Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

Будучи штурманом корабля Клинцов, как-то рассказывал, что на Атлантике тайфуны, числящиеся там ураганами называть женскими, а тайфуны, суть те же ураганы, на Тихом океане называются мужскими именами.

Не ожидая ответа на свой вопрос, командир как бы немного задумавшись, тихо сказал, так что каждое его слово проникало в душу каждого присутствовавшего:

– Надо подготовить корабль к его приходу! Подготовить корабль к плаванию в штормовых условиях. Всем командирам боевых частей и особенно старпому, штурману, механику, помощнику ставлю боевую задачу – готовить корабль к плаванию в штормовых условиям. Всем по своей части, необходимо материальную часть, ее исправность и готовность к работе в экстремальных ситуациях. Закрепить все имущество, оборудование, ЗИПы в жилых, подсобных и вспомогательных помещениях и на боевых постах по штормовому. Помощник, старпом особенно обращаю внимание на закрепление катеров и баркасов. Помните, как на Азове во время штормовых испытаний вырвало баркас вместе с креплениями и устройством ПОУ. Помощник по снабжению на вас все камбуза, столовые, кают-компании, кладовые, склады. Дорогие мои помощники надо подготовить людей к плаванию в особо сложных штормовых условиях. Обратите внимание не к встрече тайфуна в бухте, а при выходе в море в условиях сильного шторма. Здесь в бухте засада, капкан, нас просто разобьет о скалы или выбросит на берег. Не просто в шторма, штормы мы с вами видели и пережили не один. И именно в условиях тайфуна, урагана. Это не совсем то, с чем нам приходилось сталкиваться ранее. Это не просто шторм и сильный ветер. Это очень сильный шторм, очень сильный ветер, порой со смерчем, способным перевернуть и уничтожить любой корабль, разрушить постройки, снести мосты, уничтожить целые города.

Командир немного помолчал, давая возможность всем прочувствовать сказанное им и продолжил:

– Механику предстоит самая сложная работа – он посмотрел на механик, который вежливо привстал – один эшелон машин был в планово-предупредительном ремонте и практически разобран для профилактики, а на втором эшелоне движения у нас произошла авария ГТЗА (главного турбозубчатого агрегата), часть деталей, вчера отправили в ремонт в Дальзавод. В строю у нас остались только два эшелона. По флотским нормам приказам и наставлениям это очень мало для выхода авианосца в море тем более в сложных штормовых условиях. Резерва у нас нет и если что, то надеяться нам не на что. Буксировка авианосца в штормовых условия, не под силу даже нескольким мощным буксирам. Рядом скалы и камни, которые тянуться вдоль всего побережья и мели.

– Мы не сумеем вывести эшелон из планово-предупредительного ремонта за сутки – доложил старший механик, опытный капитан 2 ранга Пономарев Владимир Михайлович – это физически сделать товарищ командир невозможно.

– Знаю, что невозможно, знаю, что времени не хватает, но нельзя и не сделать – ответил командир голосом, не терпящим возражений, и добавил голосом немного грустным, но твердым – ты Владимир Михайлович, пожалуйста прямо сейчас начни работы по введению в строй первого эшелона. Времени у тебя есть сутки, думаю не более. Обеспечь бесперебойную обязательную работу двух эшелонов, которые в строю. Сам понимаешь, что ситуация требует это сделать. Напряги максимально своих. Помни, что это жизнь корабля и людей. Никому будут не нужны твои эшелоны, если корабль погибнет – жестко закончил командир свою речь.

– Выходить в море в шторм на двух эшелонах? Но это же невозможно, это противоречит всем флотским документам и корабельному уставу – вмешался в разговор командира и механика ВРИО старпома. Ему согласно кивнул любитель уставов и службы, помощник командира Леша Коноваленко, по кличке «Лоша», за свою неутомимость и несгибаемость в любых вопросах, особенно связанных с применением физической силы.

– Мы сделаем, товарищ командир все, что возможно и все, что будет в наших силах. Я понял сложность ситуации. Сразу сейчас и начнем – сказал механик, записав полученное приказание в свой блокнот.

– Сделайте Владимир Михайлович. Пожалуйста, сделайте. Это жизнь корабля и тысяч людей и всем нам надо помнить это. Не ради эполетов, наград и благодарностей, ради нашей страны, радии наших людей мы просто обязаны сохранить этот замечательный корабль – закончил командир – вопросы есть товарищи командиры боевых частей?

– Есть товарищ командир – сказал внезапно ВРИО старпома – может, мы все же не будем выходить в море, пороть горячку. Отстоимся здесь на якорях и бриделе, и все будет нормально. Бухта все же как-то прикрывает от ветра и волн.

– Не отстоимся уважаемый Борис Михайлович – ответил командир, оглядывая всех – ветер и волны такие, каких мы с вами до сих пор не видели. Не факт, что выдержат наши якорные цепи и бридель. Скорее всего, не выдержат. Парусность у корабля огромная. Понесет. А здесь мы с вами как в ловушке. С одной стороны и хода дать не можем, как следует, из-за неисправности одного ГТЗА и ППР целого эшелона и кругом скалы и мели. Можем не вытянуть на двух эшелонах. Скорее всего, что не вытянем.

– Но в штабе-то думают об этом, у них же опыт прохождения тайфунов есть здесь.

– Возможно и думают, но они не знают корабль так как знаем его мы – опять тихо сказал командир – но они не представляют, как наш корабль будет вести себя на ветре. Думают что мы как крейсер встанем по ветру так и простоим. А мы уже с вами знаем, что у нас неравномерные обводы корабля. Спонсон полетной палубы, уходящий значительно влево, будет создавать дополнительную площадь для воздействия ветра и нас начнет водить на ветре влево и потом вправо. В крайних точках, когда мы окажемся к ветру бортом, усилия ветра будут воздействовать на корабль во всю ширину борта. А это в два или даже три раза сильнее, нежели просто в обтекаемую носовую часть. А эти дополнительные усилия обязательно приведут к разрушения якорь цепей и бриделя, которые просто не рассчитаны на такие усилия. Их просто порвет Борис Михайлович. Я доходчиво объясняю?

– Так точно товарищ командир – ответил бывший врио старпома.

– Я боюсь, что завтра, кроме себя и пары буксирчиков, нам рассчитывать больше не на кого. Запомните товарищи офицеры никакие буксиры, якоря и бридель не удержат наш корабль на сильнейшем ветре силой до 50 метров в секунду и более. Помните «Азов на более слабом ветру сорвало с бриделя и посадило на мель в бухте Окольной. Нам при усилении ветра более 30 метров в секунду все же надо суметь выйти море. Там штормовать не так опасно. Я бы вышел уже сейчас, но начальник штаба флота категорически против. Он надеется, что тайфун пройдет стороной, что даже если заденет нас боком, то мы отстоимся на бриделе и якорях.