Вадим Мраморнов - Записки нетолерантного юриста

“– Ну, – сказал Остап, – за все дело десятку!

– Дуся! – удивился монтер. – Вы меня озлобляете. Я человек измученный нарзаном.

– Сколько же вы хотите?

– Положите полста. Ведь имущество-то казенное.

– Хорошо. Берите двадцать! Согласны?

На другое утро монтер получил деньги и вечером притащил два стула” (л. д. 269–270, 275).

По данному эпизоду Остап Бендер как организатор обвиняется по ч. 2 пунктам “а” и “б” Статьи 158 современного УК РФ: “Кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенная группой лиц по предварительному сговору неоднократно”.

В современном Бендеру УК это преступление предусматривалось пунктом “г” Статьи 162: “тайное похищение чужого имущества (кража)… совершенное частным лицом из государственных… складов, …и иных хранилищ… по сговору с другими лицами или неоднократно”.

Нельзя обойти вниманием еще одну плоскость многогранного и многотрудного жизненного пути Остапа: это принципиальное занятие бродяжничеством и эпизодически – попрошайничеством, не говоря уже о паразитическом образе жизни. Вот, например, как добывал Бендер средства на хлеб насущный себе и Кисе во время грандиозного перехода по Военно-Грузинской дороге:

“Перед следующей машиной, которая оказалась автобусом, шедшим из Тифлиса во Владикавказ, плясал и скакал сам технический директор.

– Давай деньги! Деньги давай! – закричал он сердито.

Смеющиеся пассажиры щедро вознаградили его прыжки. Остап собрал в дорожной пыли тридцать копеек… В этих занятиях концессионеры проводили свои дни” (л. д. 291).

Остап и Ипполита Матвеевича, словно ребенка, принуждал выпрашивать милостыню:

“Мосье, же не манж па сис жур…”.

Интересный факт: еще в начале 90-х прошлого века в российском уголовном законодательстве существовала статья 209, каравшая за занятие бродяжничеством, попрошайничеством либо ведение иного паразитического образа жизни (Тунеядство), несмотря на гарантированные Конституцией СССР права человека на труд и свободу передвижения. Статья эта была исключена из УК лишь в декабре 1991 года.

А во времена похождений Бендера такой статьи еще не было. Она появилась позже, когда Остап Ибрагимович уже безнадежно состарился. (Жаль, что литературные отцы Остапа – Ильф и Петров умолчали о дальнейшей биографии Бендера).

Но это – к слову. Вернемся к делу. Одиннадцатый стул концессионеры похитили из театра Колумба в Ялте (ч. 3 Статьи 158 УК РФ – кража, совершенная организованной группой неоднократно с незаконным проникновением в помещение). Причем эта акция чуть было не стоила им обоим жизни из-за большого крымского землетрясения 1927 года. До сокровища было рукой подать…

И последнее. Все перечисленные и не перечисленные здесь титанические усилия Бендера и его незадачливого компаньона были обусловлены единым умыслом: желанием завладеть кладом. Кладом, с точки зрения Статьи 233 Гражданского Кодекса РФ 1994 года, является:

1. Клад, то есть зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право, поступает в собственность лица, которому принадлежит имущество (земельный участок, строение и т. п.), где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад, в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное.

При обнаружении клада лицом, производившим раскопки или поиск ценностей без согласия на это собственника земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт, клад подлежит передаче собственнику земельного участка или иного имущества, где был обнаружен клад.

2. В случае обнаружения клада, содержащего вещи, относящиеся к памятникам истории или культуры, они подлежат передаче в государственную собственность. При этом собственник земельного участка или иного имущества, где клад был сокрыт, и лицо, обнаружившее клад, имеют право на получение вместе вознаграждения в размере пятидесяти процентов стоимости клада. Вознаграждение распределяется между этими лицами в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное.

При обнаружении такого клада лицом, производившим раскопки или поиски ценностей без согласия собственника имущества, где клад был сокрыт, вознаграждение этому лицу не выплачиваются и полностью поступает собственнику.

3. Правила настоящей статьи не применяются к лицам, в круг трудовых или служебных обязанностей которых входило проведение раскопок и поиска, направленных на обнаружение клада.

Может быть и не стоило здесь приводить эту статью полностью, но интересно то, что, во – первых, Бендер явно не собирался делиться с кем – бы то ни было, за исключением, пожалуй, Кисы Воробьянинова (автор просто не может поверить в то, что Остап мог бы не сдержать свое слово. Такого ни в “12 стульях”, ни в “Золотом теленке” мы не найдем. Новую машину купить Козлевичу (позже) он не смог по причинам, не зависящим от его воли).

Во-вторых, на примере Бендера можно проследить изменения, происходившие в отечественном законодательстве с его времен и до нашей поры. Так, во времена Бендера ответственности за присвоение клада, в том числе и уголовной, еще не существовало. В Советские времена найденный клад становился собственностью государства, причем лицо, нашедшее и присвоившее клад, подлежало уголовной ответственности по статье 97 УК РСФСР, а честно сдавшее его государству получало 25 % (тем не менее, ни в своей юридической практике, ни в газетно – телевизионных публикациях автор таких случаев не припомнит. Разве что фильм “Невероятные приключения итальянцев в России”?). Лишь в самом начале 90-х уголовная ответственность за присвоение клада была исключена из Уголовного Кодекса РФ.

Таким образом, подельники Бендер и Воробьянинов сделали все, чтобы добыть тещины бриллианты: выпотрошили одиннадцать антикварных стульев, изъездив в погоне за ними полстраны, недоедали и недосыпали, нищенствовали, израсходовали несчетное количество калорий, но осуществить свой замысел так и не смогли по причинам, не зависящим от их воли: обшивка стула стоимостью в сто пятьдесят тысяч рублей (по курсу 1927 года – авт.) лопнула под тяжестью тела грубо взгромоздившегося на него сторожа всего то лишь для того, чтобы вывернуть лампочку. Сокровище досталось государству, а Остап Бендер чудом остался жив…

На этом заканчивается первый том уголовного дела по обвинению великого комбинатора. Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Продолжение следует.