Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

С этими словами Сергей закрыл дверь в каюту, и пошел видимо, как он говорил к помощнику по снабжению «мыть руки». Мансур улыбнулся, присел за стол и составил краткий список основных дел, на что надо обратить внимание на разводе, при приеме дежурства, в ходе дежурства, при разводе обеспечивающей смены офицеров и мичманов, разводе патрулей по кораблю.

– Команде обедать! – прогремела корабельная трансляция и Мансур, накинув желтую рубашку и надевая на ходу галстук, не спеша направился на выход. Пока он закрывал дверь в каюту, из каюты помощника по снабжению, высыпали, слегка покрасневшие от спирта, начхим, начмед и помощник по снабжению.

Раздались три длинных звонка, означающие, что с корабля сошел командир корабля.

– По правому борту, встать к борту! – где то далеко по верхней палубе гремели команды вахтенного офицера.

– Командир полетел домой! Слава Богу, что хоть отпустили – пробормотал начмед Валера Рыжев – теперь уж мы повеселимся на славу, пока его нет.

– Да уж повеселишься, только на корабле, домой схода не будет – проговорил Сергей Огнинский, знавший многое гораздо больше всех, так его матросы убирали в салоне флагмана и каюте командира – командирам БЧ и начальникам служб, приказано сидеть на корабле, пока нет командира. Думаешь, что кот из дома – мыши в пляс. Не дадут нам такого. Бурун будет службу рвать. Ему командиром становиться надо.

Начмед выругался про себя, почесал подбородок и покачал головой.

Со смехом офицеры, из отсека командиров боевых частей и начальников служб, направились в кают-компанию. С других отсеков к ним присоединялись другие офицеры.

По коридорам навстречу им встречались командиры дивизионов и командиры групп, назначенные в столовые личного состава, контролировать прием пищи.

В салоне кают-компании офицеров, старший помощник командира, оставшийся за командира, и видимо уже успевший принять грамм пятьдесят, запугивал офицеров:

– Все кончилась ваша лафа, товарищи офицеры. Думаете, что раз старпом, то станет легче служить? Ничего подобного, служба у вас только начинается. Я научу вас принимать стойку смирно на 24 счета. Приготовьтесь к учениям и днем и ночью. Будем отрабатывать мероприятия по борьбе с пожаром и по борьбе с водой с утра и до позднего вечера, а потом ночью. Забудьте про берег, служба у вас только начинается. Вы еще не знаете, что такое служба, вы еще узнаете! И вам она не покажется раем. Я вам не либералист, я службу люблю! Верно, я говорю замполит?

Олег Михайлович немного поморщился, встал из кресла и неторопливо сказал, ковыряя в носу:

– Все верно, командир дал такие указания и мы под руководством любимой партии и наших политработников проверим каждый элемент боевых задач и поможем старшему помощнику, оставшемуся за командира.

– Приглашаю к столу – скомандовал старпом, но его перебил внезапно выступивший от дверей начхим.

– Извините Борис Александрович. Одно объявление. Начинаем проверку наличия и исправности противогазов. Сначала наличие, а потом перекроем 100-ый коридор и устроим газоокуривание с хлорпикрином. Никто не увернется, проверим всех до единого.

Старпом еще раз обвел зорким взглядом присутствовавших офицеров:

– Всем понятно проверка противогазов у начхима, начиная с сегодняшнего дня – и потом уже обращаясь к начхиму – а ты с ними построже Сережа, чуть, что не так ко мне или замполиту. Всех приведем в меридиан.

Пообедав, Мансур проинструктировал командира первого дивизиона Колбасного, о том, что заступает дежурным по кораблю и чтобы тот занимался в эти сутки боевой частью. Колбасный кивнул, хотя уже знал, что приглашен на вечер в каюту старпома и ждет его там и закуска и выпивка и возможно финская банька. А что? Старпом теперь командир, кто посмеет сказать против, ежели он прикажет затопить?

Мансур поднялся в каюту. Сел за свой стол. Перед ним стояла фотография жены и дочки. Он минут пять смотрел на них, погладил, навел на столе порядок, поставил тумблер громкости трансляции в среднее положение, дабы отключить команды, которые могли помешать спать. Выключил пульт громкоговорящей связи с КПС, предупредив дежурного по связи, что за командира БЧ-4 остался капитан-лейтенант Колбасный. Теперь по идее, не что не могло ему помешать отдыхать перед дежурством. Завел будильник на полшестого, закрыл дверь каюты на ключ и раздевшись нырнул в свою полутораспальную койку.

Уже засыпая, он услышал три звонка, означавшие, что старпом, оставшийся за командира, тоже сошел с корабля, видимо на совещание командиров на «Адмирал Грейг». Старпом сразу не ушел к берегу и видимо несколько раз обошел на катере корабль и оттуда отдавал через мегафон указания помощнику командира Леше Коноваленко, по кличке Лоша, за его неутомимость. А тот с борта ему кричал без всякого микрофона. Но в каюте было слышно хорошо.

Под крики старпома и Лоши Мансур провалился в какую-то темноту и снилась ему родная Махачкала, родители, учителя, брат Мурат, сестра и даже умерший уже дедушка Ибрагим.

Ровно в полшестого прозвонил будильник. Время пролетело, как один момент. Мансур удивился, что ничто и никто ему не помешали выспаться. Такое было в первый раз. Он встал, умылся, сделал бодрящую зарядку на маленьком прикроватном коврике. На распялке висели наглаженные брюки, китель, блиставшая белизной рубашка. Рядом на кресле лежала портупея. Значит в каюту пока он спал, приходил вестовой матрос Аленушкин.

– А я его даже не слышал – подумал Мансур.

Быстро одевшись, он включил трансляцию на полную громкость, включил питание на пульте связи с КПС. Но никто его не потревожил, а самому напрашиваться на лишние вопросы не хотелось. Значит все идет по плану, и все офицеры выполняют свои обязанности. Теперь дежурство и больше ничего. Надев на рукав личную повязку, называемую РЦЫ. Мансур дежурил всегда со своей повязкой. Под кителем была обязательно белая рубашка с золотыми, со сверкающими драгоценным камешком запонками. Таков был негласный закон на «Бресте», в некотором роде пижонство, с молчаливого одобрения командира. Белая рубашка под кителем и самые лучшие запонки.

Открыв дверь, Мансур, выскочил в коридор и его удивило, что обычно полный, приходящими на вечерний доклад командирами дивизионов и групп, в такое время коридор был пуст. И еще удивила непонятная тишина на корабле. Нигде ни что не шумело, не урчало, не топало.

Быстро спустившись по трапу до второй палубы и ни встретив никого, Мансур еще больше удивился. Тишина на корабле, стояла кладбищенская как будто он вымер, что было вдвойне непонятным.

Внезапно он увидел бегущего в корму, своего старшего инженера Ковалева Сергея Юрьевича Он бежал, слегка прихрамывая, немного в припрыжку и с противогазом на боку.