Виктор Баранец - Офицерский крест [Служба и любовь полковника Генштаба] [litres]

– Ну, здравствуй…

И Гаевский чувствовал, что в такие минуты все вокруг каким-то волшебным образом преображается, обретает особые, неземные краски и звуки. Да и сам он оказывался в каком-то отрешенном состоянии. Он чувствовал себя счастливым охотником, которому сама шла в руки вожделенная добыча.

Эти свидания в баре стали особой частью его жизни в военном институте. О чем бы он ни говорил с Натальей, – о чудаке Кружинере или о зачастивших дождях, о противостоянии Гребнева и Журбея или о министре обороны Сердюкове, – все это было пустой болтовней, словесной оболочкой, под которой скрывалось и вызревало то, что тайно и сладко наполняло души их.

Эта игра слов и взглядов все больше и сильнее притягивала Гаевского к Наталье, заманивала его в какое-то колдовское пространство, где днем и ночью уже грезились ему иногда призрачные картины любовных сцен.

Он не был самоуверенным человеком, но и по глазам, и даже по оттенкам голоса этой молодой и цветущей женщины чувствовал, что нравится ей. И каждое новое свидание с ней в баре все глубже укрепляло в нем это чувство.

О, как же ему хотелось в те дни узнать и понять, что было в душе этой женщины, глаза которой источали теплый и загадочный свет, когда она встречалась с ним взглядом! Этот взгляд ее влекущих очей, этот голос ее – нежеманно певучий, искренний и манящий, разжигал в нем мужскую страсть.

Но если бы Гаевский умел читать мысли Натальи, то к великой радости своей он узнал бы, о чем не раз думала она в час их свиданий. Она думала о том, что когда-то их губы впервые нежно соприкоснутся, что когда-то он вот этими своими большими и сильными руками будет ласкать и ее грудь, и ее бедра… Предчувствие этой заветной, желанной неизбежности сладко томило ее душу…

Однажды в баре к ним подсела Юлия. В руках у нее была теннисная ракетка в чехле.

– Вот, только что купила, – сказала она Наталье, вынимая ракетку из синего чехла, – посмотри, ты такую мне советовала?

Пока Наталья рассматривала ракетку, Гаевский спросил Юлию:

– Вы играете в теннис?

– Да, уже давно. Но не так, конечно, как Наташа. Она у нас чемпион дачного поселка. А почему вы интересуетесь? Вы тоже играете в теннис?

– Да так, немного… Сто лет уже ракетку в руках не держал. Пылится где-то на антресоли.

– Ну вы и даете! Каждый полковник должен играть в теннис, в карты и…

Тут Юлия замолчала, лукаво взглянула на Наталью и осторожно добавила:

– И любить красивых женщин!

– Юлька, Юлька, – с упреком произнесла Наталья, – перестань нести чепуху. И – уже Гаевскому:

– Мы с Юлей обожаем играть в теннис. Можем и вас научить. Приезжайте в Мамонтовку, там у нас даже свой корт есть.

– Спасибо, как-нибудь соберусь.

– Приезжайте, приезжайте, – добавила Юлия, – там так чудесно. Река, сосны, воздух… Все располагает…

В доме, где жил Гаевский в Крылатском, обитал знаменитый теннисист – бывший чемпион России и зам начальника спортивного клуба ЦСКА Николай Семенович Прокопьев. После увольнения из армии он стал заведовать теннисным клубом на Ленинградке. Гаевский давно был знаком с ним и уговорил Николая Семеновича потренировать его. Прокопьева такая просьба Артема Павловича удивила:

– Вы уже, как Пал Сергеич Грачев с кремлевской камарильей времен Ельцина, – говорил он Гаевскому, когда они ранним утром ехали на машине Прокопьева в ЦСКА, – при Борисе Николаиче все бросились играть в теннис. Иные до первых петухов ко мне приезжали тренироваться! Некоторые признавались тогда, что у тех, кто не умеет играть в теннис, служба и карьера могут пойти наперекосяк! Вы что, – тоже по этой причине решили теннисистом стать, а? Колитесь, колитесь!

– У меня другая причина, Николай Семеныч, – отвечал Гаевский с загадочной ухмылкой, – от молодежи отставать не хочется.

– Ну, да-да, кто-то от молодежи, а кто-то от начальства, отрываться не хочет, – раздумчиво говорил Прокопьев, не спуская глаза с дороги, – Пал Сергеич Грачев тоже и от начальства, и от молодежи отставать не хотел. Даже личного тренера по теннису себе завел – Байдовского Ивана… Этот Иван два раза в финал Москвы меня не пропускал… Очень крепкий игрок! Так вот, из-за этого Ивана, между прочим, Грачев маршалом России не стал!

Гаевский удивленно посмотрел на Прокопьева:

– Как это? Очень интересно!

– А вот так… Вы Парад Победы 1995 года на Поклонной горе помните? То был единственный такой парад не на Красной площади. Кому-то в Кремле моча в голову ударила… Ну лишь бы не так все было, как при СССР… На юбилей нашей победы съехалась тогда в Москву куча иностранных президентов, премьеров, военных министров. И все потом, на пьянке в Кремле, высказывали Ельцину свое восхищение парадом… Борис Николаич, как известно, был человеком благодарным. И сказал тогда Грачеву:

– Ну что Паша, спасибо за парад. Будешь ты у меня скоро маршалом! Я тебе это звание на День независимости России присвою. В июне, то есть.

А на другой день и Ельцин, и Грачев, и все кремлевская камарилья улетели в Сочи – на теннисный турнир… «Большая шляпа» он назывался. Приз для победителей турнира был установлен знатный – две тачки «Вольво»! Так вот. Грачев в паре с Байдовским, а начальник охраны президента Коржаков в паре с Юмашевым, зятем Ельцина, всех побили и дошли до финала. И вот, значит, финал. Грачев с этим Байдовским громят Коржакова и Юмашева. И вдруг в разгар очередной партии подбегает к Коржакову какой-то мужичок и что-то на ухо ему шепчет. Коржаков подзывает к сетке Грачева, что-то говорит ему яростно и показывает ракеткой на Байдовского. Ну и сцепились… Сцепились так, что чуть до мордобоя не дошло… За грудки уже хватались! Ракетки – хрясь! Мат-перемат… Публика в шоке. Позор! Позор!

Ельцин хотя и был уже под газом, но сорвался с трибуны и при поддержке охранников на корт вываливает… Беспалой рукой своей помахивает… Послушал-послушал обоих своих петухов, и в мегафон объявляет:

– Ввиду некоторых недоразумений, понимаешь, финал отменяется и приз тоже…

– И почему же? – нетерпеливым тоном спросил Прокопьева Гаевский.

– А потому, оказалось, что Коржаков стал Грачева в нечестности обвинять. В заявке на турнир этот Байдовский был указан как прапорщик и помощник министра обороны… Хотя он таковым не был. Подставной цивильной штафиркой он был. И никакого отношения к армии не имел. С того дня Коржаков с Грачевым рассорились вдрызг… Большая черная кошка на корте в Сочи между ними пробежала. Ну и теперь вам должно быть понятно, почему Грачев маршалом не стал… Такой вот теннис, Артем Палыч…

Гаевский в теннисном клубе ЦСКА тренировался с Прокопьевым недели три. До десятого пота пахал на корте, делая подачи и подрезки, – да так, что после игры ноги дрожали, когда он заходил в душ. Прокопьев был доволен успехами подопечного.