Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

Всё же, пришлось повозиться изрядно, прежде чем на удочку попался первый доверившийся янки. Американцы ведь выглядят идиотами только когда их русские делают героями похабного анекдота, частушки или стишка («один американец засунул в ж… палец, и думает, что он заводит граммофон»), а в жизни вдруг оказываются не дураками, особенно если начинают ковыряться не в заднице, а в финансах. Ошибки наматывая на ус, укрепляя и оттачивая детали, Картовников всё более рафинировал и свой проект, и своё поведение, — и вот, в один прекрасный момент перед ним оказался человек, готовый срочно лететь в Москву для деловых переговоров. Решение скрепили рукопожатием, но тут обнаружилась слабая карта, которую Картовников скрывал до самого последнего момента, и здание сотрудничества с тем американцем рухнуло с болезненной быстротой.

Слабейшей картой в проекте Картовникова оказалось его желание не тратить собственную копейку. Он, оказывается, хотел, чтобы всю поездку в Россию (самолёт, гостиницу, рестораны и все возможные развлечения) оплатил американский бизнесмен. На это он набрасывал зарплату, — впрочем, подчёркивал, очень скромную, — всего каких-то сто долларов в сутки. Это, конечно, сбивало с толку. Вроде бы, дело затевалось с официальным представителем деловых кругов огромной страны, совсем недавно ещё носившей грозный титул супердержавы, с внешне представительным человеком, у которого связи даже в правительстве, и вдруг после торжественного рукопожатия, — вот те на, у человека нет денег даже на самолёт.

И этот отсеялся. Но ничего. Америка, как всякая страна, кишела любителями наживы, достающейся быстро и легко. Нашёлся-таки подходящий мистер, который кроме того, чтоб нажиться на исторической ситуации, хотел наконец-то поглядеть на родину своей еврейской бабушки. Поселились, конечно, как можно центральнее, в отдельных номерах гостиницы «Россия» с замечательным видом на Кремль. Аудиенция на Мосфильме. Встречи с многочисленными бизнесменами, мелкими и средними чиновниками, с попытками добраться и до крупных, деловые ужины в ресторанах, театры, музеи, русские бани. Всем в разваленной нищей России хотелось поближе познакомиться и закрутить любое дело с американским миллиардером.

Вернувшись из этой полезной поездки, полезной пока только для Картовникова, и живя на зарплате американца, Картовников стал раскручивать дело, которого на самом деле не было. Он составлял бумаги на русском, объяснял их содержание американцу, какие-то бумаги переводил, если была просьба перевести, давал американцу что-то подписать, показывал факсы из Москвы, в которых была всякая галиматья, продуманно состряпанная приятелем. Наконец, показал американцу такой же фиктивный ответ из Москвы, в котором доказывалась необходимость срочного вылета в Россию для подписания контракта.

Но тут вдруг случилось непредвиденное: американец лететь отказался, объяснив это общей неуверенностью и в тех, с кем подписывать контракт, и во многих пунктах контракта, и в общей ситуации в России. А когда Картовников на лице выказал большое разочарование, американец ему предложил съездить в Москву самостоятельно, и притом за собственный счёт, и привезти другие идеи. Как это водится в развитом обществе, сказал он всё это с фальшивой улыбкой, хотя другой на его месте, скажем, какой-то делец из России, мог Картовникова обстрелять нецензурными выражениями, поскольку он факсы из Москвы отдал на проверку другому русскому, и, таким образом, разоблачил мошенничество партнёра. Картовников, понятно, отказался от поездки в Москву за собственный счёт, и их партнёрство на этом закончилось.

Заплетин, конечно, не ведал многого из того, что мы сказали о Картовникове, но он, всё же, знал об Актёре достаточно (включая предвидение Абадонина об убийстве супруги и тюрьме), чтобы ответить Басаменту:

— Нет, я не думаю, что Картовников нам хоть как-нибудь подойдёт.

Тигран торжественно объявил о том, что сбацают «Белый вальс ».

«И вот, все ближе, все реальней становясь, она, к которой подойти намеревался, идёт сама, чтоб пригласить тебя на вальс, и кровь в висках твоих стучится в ритме вальса».

Воздадим должное «Белому вальсу»! За то, что он ставит с ног на голову общепринятое, привычное. Изобрести его было не трудно; наверно, вначале он вышел, как шутка, в какой-то тесной весёлой компании. Почему же так трудно простой этот принцип приложить к чему-то другому. Например, почему бы какой-нибудь даме не стать на колено перед мужчиной, не предложить ему руку и сердце… Подобных примеров меняться ролями можно немало ещё привести, но автор боится, что эти примеры читатель пришьёт к идеям автора, а то и к его мировоззрению.

Ладно уж с этими экспериментами; с привычным, рутинным много спокойнее. Давайте-ка лучше полюбуемся на ту приятную суету, какую объявленный «Белый вальс» везде и неизменно вызывает. Итак, все дамы, кто посмелее, а кто под повышенным хмельком, итак эти дамы уже и наметили, и пригласили своих кавалеров, и в нетерпении переминались на танцевальном пятачке, ожидая, когда музыканты с Тиграном начнут исполнение «Белого вальса». Заметим, пока не грянула музыка, которая тут же оглушит и притупит беседы и мысли, — заметим, что большинство дам остались сидеть на своих местах. Это, конечно, не означало того, что у них не было выбора. Они уж приметили давно какого-то приятного мужчину, но одно с ним переглядываться тайком, а другое — что может подумать муж, если они пригласят на танец совершенно постороннего человека.

Всё с той же, знакомой читателю целью Тамара решила выбрать Картовникова. Её подтолкнуло к тому и то, что её быстрые глазки не пропустили сцену с бутылкой, которую доставили Актёру, после чего он незамедлительно переместился за стол Клионера. То и дело на них поглядывая так, как умеют поглядывать женщины, то есть никак не догадаешься, куда она именно смотрела, Тамара думала с уважением, что продюсер с актёром, скорее всего, беседовали о кино. Ей было нетрудно мужчин оценивать, поскольку критерием оценки, главным и, можно сказать, единственным для неё всегда оказывались деньги.

Русскоязычная община была разношёрстной, многочисленной, географически сильно разбросанной по холмам и долинам Города Ангелов, посему нечего удивляться тому, что Тамара, знавшая многих, ни разу не сталкивалась с Картовниковым, и даже не слышала о таком. Но тут ей вдруг помогла Анна. Как только Анна вернулась за стол после пары танцев с Картовниковым, Тамара подробно её расспросила, о чём ей рассказывал мужчина, который выглядел так обнадёживающе: холёное породистое лицо, дорогая с виду одежда, часы «Ролекс», кольцо с крупным камнем. Многого Тамара не узнала (Картовников мало говорил, а Анна его ни о чём не расспрашивала), но всё же узнала кое-что ценное. То, например, что этот мужчина снимался когда-то на Мосфильме, в Америке снимался в Голливуде, был друг знаменитостей в России.