Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

Родители обрывали телефоны, наседали на руководство Внутренних дел и просили найти негодяев, избивших их детей. И начальник городского отдела Внутренних дел генерал-майор Литвиненко требовал от Мастрюкова, найти во что бы то не стало, негодяев из «черных колготок» и защитить от них детей и женщин.

А здесь еще, как назло, совпали отпечатки пальцев, найденные на месте нападения на 20-летнюю Евгению Фирсову на улице Гарпищенко с отпечатками «пострадавшего» Александра Бурунова.

Отпечатки Михаила Крапченко фигурировали в нападении на старшего лейтенанта Машукова в бухте Омега. Остальные «потерпевшие» тоже фигурировали в различных нападениях на Остряках и Хрусталева. И даже отпечатки пальцев, найденные на дубинках на последнем месте нападения совпадали с отпечатками пальцев Александра Бурунова, Михаила Крапченко, Валентина Машкина и Семена Саевича.

Опознали практически все потерпевшие несовершеннолетнего Сергея Малышева, всегда выступавшего без «колготок» на лице.

– Неужели пошло? – думал Мастрюков, радостно потирая руки – все складывалось как надо, кроме одного, кто побил или наказал «черных колготок»? Неужели опять «Зорро» объявился в городе? Если это офицер, а эти говорят что два офицера, то все складывается все, как надо. Закончили училище, и исчезли из Севастополя шесть лет назад. Теперь появились здесь опять в званиях, судя по прохождению службы, минимум капитан-лейтенантов. Если окончили, «Голландию», то служат, скорее всего на Дальнем Востоке или Севере, Если закончили «Стрелку», то искать можно на любом флоте, кроме ЧФ. Шесть лет в Севастополе никто не избивал так жестоко бандитов. Надо проверить в комендатуре всех недавно приехавших в город капитан-лейтенантов и вставших недавно на учет. Или проверить все корабли, недавно пришедшие в Севастополь с других флотов.

Мастрюков решид снова пересмотреть сданное в архив «дело Зорро».

– По словам потерпевших, получается, что тот «Зорро» – это и есть «черные колготки»? Ничего себе замаскировались. У меня никогда не было веры к этим морским офицерам – потирая руки, сказал начальник городского управления МВД генерал-майор Литвиненко, которому Мастрюков изложил свои соображения.

– Да нет Тимофей Ильич, «Зорро» – это не «колготки». «Зорро» – это против «колготок» и других наших бандитов. Видимо офицеры пять – шесть лет назад курсанты одного из Севастопольских училищ. Но это предположение. А «колготки» – это местные бандиты, просто напоролись случайно не на тех, кого надо и получили по полной.

– Ты что майор? Говори, да не заговаривайся. Сын секретаря горкома партии не может быть бандитом. Даже слушать об этом не хочу. Ищи этих офицеров, а уж мы на них все висяки привесим. А о сыне секретаря горкома и не думай даже заикаться.

– Сложно будет повесить, если они служили во время нападений на людей на других флотах.

– Не твое дело я завтра же утром к Командующему флотом на доклад, и комендатуру для розысков поднимем.

Кузьма даже не думал о том, что произошло. Для него это не имело значения – было повседневностью его жизни. Он быстрым кошачьим шагом шел к ресторану.

Перед рестораном было темно, свет на площадке уже выключили и только некоторые светящиеся окна говорили о том, что жизнь еще в ресторане идет полным ходом. Кузьма подошел к двери ресторана и постучал.

Из-за двери раздался дребезжащий голос дяди Васи:

– Ресторан закрыт! Водки и шампанского нет!

– Дядя Вася открой это я – Кузьма. Ты говорил, что какие-то «черные прокладки» на людей нападают, так я решил тебя на всякий случай проводить, да и Петровну повидаю заодно, если не выгоните, то до шести утра переночую у вас, как всегда – он широко и приветливо улыбнулся, выглянувшему в окно дяде Васе.

Раздался звук, открываемых засовов, и за дверью показался дядя Вася в пиджаке, который был одет на тельняшку.

– Истинный моряк, даже в ресторане тельник не снимает – подумал Кузьма.

– Ну что Кузьма навел порядок в Севастополе?

– Да есть немного. Немножко в меру способностей.

– Значит этой мрази, будет теперь поменьше.

Кузьма прошел в холл ресторана и удобно расположился в кресле.

– Скоро вы дядя Вася? Долго вас ждать?

– Пойдем, перекусишь немного. Зина покормит. Хорошая девчонка. Тебе бы такую в жены.

– Не дядя Вася я казак вольный. В походе я уже который год. А казаки знаешь, в походе не пьют, не расслабляются, и на женщин не смотрят.

– Погодь, погодь, я тебе говорю. Казак, он видишь ли? А от кого казаки родятся? У тебя, что мамки-казачки не было. Сам по себе на грядке вырос? А мы все как? Не казаки? Не. Без женщин это ни жизнь. Зря ты так Кузьма критично. Есть хочешь?

– Нет спасибо, я есть не хочу – потянулся в кресле, улыбаясь и разминая руки Кузьма – а вот от чая бы без сахара, не отказался бы.

– Зинка, подь сюда – прокричал, в глубь зала, дядя Вася.

В холл вошла симпатичная брюнетка, с короткой прической в джинсах и джинсовой курточке.

Светлые, с синеватым отливом глаза, изучающе осмотрели Кузьму. Из-под челки, спускавшийся прямо на глаза, на Кузьму посмотрели озорные глаза.

– Познакомься стрекоза. Это мой Кузьма, я тебе про него рассказывал. Пришел проводить меня сегодня специально.

– Тот самый Кузьма? О котором, вы так много рассказывали с тетей Настей? Да он же с «Бреста» – она посмотрела на авианосный знак, на груди Кузьмы.

– Тот самый конечно. Знакомься, получше. Он нам, как сын. Ты уж не обижай его.

Кузьма смутился, но с интересом посмотрел на девушку, а она на него. Он подтянулся, и они оба молодые и красивые засмеялись одновременно.

– Хорошая девушка – подумал Кузьма.

– Ладно, ты скоро стрекоза? Тащи Кузьме чай хороший без сахара.

– Я уже закончила сегодня и все убрала – сказала Зина, и опять улыбнулась Кузьме – но чай сейчас будет.

– Хорошая у нее улыбка. Приятная – подумал Кузьма.

Последний катер отходил на Северную сторону. Мансур смотрел в сторону площади Нахимова, но Кузьмы видно не было. Они хорошо вшестером провели время, гуляли по Приморскому бульвару, пили у грота шампанское. Затем Николай пошел провожать Анечку на Большую Морскую. А Надежда и Зоя жили в общежитии на Северной стороне. Конечно, офицерам было в тягость ехать с ними, на Северную сторону. Потом пришлось бы ждать на холоде до шести часов первого парома, и еще добираться на троллейбусе до Угольной, где стоял «Брест». В восемь часов назначена съемка и выход на полеты. На корабле надо быть минимум в семь часов.

Но молодость и задор сделали свое дело, и Мансур запрыгнул в уже отходящий паром.

– Вперед навстречу новым приключениям! Разве мы не мужчины? У нас есть еще бутылка шампанского, и мы можем отпраздновать наше знакомство – закричал он.