Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

– Нам нельзя поднимать, потому что наши дипломаты договорятся передать их, от кого он бежали. А что будет дальше с ними, никто сказать не может – пытался успокоить командира Мансур.

Адмирал видимо знал о нелегальной деятельности командира корабля, по спасению погибающих, не препятствовал ему, во всяком случае, старался не замечать. Так сказать закрывал глаза.

В то время так взаимодействовать с американцами, в ущерб нашим вьетнамским и кампучийским «друзьям», было небезопасно для дальнейшей служебной деятельности. На слуху в офицерской среде, был показательный случай. На каком-то приеме в одном из Средиземноморских государств, в ответ на подарок кортика командиром американского корабля – подарил встречно ему свой кортик. Выглядело красиво, да и поступить иначе наверно было невозможно, учитывая правила вежливости.

Однако это действие командира корабля, было расценено командованием и политическими органами, как преклонение перед американцами, действия несовместимые с исполнением высокой должности и командир корабля, прямо в море был отстранен от командования корабля, снят с должности и отправлен для разбирательства в Советский Союз.

– Ничего Господь простит, а иначе я не могу – говорил Мансуру, командир авианосца, вытирая пот, наблюдая, как «Мак Коул» спешит оказывать помощь беженцам, и тихо пожимал руку.

Мансур старался никому не рассказывать об этой деятельности командира корабля. Кто его знает, какие неприятности могли ждать командира в случае придания гласности этой деятельности.

На воскресенье был назначен отстрел стрелкового оружия. Командир БЧ-2 капитан 2 ранга Бондаренко, в кормовых швартовых устройствах организовал стрелковую позицию. На воду был спущен металлический плотик весь оббитый металлическими консервными банками. Плотик был привязан тросами к корме и на расстоянии в сто – сто пятьдесят метров буксировался за кораблем. По очереди командиры подразделений приводили матросов, которые под руководством офицеров БЧ-2 осуществляли отстрел стрелкового оружия. Патронов не жалели и поэтому желающие могли стрелять хоть весь рожок патронов. Офицеры могли стрелять из автомата или своего пистолета.

– Повеселимся – говорил начхим, Серега Огнинский, выпуская всю обойму автомата от бедра – никогда с таким удовольствием не стрелял.

Замполит корабля, с разрешения командира БЧ-2, расположился на полетной палубе с пулеметом РПД, аккуратно установил ножки и прицельно выпускал обойму за обоймой. Видимо стрельба доставляла ему удовольствие. Вышедшие после стрельб на полетную палубу офицеры, стоя в стороне, смеялись.

– Дай волю замполиту, так он всех рыб перестреляет – шутил помощник командира по снабжению Боря Мальков.

Замполит повернул довольное лицо к офицерам:

– Это такая разрядка, что не передать словами. А патроны чудо, не поддается законам физики, попадаешь в палец, вылетает из задницы. Причем разнеся ее так, что больше не пригодится для нужного дела.

И рассмеявшись, опять припадал к пулемету и пускал очередь за очередью в сторону плотика. Наконец видимо попал в тросик, соединяющий плотик с кораблем и плотик понесло по воле волн.

– Ну, вот испортили весь кайф, – сказал командир БЧ-2, поднимаясь, к офицерам на полетную палубу – теперь надо новый плотик готовить. А пока все, концерт закончен. Оружие убрать в арсенал.

На полетной палубе проводились различные спортивные мероприятия. Играли в волейбол, перетягивали канат, на боксерском ринге проводились соревнования по боксу. На корме шла борьба желающих матросов против испытателя катапульт Гриши Назарова, пошедшего в поход вместе с испытательной группы. Бывший спецназовец выходил против двух или трех человек сразу каждый раз побеждал.

Офицеры после стрельб, сдав личное оружие в арсенал, подошли посмотреть на то, как Гриша расплавлялся по очереди с далеко не слабыми матросами, имеющими навыки в борьбе и боксе.

– Кузьма попробуй – уговаривал Кузьму Мансур, ты же можешь его победить.

– Победить, бросить – это не главное. Главное победить его морально, чтобы он боялся – спокойно говорил Кузьма, рассматривая, как Назаров бросил на палубу чемпиона эскадры по вольной борьбе старшину 2 статьи Борю Парамонова из боевой части семь.

Раздосадованный результатами схватки Василий Васильевич даже отошел в сторону. Услышавший разговор Мансура и Кузьмы к ним подошел Гриша Назаров:

– Ну что сразимся вполсилы?

– Да не хочется что-то. Вы уж давайте с матросами – сконфуженно ответил Кузьма.

– Да неинтересно, все это, как в поддавки – отвечал с досадой Гриша Назаров.

– Кузьма ну что ты. Постой за честь авианосца. Видишь, он издевается над нами – подначивал Кузьму, Сергей Огнинский.

– А если и я проиграю, тогда все – край? Некому больше отстаивать честь корабля?

– Кузьма я ставлю на тебя десять рублей, кто еще? – и Серега, достав записную книжку офицера из кармана, стал записывать ставки.

Все офицеры стали делать ставки. Подошедший замполит, посмотрев на Гришу, поставил на него. Денег не было так как их отбирали при уходе на боевую службу и поэтому все ставки, были конечно были виртуальными. Несколько офицеров штаба соединения подошли и тоже поставили на Назарова. Несколько мичманов и старшин также сделали ставки.

– Кузьма теперь ты не можешь отказаться. Пол корабля поставило на тебя. Защити честь корабля.

– Гусаченко, Гусаченко – стали хором скандировать матросы.

Подошли командир соединения и полковник Елкин.

– Что тут у нас происходит? Что за шум, а драки нет – спросил Сатулайнен у офицеров.

– Да вот все просят, а Кузьма не хочет бороться с Назаровым – разъяснил ситуацию Огнинский.

– Гусаченко в чем дело? – строго спросил Сатулайнен.

– Да вот Назаров всех побеждает, и они просят меня с ним побороться – смущенно сказал Кузьма, показывая на офицеров – они даже ставки уже сделали, а у меня нет никакого желания бороться.

– Как это нет? А честь корабля? Кто ставки принимает?

– Я – смущенно ответил Огнинский.

– Так я, не ставлю на этого хиляка, мне больше нравится Назаров. Сколько ставят?

– Кто сколько товарищ адмирал. Матросы по три рубля, офицеры по десять.

– Тогда адмиралы по двадцать – ответил Сатулайнен и обращаясь к полковнику Елкину, спросил – ты сколько ставишь?

– Будут летчики бороться – поставлю, а пока я нейтральный – ответил Елкин.

– Ну, раз делать нечего, придется бороться – вздохнул Кузьма и стал снимать куртку.

– Вот так-то лучше Гусаченко, а то, как девушка ломается – сказал Сатулайнен, усаживаясь на стул, поданный ему одним из матросов.

Вокруг площадки столпилось много народа. Некоторые матросы стали скандировать: