Адам с ужасом заметил на его камуфляжных штанах недвусмысленный бугор и на всякий случай отсел подальше.

– Чего тебе надо, Уэйд? У меня времени нет…

– Вот-вот. – Уэйд развалился на стуле и закинул руки за голову. От этого нижняя часть его тела выдвинулась вперед, и коленом он уперся в колено Адама. – В этом вся проблема. Ты вечно куда-то спешишь, Терн, вечно торопишься уйти с работы.

– Ты про что? Я еще ни разу не опаздывал, не болел, исправно отрабатываю все часы…

– Да, но не более того. Ты не стараешься делать больше положенного. Никогда не задержишься, не пройдешь лишнюю милю, так сказать. Вот сестренки-хохотушки сегодня будут работать до ночи – пока всю инвентаризацию не сделают. И плевать они хотели на график.

Адам нахмурился:

– Ты сам говорил, что за переработку компания не платит.

– А им и не заплатят. Они готовы работать бесплатно – просто чтобы приносить пользу людям.

– Нет, они боятся, что ты их уволишь.

Уэйд склонил голову набок.

– А ты, значит, не боишься? – Он подался вперед и ткнул сомкнутыми пальцами в колени Адама – без сексуального посыла, разумеется, а так, чтобы при необходимости все объяснить, списать на тесноту кабинета… Однако он потрогал его за ногу, хотя никто его не просил. – Я все жду, когда же ты пройдешь эту лишнюю милю…

Адам попытался отодвинуться еще дальше, но уперся спиной в дверь. Изо рта Уэйда пахло кофе и кукурузными хлопьями.

– Я же в школе учусь, – ответил Адам, с трудом проглотив ком в горле (и выругав себя за это). – И отцу в церкви помогаю.

– Это весьма похвально, – сказал Уэйд. Он развел пальцы в стороны, погладив Адама по коленкам. – Но тебе следует проявлять усердие и на работе.

– Уэйд, брось…

– Мы ценим тебя, как сотрудника. Да, мы с тобой иногда обмениваемся шуточками и смеемся…

– Я не смеюсь…

– Серьезно, Адам! – Он шлепнул Адама по бедрам, но ладони не убрал. Да, этот жест при желании можно было расценить как дружеский – старший сотрудник ободряет младшего…

Вот только Уэйд сидел практически вплотную к Адаму, и тому было видно, как под его усами выступили капли пота.

– Магазин не хочет тебя терять. Я не хочу тебя терять.

Адам опять сглотнул.

– А с чего вы должны меня потерять?

– Экономический спад. Бюджет урезают…

– Экономика вроде пошла на подъем.

– Мы вынуждены сократить нескольких сотрудников, Адам. И я не хочу, чтобы сократили тебя. – Уэйд не шевелился, но его руки вдруг стали тяжелее.

– Я тоже не хочу.

– Рад слышать, рад слышать. – Уэйд по-прежнему был близко. Слишком близко. Адам ощутил запах его тела: пота, прелой кожи, стариковского одеколона и за всем этим чего-то еще, о чем даже думать не хотелось.

– Начальство подумывает для начала сократить рабочие часы, – выдохнул Уэйд. – Но я что-нибудь придумаю. Если, конечно, ты убедишь меня, что способен играть в команде.

Бугор между ног Уэйда заметно шелохнулся и увеличился – как будто в кабинете появился третий человек. К Адаму уже не раз приставали и мужчины, и женщины. Он был молодой и высокий блондин. Даже близко не Марти, но все же молодой и высокий блондин, а этого для многих более чем достаточно. Некоторым посетителям бассейна, к примеру, с трудом удавалось натянуть плавки, если рядом переодевался Адам. А когда он в возрасте тринадцати лет развозил газеты по округе, одна женщина открывала ему дверь топлес три раза подряд (пока он не пожаловался отцу). Даже в христианском лагере нашелся вожатый, чьи половые органы Адам видел гораздо чаще, чем это обычно случается в общественных душевых. Тот же вожатый весьма настойчиво (хоть и «шутя») предлагал Адаму пойти искупаться в озере голышом.