Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Убить кого проще? Того, кто не готов, того, кто не сможет сопротивляться, ответить. Здесь может быть и такой вариант: я докажу, что состоятелен, если сотворю, то что сам считаю невозможным для других или превосходным над обычными особями. Это именно примитивное мышление, на которое подталкивают безусловные рефлексы самцов, без отдачи себе отчета в своих поступках.

Важно, что после включения механизма, «одержимый» достижением цели, ждать не в состоянии, но вполне способен совершать верные, четкие, логичные, хоть и самые простые, действия. Как то: выбор оружия — обычно это огнестрельное, что бы не иметь контакт с целью, здесь срабатывает чувство самосохранения, тоже на уровне безусловного; я думаю, есть случаи, когда «одержимый» останавливается на каком-то другом действии, показавшемся, по какой-то причине более приемлемым, здесь может быть и суицид, и попытка поставить какой-нибудь рекорд — в соответствии с увлечениями и навыками индивида; поступок, скажем, поджег храма Артемиды в Эфессе, да в конце концов, очищение в виде сжигания, отсечения конечностей, которые замараны обо что-то или кого-то — возможны вариант. Вряд ли имеет место планирование, но просто поэтапное восхождение. К примеру: человек гонимый, пусть животным страхом, испытывающий нетерпение, прежде всего, ищет оружие, далее патроны к нему, далее совмещает «прицельную планку» с целью, в зависимости от примитивной мотивации, продиктованной безусловными рефлексами. Мыслей «стрелять — не стрелять» нет, поскольку это происходит машинально: оружие — стрелять, враг — убить. Определение понятия «враг», так же, думаю, относится к рефлексии, хотя, наверное, родство имеет здесь значение, поскольку сквозь завесу «сумеречного сознания» пробивается эмоциональная составляющая, скорее всего, из отрицательного опыта общения с родственником или с любым другим человеком, если трагедия касается именно «домашних». Если любых других, то тут…, тут не знаю, мне кажется просто любой живой объект для уничтожения, где причина: «если это не я, значит необходимо уничтожить», или неприязнь — достаточно разово испытанной, скажем, по отношению к представителю другой конфессии, национальности, полу, в конце концов, а вот что может быть под этой подоплекой: ненависть, просто немотивированная ярость, возведенная в степень бесконечности, ненависть к себе подобным без разбора рода, племени, возраста. Тут вот так и хочется подчеркнуть, что это внушенная сатаной собственная его ненависть к людям, что попущено Богом, либо, как прижизненное наказание человеку, совершающее все это, ведь когда он очнется, то окажется в аду, причем при жизни, что может быть последнее для предупреждения, либо возможность покаяния и искупления в тех условиях, которые ему предначертаны будущим, в нашем государстве «пожизненное заключение» — чем не монастырь с самым жутким монастырским уставом! Причем здесь не Господь наказывает, Он не может, поскольку любит, но человек изъявлением своей воли, выбравшей страсти и грехи, приводит себя к порогу, где его разум сбоит, что Господь и попускает, дабы спасти личность души в вечности…, что, кстати, должно непременно, на мой взгляд, стать примером для множества других.

От чего зависит продолжительность приступа не знаю, скорее всего, он так же скоротечен, как и сама трагедия. Почему он заканчивается на последней точке — выстреле или чуть позже? Думаю, что дело не в эмоциональном выплеске — эмоций в момент трагедии у человека нет, как мы выяснили — находящиеся в «сумеречном сознании» безэмоциональны, да он и сам отсутствует, замещаясь, какой-то иступленной, всененавидящей яростью…, здесь и одержимость. Не знаю, наверное, здесь, как у животного — удалось подвинуть другого самца, доказать свою силу, подтвердить состоятельность, следовательно произошло естественное событие, окончание которого — обладание самкой. «Доказать» — то получилось, а вот, чтобы идти дальше, необходим разум, включающийся после простого примитивного действия.

Тут нужно прежде понять, чем одержимый «одержим»! Господь, если хочет наказать, лишает разума — вот я такое слышала. Но наказание при жизни человека, православными воспринимается, как милость, поскольку лучше пострадать короткое время, через что отказаться от страстей здесь, нежели быть мучимым ими же вечно в аду. Ведь представьте себя в момент самого страстного своего желания, вспомните невозможность ему противостоять, а ведь у вас есть еще и воля здесь на земле, которая хоть как-то способствует противоборству, здесь есть тело, нуждающаяся в пище, отдыхе, оно податливо боли и болезням, отвлекающим от страстей, а там этого ничего нет! И воздействие страсти будет многократно выше, нежели на земле в самом сильном ее проявлении. Поборете его — сможете покаяться и выйти из ада, но как поборете его там, если здесь со всем перечисленным не можете! Вот так же и «одержимый» не в состоянии справиться с охватившим его и увлекшем в «сумеречное сознание»! То есть дьяволу позволено потерзать душу здесь, а тот от жадности готов на любую возможность влить свой яд в страдающую и растерявшуюся душу, в надежде завладеть ею, тем более, как мы знаем, падший ангел будущего не знает, поэтому ориентируется на возможности настоящего, предоставленного ему нами же самими по своей слабости, испорченности, неразумности.

На мой взгляд «реактивный психоз» — это САМОУБИЙСТВО ВЛАСТНОСТИ, ГОРДЫНИ И ТЩЕСЛАВИЯ, в момент, когда они полностью владеют сознанием человека, когда он не может им сопротивляться ничем. Тут, так сказать, одно зло пытается первенствовать над другим. Ведь мы же знаем, что страстно властный, или гордый, или тщеславный человек не в состоянии мыслить разумно, он управляем этими страстями. Именно их потребности стоят наипервейшими ценностями в градации испорченной души, которые такое существо и пытается изо всех сил воплотить, чего бы это не стоило. Поэтому, в при изучении «реактивного психоза», я считаю, необходим в группе и священник, желательно с психиатрическим образованием, только настоящий, а не пользующийся саном ради зарабатывания денег и благ.

Так же интересно было бы узнать последнюю мысль входящего в состояние «сумеречного сознания» и первую при выходе из него, даже не мысли, а помыслы, предваряющие эти мысли, ведь рассуждения всегда индивидуальны, а вот их начала. Понимаете меня, Захар Ильич?

— Да, да… Пожалуйста продолжай…

— Чем обусловленное безудержное стремление от разумности в одержимость безумия перед вхождением в это состояние, и чем объяснить, кроме, как не существованием Бога, животный, нет…, именно Божий страх по выходу из «сумеречного сознания» — тут еще интерес представляет, какими чувствами это сопровождается…, ну тут что запомнится… Как выглядит для человека потеря сознания, то есть сам переход из одного качественно сознания в другое? Кто знает, наверное, как нокаут, и у кого «хрустальная челюсть» тот поддается, кто крепче психикой, тот справляется! Это ведь по любому процессы физические, духовные, химические, и чтобы иметь ответы, необходимо с подопечными не просто работать тестами, но преподать им хотя бы «ликбез» по основам, что бы говорить с ними на одном языке, а не слушать их мычание, выражаемое клише комментаторов футбола или чего они там смотреть привыкли по телевизору. Нужно заставить их думать, копаться в себе, в своем прошлом, пусть последовательно раскладывают событие за событием, мысль за мыслью, создают хронологию пути туда и обратно, записывая каждое маленькое изменение настроения, болячку, прыщик, чих — все может иметь значение. Только вот чем их мотивировать?!..