Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

Командир снял микрофон, поднес ко рту:

– Слушаю командир!

– Вышел на связь оперативный дежурный Каркаса и просил передать, что бы вы в 14 часов прибыли на крейсер «Адмирал Грейг» на совещание командиров. Собирает начальник штаба эскадры.

Командир осмотрел присутствующих, нахмурился и спросил в трубку ГГС:

– Мне лично быть или исполняющему обязанности командира «Бреста»? Запроси оперативного эскадры, и напомни, что в 16.30 у меня самолет на Ленинград.

Все затаили дыхание, ибо приказ, присутствовать на совещании, мог означать только одно, что отпуск командиру откладывается еще на один день или отменяется вообще. А что еще будет у начальства эскадры на уме завтра, никто не мог предвидеть. Командир тяжело вздохнул и прекратил собирать вещи в чемодан, а пакет с зубной щеткой, пастой и мылом, даже вынул из почти уже собранного черного чемодана.

Наступило молчание и было слышно, как гудит вентилятор каждым лепестком, в спальней командира.

– Тюк, тюк, тюк, тюк – томительно тянулось время – тюк, тюк, тюк, – раздавались удары лопастей вентилятора о что-то. По кораблю тренькнули звонки колоколов громкого боя «слушайте все» и раздался голос дежурного по кораблю:

– Начать приборку!

Послышалось щелканье отключаемых дежурным по кораблю кнопок громкоговорящей связи.

Молчание томило всех. Все ждали ответа, решения оттуда сверху. И никто не мог предвидеть, какие могли произойти изменения в головах командования.

Мансур замер на пороге каюты командира, так и не решаясь переступить во внутрь. Замполит рисовал в своей тетради голых женщин, и наклонив голову набок тихонько присвистывал. Старпом, сидевший рядом, заглянул ему через плево тихонько хмыкнул.

– Связист, как у тебя «Ротонда»? Что там были за проблемы – спросил командир, видимо чтобы развеять затянувшуюся паузу.

Мансур принял стойку смирно и доложил:

– Приезжали специалисты из Запорожья, осмотрели аппаратуру, замечаний не обнаружили.

Видимо неисправность была на аппаратуре узла связи. Мы составили совместный акт об исправности нашей аппаратуры и правильности ее использования.

– Борис Александрович – обратился командир к старпому – обрати внимание, может всплыть вопрос на уровне ВМФ. В прошлую субботу, по непонятным причинам, сорвался контрольный сеанс правительственной связи. Еженедельная проверка связи дежурным генералом с ЦКП МО. Там в Москве естественно подняли шум, а Владивосток, как положено у них, обвинил во всем корабль. Теперь видишь, как получилось – командир замолк, так как все услышали долгожданный щелкающий звук включения громкоговорящей связи из КПС (командного пункта связи).

– Слушаю КПС – опередил командир дежурного по связи.

– Товарищ командир, оперативный дежурный эскадры капитан 2 ранга Клинцов – доложил лейтенант Иванов, дежурный по связи – приказал на совещании на «Адмирале Грейге» быть исполняющему обязанности командира капитану 2 ранга Белорусу, а вам по плану убывать в отпуск и пожелал счастливого пути.

– Принял – с улыбкой и вздохом командир и качнул головой – а ведь могли и меня остановить.

Пришлось бы кого-то отправлять сдавать билеты, что бы ВПД не пропали.

– Мансур Умарханович – обратился командир к командиру БЧ-4 – идите обедать и отдыхать. Сам знаешь что делать, недаром лучший дежурный по кораблю. Вот такой инструктаж. Зам вам придется задержаться еще ненадолго, пока я собираюсь! Есть пара слов для вас.

Мансур повернулся через левое плечо и выскочил из командирского коридора. Прибежал в каюту, помыл руки, перечитал обязанности дежурного по кораблю из корабельного устава на всякий случай.

У него было забито как в программе ЭВМ обязательное повторение всех положенных документов перед заступлением на дежурство. И хотя память была очень хорошей, и все положения и разделы он знал наизусть, но до обеда было немного времени, и он, не спеша, сам для себя, проверял свои знания, останавливаясь на каждом разделе устава. Дежурство по кораблю – это как фатум. Дежурить приходилось два три раза в месяц, но уж очень слишком, ответственное дело. И сам корабль, и экипаж, и плавсредства, и вооружение, и боеприпасы, (в том числе и ядерные), и работа всех механизмов, и кормежка всего экипажа четыре раза в сутки и еще много чего. Да и чего там только не придумано. Спать некогда, да и отдыхать даже. 24 часа в сутки, с пистолетом на ремне, отвечаешь за весь авианосец и за каждого члена экипажа.

– Команде руки мыть – раздалось по корабельной трансляции.

В соседних каютах было слышно, как заработали ручные клапана, нажатые приборщиками и набиравшие в емкости за зеркалом драгоценную на авианосце воду. Мансур тоже набрал воды, пока она не потекла из трубочки, выведенной в раковину и помыл еще раз тщательно руки и лицо. В этих вопросах он был очень пунктуальным и в детстве приучился мыться, как следует. По-докторски помыл каждый палец, запястья рук и ладони.

Дверь резко распахнулась, и в каюту влетел сосед напротив Серега Огнинский – начальник химической службы:

– Мансур, хочешь немного руки помыть перед обедом, – предложил он – у Трубы и шило есть и хорошая закуска.

Трубой начхим называл помощника командира по снабжению Малькова Бориса Алексеевича, длинного и худого, как заводская труба. И хотя начхим знал, что Мансур не пьет спирт, тем не менее, каждый день проверял его на прочность – авось согласиться.

– Сережа ты же знаешь, что я не пью. И потом я сегодня дежурным заступаю.

– Ой, ой, ой! Подумаешь дежурным! Командир сегодня убывает в Питер к жене на случку, вернее на встречу. Старпом сам укушается после ужина, с твоим комдивом Калбасным, никто и не заметит запаха от тебя.

– Нет, Сережа не хочу и не буду! Ты же знаешь!

– Вера партийная не позволяет? Или Аллах в лице Владимира Ильича?

– Зря ты так!

– Приглашают надо идти. Дают бери, бьют беги! А Аллаха твоего задернем занавесочкой на всякий случай. Он и не узнает – Серега хихикнул – Нельзя так служить слишком правильно, а то обязательно что-то случается. Надо давать организму отдых от корабельного устава, прочих РБЖ и наставлений по службе и прежде всего от указаний и распоряжений командования – Сергей примерил фуражку Мансура и положил ее на диван – чем прилежнее служишь – тем результаты хуже. Вот проспи все дежурство, и никто даже не заметит и еще похвалят, что замечаний нет. Вот я дежурю, чем больше просплю на службе – тем быстрее дежурство заканчивается. И меньше нервов трачу. А ты носишься как угорелый, ищешь криминал, находишь его, нервничаешь, переживаешь, тратишь драгоценные нервные клетки, которые никто тебе не восстановит. Что бы потом в сорок лет тебя закрыли в деревянном бушлате и сказали много красивых и хороших слов, как ты хорошо и правильно служил? Нет, я себе такого не хочу.