Димфна Кьюсак - Солнце – это еще не все

– Мы назовем его «Лайша и Иоганн»! – воскликнула Лиз. – Нет, пожалуй, «Лайша и Джон» – вот это звучит!

Иоганн и Лайша смотрели друг на друга, пораженные тем, какие чувства разбудили в них эти и прежде знакомые слова песни.

– К делу! – призвал Младший Мак. – Что дальше?

– Танцы на лужайке под «Лесной джаз». Мы выдадим им твист, стомп, фраг, свинг – все, что они захотят, чтобы поиграла кровь!

– А потом, когда они будут приходить в себя, Джой Миллер исполнит «Полонез» Шопена. Затем китайцы из Гонконга станцуют львиный танец, и в заключение снова Иоганн, Лайша, сбор пожертвований и ужин.

– Надо чем-то потрясти не только их сердце, но и карманы, – сказал Младший Мак. – Что ты предлагаешь?

– Быть может, все-таки новую песню Джоан Баэз? – повторила Лайша.

– Нет! – неумолимо ответил Дональд. – Эта песня на любителей фольклора. Спой «Ветер несет ответ». Ее все хорошо знают, а когда человек подпевает вместе с другими, это делает его податливее.

Лайша вопросительно посмотрела на Иоганна. Он кивнул. Мак начал аккомпанемент. С особой выразительностью Лайша пропела:

Второй куплет у Иоганна звучал как призыв, как протест, он четко выделял каждое слово:

Дональд привстал.

– А ну-ка, еще раз последние строки.

Иоганн, несколько удивленный, повторил их.

– У вас в Германии так поют? – спросил Дональд.

– Да.

– Переведено неправильно. У нас это не годится: «Только ветер один знает этот ответ», – звучит пораженчески.

– А у нас так поют, – упрямо сказал Иоганн.

– Речь идет о нескольких строчках, – примиряющим тоном проговорил Младший Мак. – Ты бы не мог как-нибудь иначе перевести их на немецкий?

– Могу, – холодно ответил Иоганн.

– Тогда переведи, и спойте еще раз, – резко сказал Дональд. – Нам надо еще помочь Миллерам все приготовить.

– Ну давай, – поторопила Лайша. – Как сказать по-немецки: «И ветер несет всему миру ответ»?

– Не знаю.

– Как не знаешь?

– Не знаю, вот и все.

Лайша с раздражением отвернулась.

– Дональд, переведи! У меня не получится.

– Я буду петь так, как поют у нас, – упорствовал Иоганн.

– Но это же глупо! – вспылила Лайша. – Отказаться от хорошей песни из-за того, что ты выучил неверный перевод!

– Кто сказал, что это неверный перевод?

– Конечно, неверный. Оригинал английский, а немецкий перевод искажает смысл.

– А мне он больше нравится.

– Никогда не встречала такого упрямца! Отказываться петь из-за каких-то глупых слов, искажающих смысл!

– А мне этот смысл нравится больше.

Лайша вскочила с места и смерила его взглядом, а он сидел с невозмутимым видом, прислонясь к скале.

– Так, значит, по-твоему, ветер не несет всему миру ответ?

– Нет. По-моему, только ветер знает ответ.

Дональд встал, вошел в воду и поднял маленький якорь «Атома».

– Садитесь! – крикнул он. – Нам пора!

Младший Мак обнял за плечи Иоганна и Лайшу.

– Послушайте, – сказал он, – раз уж неотразимая сила столкнулась с несокрушимой массой, давайте откажемся от идеи дуэта. А Иоганн потом споет какую-нибудь другую песню. Не пропадать же такому голосу. – И он повел их к моторке, сердитых и обиженных друг на друга.

– Если вы не возражаете, я вернусь обратно на лыжах, – сказал Иоганн, высвобождаясь.

– Валяйте! – ответил Младший Мак.

Лиз прыгнула на место рулевого. Лайша села рядом, а Дональд и Младший Мак поместились на заднем сиденье, и каждый задумался о своем.

Иоганн встал в исходное положение и прекрасно взял старт от берега; «Атом» понесся по искрящимся водам залива.

«Керема» медленно шла домой, и, когда «Атом», круживший вокруг яхты, слишком близко подходил к ней, она покачивалась на поднятой им волне.

– Напрасно они позволили Лиз вести моторку, – сказал Мартин Брэнку. – Ведь она сорвиголова.

Брэнк был вполне с ним согласен.

– Они все сумасшедшие! – сказал Карл и, покончив с этой темой, быстро перевернулся на другой бок и положил голову на колени Элис.

– Не надо. Карл. Не здесь.

– А почему?

– Мартин и Брэнк могут нас увидеть.

– Мартин стоит у руля и воображает себя викингом. А Брэнк, надеюсь, уже свалился за борт.

– О Карл! Вы просто ужасны.

– Вы просто ужасны! – шутливо повторил Карл, имитируя, хотя и с сильным акцентом, ее интонацию.

Его рука скользнула под ее накидку и обожгла ей спину. Он привлек Элис к себе.

– Не дождусь вечера, чтобы потанцевать с вами! – И он запел высоким звонким голосом:

– Вы понимаете смысл этих слов?

Элис покачала головой.

– Это значит: я видел, как ты танцевала, и красота твоя меня свела с ума.

Элис что-то смущенно пролепетала, пытаясь отодвинуться, но он только крепче прижал ее к себе.

– Вы благоухаете, как распустившаяся роза. Мне нравится, что у вас белая кожа и что вы скрыты завесой тайны. Тем упоительнее будет, когда… – И он снова запел негромко и страстно:

– Это значит: мне обнаженной ты явилась во сне. Пусть эта песня останется нашей тайной, хорошо?

Его рука легла на ее грудь, и она вся затрепетала.

– Разве австралийские мужчины так не делают? И неужели ваш жених никогда так не ласкал вас на палубе яхты?

– Никогда.

Лицо Элис померкло – она смотрела на сильное грузное тело, простертое рядом с ней, и пыталась вспомнить, как выглядел Редж, и не могла. Редж никогда не действовал на нее так сильно, как этот мужчина, повадки которого еще совсем недавно показались бы ей отвратительными.

Он продолжал ласкать ее грудь, и она оттолкнула его руку, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие достоинства.

– Прошу вас, Карл! Я к этому не привыкла.

– Да? – он опустил руку на ее колено. – Liebe Donna Clara! Иногда мне кажется, что вы так и остались совсем неопытной девушкой, несмотря на то, что вам пришлось пережить. Не станете же вы утверждать, что вас никто не любил после того, как ваш жених погиб на войне? Никто? – И он расхохотался. – Тем лучше для меня!

Элис молчала. Глядя на сверкающую воду, она спрашивала себя: «О господи! Чем это кончится? Я хочу, чтобы он был со мной, но для него – что значит это для него? Мимолетное влечение или что-то большее?»

«Атом» снова пронесся мимо. Иоганн демонстрировал сногсшибательный слалом.

– Мой племянник очень мил, не правда?

– О да, – согласилась Элис.

– А молодой человек позади Элизабет, кто он?

– Товарищ Дональда, которого они называют Младший Мак – его фамилия Макгрегор. У него блестящие способности, но я его терпеть не могу. Это он виноват во всех сумасбродствах Лиз.