Дарья Сойфер - Диагноз: любовь

Вдох-выдох. Ремень безопасности. Отрегулировать кресло. Настроить зеркала. Так. Здесь у нас первая скорость, вторая…

– Мы едем? – покосился на нее Фейгин.

– Конечно. Да, – Ника отпустила сцепление, машина дернулась вперед. – Просто я больше привыкла к автомату.

– Ясно.

Дорога до трассы помогла Нике вспомнить, как управляются с механикой. По крайней мере, кроме нее на убитом проселочном асфальте никого не было, и она могла спокойно объезжать ямы на второй скорости. А потом перед ее взором открылось Горьковское шоссе. И разворот налево. Через встречку. Да, пунктирная разметка была. Но ни светофора, ни надежды, что кто-то притормозит и пропустит даму. Машины с визгом неслись мимо, и ее покачивало от их скорости. Ника включила поворотник, зажмурилась, снова открыла глаза. Вон те две проедут, потом красная, справа только фура вдалеке… Еще одну… Вот сейчас… Нажала на педаль газа и развернулась в свою полосу, чувствуя, как ползут между лопатками капли пота. Если она не поседеет после такого, то вряд ли хоть что-то заставит ее поседеть.

– Вы в порядке? – осведомился Фейгин. – Может, лучше я?..

– Нет, я справлюсь.

Паша уже сегодня покатался. Из-под машины его и Илью Владимировича было бы доставать сложнее.

Стиснув руль взмокшими руками, до крови закусив губу и вперившись взглядом в дорогу, Ника везла их в тринадцатую больницу по крайней правой полосе, игнорируя всех желающих обогнать ее или перестроиться. Кто-то сигналил, кто-то орал ей из окна. Плевать. Она довезет Пашу в целости.

Фейгин созвонился с Поспеловым, и тот уже готов был взять коллегу на стол. Вызвал травматолога и невролога. Целая бригада была в полной боеготовности, когда Ника подрулила к приемному отделению. Кругом замелькали лица, Пашу переложили на каталку. Какие-то термины, препараты, суета… Илья Владимирович убежал следом, а Ника осталась в полной тишине. Откинулась на спинку, выпустила из онемевших пальцев руль и почувствовала, как по телу разливается тепло. Теперь, когда Паша был в руках коллег, ей, наконец, полегчало.

Ника припарковалась как могла, вылезла на улицу и согнулась пополам над газоном, терзаемая рвотными позывами. Внутри вдруг стало легко-легко, словно ее наполнили гелием. Выпрямилась, вздохнула, достала телефон.

Дозвонилась маме, Ленке, рассказала всю историю. Надежда Сергеевна непонятно откуда достала номер Кати, и Ника набрала Пашину сестру. Готова была в очередной раз выслушать всякие гадости в свой адрес, но та удивила ее, тут же начав извиняться за прошлую встречу.

– Я была на нервах, – оправдывалась Катя. – Испугалась за ребенка… Прости, не стоило говорить таких вещей. Брат мне весь мозг вынес, я и понятия не имела, что ты так помогала с Никиткой…

– Сейчас это неважно, – прервала ее Карташова. – Я должна кое-что тебе сообщить. Паша попал в аварию.

Уже через полчаса Катя примчалась в больницу. Ворвалась в приемное, отыскала глазами Нику, которая ютилась в самом углу под неодобрительными взглядами медсестер. И их можно было понять: грязные разводы, засохшая глина, рваное платье… Бездомная пьянчужка на соседней скамейке и то выглядела презентабельнее.

– Что случилось? – Катя в ужасе осматривала бывшую нянечку своего сына.

– Вытаскивала Пашу из-под мотоцикла. Дождь был.

– Блин, теперь мне реально стыдно… Слушай, ну правда, прости меня за то, что я наговорила тогда… После всего этого ты еще возилась с Пашкой… Нет, я тебе очень обязана.

– Все нормально. Главное, чтобы с ним все обошлось. Пока никто не выходил.

Они ждали новостей вместе. Время тянулось нещадно, уже и Надежда Сергеевна подъехала, и Лена отпросилась с работы, чтобы привезти Нике смену одежды. Благодаря Фейгину сестры пропустили Карташову в душ, и она перестала пугать своим видом посетителей. Легче ей от этого не стало, но, по крайней мере, появилась надежда, что ее потом пропустят внутрь.

Ника разом вспомнила все случаи, когда могла обидеть Пашу. Когда язвила, поддевала его циничными шутками… Сколько времени потеряла! Только бы был шанс наверстать, только бы у Поспелова все получилось!

Еще и Ленка, как назло, пристала со своими угрызениями совести… Как будто без нее не тошно! «Ах, если бы я только не сказала ему…» Да каждый, наверное, что-то сказал ему зря! Каждому есть, за что извиниться! Было бы теперь только перед кем!

Евгений Игоревич спустился лично. Ника бросилась к нему наперегонки с Катей. Доволен он? Нет? Ну же, говори скорее!

– Операция прошла нормально, – сообщил он, снимая маску. – Селезенку подлатали, жизни больше ничего не угрожает. Но у него два перелома, растяжение, сотрясение… В общем, восстанавливаться ему долго.

Ника глотала воздух, борясь с желанием по-цыгански вцепиться в его руки с воплем «Дай вам Бог здоровья». Сбивчиво благодарила, лепетала какую-то ерунду…

– К нему можно? – спросила Катя.

– Завтра. Он в реанимации, была кровопотеря, сейчас ему лучше поспать.

Завтра… И почему всегда так долго?

Катя уехала домой, Лене пришлось вернуться на работу, мама пошла баловать Алинку йогуртами и домашним бульоном. А Ника осталась посидеть еще немного, пытаясь окончательно прийти в себя. Когда она уже собиралась встать и уйти, в приемном показался Фейгин.

– Вы еще тут? – удивился он.

– А вы?

– Побыл с Пашей. Вас, наверное, не пускают?

– Разумеется.

– Ладно, пойдемте, – вздохнул он. – Одним глазком.

Выдал ей халат, провел за собой в лифт, поднял в отделение интенсивной терапии. Знакомый бокс, знакомые стеклянные стены… Только на сей раз на койке у двери лежал Исаев. В гипсе, под капельницей… И такой родной, что защемило в груди.

– Привет, – улыбнулась Ника, робко переминаясь у двери.

Паша повернул голову, посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Фейгина за ее спиной.

– Это ведь глюк? – хмуро спросил он. – Ты ведь здесь уже был.

– Нет, не глюк, – Илья Владимирович усмехнулся. – Это девушка, которая вытащила твою пьяную тушу из-под мотоцикла. Молодежь, у вас пять минут. Вероника, если что, вы – ординатор.

Карташова кивнула и подошла к Пашиной койке. Ей бы сейчас кинуться ему на шею, расцеловать, обнять… Но ведь еще ничего не было произнесено вслух, да и страшно задеть какой-нибудь перелом, раз он теперь в сознании.

– Это что, правда? – Паша недоверчиво глядел ей в глаза. – Или Фейгин прикалывается? Он толком ничего не рассказал… Или ты просто пришла позлорадствовать над старым обидчиком? Мол, все встало на свои места: школьный хулиган допился до аварии…

– Исаев, заткнись. Не порти момент. А то я решу, что зря тебя вытащила.

– Ты в одиночку это сделала?!

– Да, – Ника без ложной скромности задрала подбородок, ожидая благодарности. – Тебя придавило мотоциклом, я подпихнула под него камни и палки, а потом отволокла тебя…