Виктор Баранец - Офицерский крест [Служба и любовь полковника Генштаба] [litres]

– Так-так-так, приговаривал Журбей, – пристукивая карандашом по чертежу Гаевского, – очень даже остроумно… Немедленно свяжитесь с электронщиками, пусть они этот ваш узел оперативно протестируют, и мы попробуем его хорошенько погонять на стендовых испытаниях… Золотая голова у вас, товарищ полковник!

Вдохновленный похвалами Журбея, Гаевский уже выходил из его кабинета, когда услышал скорбный голос Главного:

– Вы про Кружинера уже знаете?

– Что именно?

– Его сильно избили вчера в подъезде… Я уже был у него сегодня в Склифе. Старик чудом остался жив, пришел в сознание… Но плох… Очень плох…

Гаевский был шокирован этой вестью. Сказал:

– Как вы думаете, кто и зачем это сделал?

– Думаю, что это месть за его разоблачение контрафакта… Старые узлы выдавали за новые… Ну вы же сами слышали, что он говорил на том совещании в Капустином Яру… Контрразведка все раскопала… Все подтвердилось… Мафия такой дерзости старику не простила…

Опечаленный этой вестью Гаевский шел по длинному коридору к электронщикам и вспоминал черную шутку Кружинера: «Когда будете хоронить, не вздумайте гроб на ковер ставить… А то кто-то завистливо скажет: «Живут же люди!»…

Уже в конце января начались стендовые испытания «Громовержца», но – первый блин вышел комом: двигателисты явно перестарались с расчетом мощностей новой машины, работающей на новом же горючем. Первый образец был «убит» прямо на испытательной площадке, – пришлось выставлять запасной.

После каждого стендового испытания Журбей проводил долгие конструкторские совещания. В системы ракеты вносились необходимые поправки и ее опять выставляли на стенд. Дело двигалось. Летом ожидались первые пробные запуски.

И тут вдруг случилось то, что никто из команды Журбея не ожидал. Генштаб засомневался, – а надо ли параллельно разрабатывать «Громовержец» и «Властелин», не слишком ли велика роскошь? Может, надо объединить разработку двух систем в одну? Такой подход, дескать, сэкономит гору денег.

Журбей был удивлен и возмущен, – куда-то звонил, кричал, а иногда и матерился. Не помогло. Было назначено большое совещание, на котором Журбею предстояло снова доказывать целесообразность своего замысла.

В огромном зале собралось человек пятьсот – все «шишки» из дирекции концерна, генералы из Генштаба и ГРАУ, конструкторы, инженеры, программисты, директора НИИ и заводов, участвующие в ракетной кооперации.

Гаевский сочувственно посматривал на Журбея, который нервно прохаживался по краю сцены, листая на ходу какие-то бумаги.

Генерал Курилов открыл совещание, по-военному немногословно обозначив его цель:

– Нам надо еще раз определиться, – каким путем пойдем дальше… Слишком много дискуссий.

А затем Курилов предоставил слово Журбею. В тишине зала звучал его спокойный, уверенный голос:

– Противоракетный комплекс подвижного наземного базирования для высотного заатмосферного перехвата ракет противника… В комплексе применена концепция кинетического перехвата… Для поражения цели используется только кинетическая энергия аппаратного блока, выделенной боевой части нет… Благодаря высокой кинетической энергии аппаратного блока комплекс значительно превосходит зарубежные аналоги…

Во время доклада Журбея на большом экране мелькали схемы и диаграммы, испещренные роями цифр.

Когда Главный закончил выступление, он протер носовым платком вспотевший лоб и сказал в микрофон:

– Ну а теперь я готов ответить на любые вопросы уважаемой публики.

По рядам стали передавать переносной микрофон. Первым его взял лобастый молодой конструктор из команды Гребнева, – за тонкими стеклами очков сверкали холодные глаза, – Гаевскому показалось, что и усмешка этого типа была какой-то злорадной. Он заговорил уверенно, но с оттенком ехидства:

– Уважаемый Игорь Романович, позвольте задать вам простой и ясный вопрос: под вашим руководством еще недавно разрабатывался «Властелин». Затем вы, по сути, отказались от него и стали создавать «Громовержца». Разумно ли это? Целесообразно ли это?

– Да-да! – Крикнул кто-то из передних рядов: – Как вы можете объяснить, эту вашу странную метаморфозу?

И тут же в задних рядах раздалось:

– Не слишком ли жирно тратить деньги на две однотипных ракеты? Или у нас денег немерено?

Гаевский сочувственно посмотрел на Журбея и сжал ладонь в кулак.

– Хорошо, – я отвечу на все ваши вопросы, – спокойно и уверенно отвечал Журбей, – я предвидел все эти вопросы. Но для начала, дорогой мой человек, я отмечу принципиальную неточность в вашем вопросе. Я никогда не отказывался от «Властелина». А был отлучен от него из-за возбуждения известного уголовного дела. И хотя суд признал меня абсолютно невиновным, я был снят с должности главного конструктора проекта. Руководить дальнейшей разработкой ракеты стал другой человек. Это раз. А теперь – два. Об однотипности, как вы сказали, двух проектов – «Властелина» и «Громовержца». Тут я прошу вас… Да-да, именно вас, молодой человек, выйти на сцену, – вы же говорили про однотипные ракеты?

На сцену с саркастической ухмылкой на нагловато-самоуверенном лице вышел молодой конструктор из гребневских.

Зал замер в любопытстве.

– Как вас зовут, молодой человек? – добродушно спросил Журбей.

– Иваном.

– Очень приятно познакомиться, Иван… А теперь возьмите у меня вот этот перочинный нож и раскройте его.

Иван послушно выполнил просьбу, – лицо его перестало выражать нагловатую ухмылку, – на нем образовалась настороженность, говорящая о боязни какого-то подвоха.

– А теперь представьте, Иван, – продолжал Журбей тоном иллюзиониста, – что вы ночью провожаете девушку домой, а в темном переулке вас встретил преступник. И у вас из средств защиты только вот этот перочинный нож с коротеньким лезвием…

Тут Гаевский заметил, что тишина в зале стала такой плотной, что ее, казалось, можно было резать, как студень.

– Ну а мне позвольте быть в роли преступника, – весело продолжал Журбей. Затем он снова подошел к трибуне, выхватил из ее утробы длинную указку, вытянул ее в направлении Ивана и спросил, – ну и кто из нас в таком случае будет иметь преимущество в схватке? Вы – с перочинным ножом или я с длинной шпагой?

Сконфуженный Иван опустил нож и негромко ответил:

– Ну… Ну это же очевидно, что вы.

– Спасибо, эксперимент закончен, – весело сказал Журбей и, уже обращаясь к залу, продолжил, – вот так же, как перочинный нож и шпага, соотносятся «Властелин» и «Громовержец». Потому что «Властелин» имеет одну высоту поражения цели, а «Громовержец» совершенно другую… В три, а то в четыре раза больше! Так что ни о какой однотипности ракет не может быть и речи.