Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

К двенадцати часам со всеми отчетами Сатулайнен и Верстовский докладывали выполнение задач КПУГ-11 комфлоту. Вернее докладывал Сатулайнен, а Верстовский лишь отвечал на вопросы, заданные ему комфлотом.

– Так и прошла эта ‘Олимпия’ мимо тебя, подняв выдвижные? – усмехнулся командующий – ты хоть сфотографировал.

– Конечно сфотографировали – ответил Верстовский и разложил фотографии на столе.

Комфлот надел очки и начал разглядывать фотографии.

– Что прямо так под бортом прошла?

– Ну, кабельтовых десять, не больше. ‘Стерегущий’ вообще был у нее по курсу, еле успели убрать. Секундами время измерялось.

Командующий передал фотографии адмиралу Душенову и тот водрузив на нос очки разглядывал их презрительно, а потом небрежно бросил на стол.

– А что американский командир? Он на связь выходил?

– Так точно и даже их командир капитан 2 ранга Шульц поблагодарил меня за отличную работу. Вот можете послушать, и Верстовский включил магнитофон, куда акустики переписали все переговоры.

– Хм американцы объявили благодарность, значит нам надо снимать тебя с должности? – развалившись на кресле выдал адмирал Душенов, который в ходе доклада пытался задавать Сатулайнену некорректные, неуместные дополнения и вставлял не совсем умные замечания.

Его остановил жестом командующий флотом:

– Алексей Алексеевич – все нормально. Корабли Сатулайнена хорошо выполнили свою задачу, а ‘Белуга’ и ‘Касатка’ довершили начатое. Американцы тоже умеют проигрывать. Кингстон поблагодарил меня и Сатулайнена за науку и какой-то пожар. Кстати Сатулайнен, а что там горело у вас.

Душенов сразу насторожился, как гончая собака.

– Так пожар мы ложный организовали, имитируя потерю хода, чтобы остаться в районе – доложил вытянувшись Верстовский.

Командующий покачал головой:

– Во время шторма потеря хода с пожаром это уж слишком. Ну что ж учитывая сложные штормовые условия и проявленную находчивость при выполнении задачи я определяю, что Сатулайнен выполнил задачу на пять баллов. Алексей Алексеевич помолчи – остановил он было дернувшегося Душенова. Начальник управления кадров контр-адмиралу Сатулайнену представление на награждение орденом Красной звезды, Верстовскому оформите представление на внеочередное воинское звание капитан 1 ранга, а остальных своих офицеров, мичманов и матросов Сатулайнен подайте на награждение сами. Звания, ордена, медали – заслужили право.

Сатулайнен встал и сказал, что все понятно.

Назад ехали, как окрыленные. О выходе больше не говорили.

– Знаешь, что Леонид, я в курсе, что ты отчет готовил ночью сам. Поэтому пока выходов в море не ожидается, даю тебе трое суток выходных. Старпом справиться?

– Надеюсь, что справиться.

– Пусть подаст мне офицеров, мичманов и матросов на поощрение и награды. Кстати мне Грета сказала, что у вас с Мариной не все путем – давай-ка иди решай. У нас без тыла служить невозможно.

УАЗик остановился на улице Усатого и Верстовский направился через дворы домой. С волнением взбежал на свой четвертый этаж, открыл дверь, закрытую почему-то на все замки. Вся мебель была прикрыта газетами, а на столе лежала белая бумага, на которой витиеватым подчерком Марины было написано:

– Леонид извини, мне очень трудно. Мне кажется мы не понимаем друг друга. Я уехала к маме. Поживу у нее пару месяцев и потом будем с тобой решать, что и как делать дальше. Здесь на меня все давит и жить так дальше я не могу. Извини. Целую.

Верстовский смял рукой бумагу и бросил в урну. Больше ему делать дома было нечего.

Машинально проверил газ, воду, закрыл двери на все запоры и пошел по лестнице вниз. Вот все и решилось само собой. Теперь можно служить не оглядываясь на тылы. Жалко Борьку только. Ну да решим. До причалов решил добираться пешком. Спешить было некуда, а семь километров была возможность хорошо подумать. Он шагал по шоссе Владивосток – Находка и ветер развевал полы его шинели. Рукой он придерживал фуражку, чтобы не унесло. Где-то у причалов взвизгнул и завыл тифон буксира. Жизнь и служба продолжались.

А еще через месяц Верстовский получив досрочно звание капитана 1 ранга, ушел на своем ‘Адмирале Щастном’ на боевую службу в Индийский океан на восемь месяцев, так и не решив своих проблем с Мариной.

В салоне кают-компании авианосца «Брест» заместитель командующего Тихоокеанским флотом собирал инструктаж-совещание офицеров кораблей и штаба 18 эскадры надводных кораблей. Проводить совещание должен лично заместитель командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирал Душенов Алексей Алексеевич по кличке «Душман». Кличку «Душман» он получил от офицеров штаба Тихоокеанского флота за грубость, невоспитанность и стремление на глазах у всех постоянно унижать подчиненных офицеров. В штабе Тихоокеанского флота, штабах флотилий, эскадр все управления и отделы рыдали, когда он пытался вникнуть в какие-либо вопросы. Не взирая на чины и звания, он поливал подчиненных офицеров и адмиралов матом, давал уничижительные характеристики их деятельности, и просто банально оскорблял. Жалобы на него в вышестоящие инстанции не приносили никакой реакции вышестоящего руководства, а лишь озлобляли его. Он начинал преследовать пожаловавшихся и старался их уничтожить, как офицеров – безжалостно снимал с должностей, назначал в такие места, куда никто добровольно не шел служить. Многие офицеры Тихоокеанского флота из-за этих оскорблений подавали рапорта на перевод на другие флота, даже с понижением, но эти рапорта возвращались на рассмотрение к нему же, и он уже конечно такого никогда не прощал. По натуре он был очень злопамятным, никогда не прощал промахов и особенно выпадов в свой адрес.

О подчиненных офицерах он презрительно отзывался на различных совещаниях и собраниях:

– Институтки – мать их за ногу! Слова нельзя сказать плохого в их адрес, как у них сразу начинаются обмороки и истерики. Заслужили рабоче-крестьянского порицания за свои деяния или наоборот за безделье – пусть выслушивают и спасибо говорят за учебу. Я молчать не буду, если вижу бардак, я скажу им все как есть – без утаек и этих как их там политесов. Ножкой шаркать ни перед кем ни стану. Я адмирал от сохи – рабоче-крестьянский адмирал и этого не скрываю и могу в случае злостного нарушения порядка подчиненности и упущений по службе просто по морде дать. И ничего мне за это не будет, так как без дела я в мохнатое рыло этих ублюдков, выдающих себя за офицеров и крупных специалистов от флота не бью! Ну а если получил – терпи и делай так что бы в следующий раз не получать.