Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

– За что? – удивился Володя – операции-то без боли не бывают? Ты ему без обезболивания делал?

– Да в том-то и дело, что вколол все как положено. Может, лекарство старое было, не подействовало, а может пьет много и к боли чувствительность потерял, а может просто испугался. Все охал, ахал во время операции, делал рожи угрожающие делал, матюгами крыл. А потом вызвали меня в кадры и направили сюда. Начмед флота сказал, что этот «член» лично приказал меня убрать туда, где «Макар телят не пас». Так вот здесь уже почти год – начмед вздохнул, и глотнул чаю, заел печенюшкой.

– Почему «член»? – удивился Володя, хотя конечно он знал это.

– Да потому что в штабах у каждого свои кураторы – у меня начмед флота, у штурмана флагманский штурман, у начальника РТС – начальник управления, а начальника главного политического управления почему-то на флоте называют членом Военного совета флота – сокращенно просто «членом» зовут на флоте.

Володя знал это прозвище, но на первый раз решил с доктором не бодаться по этому поводу. Вестовой поставил на стол блюдце со сгущенным молоком и тарелочку с печеньем, а потом улыбнувшись неслышно скрылся в своей шхере.

Красивые белые чашки с чаем с золотой надписью «ВМС» поднимали настроение. Такая же надпись была на тарелках и блюдцах.

– А остальные офицеры здесь как?

– Остальные? – усмехнулся начмед – а что остальные? Офицеры ОВРЫ, как офицеры ОВРЫ.

Механик другой службы и не знал. Всю службу на этих СКР-ах. Сам из Тамбова, но дело свое знает. Но пьет с командиром на пару, а потом отсыпаются днем по каютам. Нач РТС – Миша Гроссман служит здесь по пятой графе.

– Еврей что ли – спросил Володя усмехнувшись.

– Хуже – немец из Казахстана! – махнул рукой начмед.

– И чего его сюда? За что его? Вроде не Великая Отечественная?

– Это у нас не Великая Отечественная с тобой, а у кого-то в кадрах и в головах она еще не закончилась. Парень хороший не пьет – вечный дежурный по кораблю. Уже старший лейтенант. Квартиру требует, чтобы жену привести, да пока не дают – дом-то у нас один. Если бы не он, то в БЧ-4 и РТС вообще развал бы был. Все сам ремонтирует и у нас на всей бригаде. Он спец хороший, таких пожалуй на всем флоте нет.

– Что, что? – не расслышал Володя.

Вентиляция надсадно гудела и тихий голос доктора доходил как бы сквозь вату. Хотелось уснуть.

– ВВМУРЭ имени Попова закончил – пояснил, допивая чай врач – Так парень ничего, но по национальности его и в партию не принимают, да он не очень и стремится, если честно. Я с ним разговаривал.

Где-то за пределами кают-компании раздался дикий крик и топот ног по трапам. Офицеры повернули головы в сторону открытых дверей. Мимо пронесся матрос, а за ним мичман с небольшой бородкой с топором в руке.

– Поймаю, убью! – донеслось откуда-то снизу до офицеров и потом, удаляясь, пошли непечатные выражения. Врач вздохнул и глядя на обеспокоенное лицо замполита спокойно сказал:

– Да не беспокойся так Володь. Для нас это нормально! Боцман за боцманенком гоняется. Наверно натворил что-то. Разберутся. Не разберутся, меня первого вызовут швы накладывать. Ну и теперь тебя конечно, если придется отпевать – хихикнул он.

Володя вздохнул, усмехнулся и покачал головой. Он знал, что замполитов на кораблях приравнивают к бывшим попам. Да и фамилии значительной части политработников провоцировали на это – Попов, Дьяконов, Протодьяконов, Монахов, Игуменов, и т.д.

– Так вот штурман партизан закончил ДВИМУ – это гражданская мореходка, с рыбаков из Чародейки к нам пришел на 3 года и остался. Саша Горбенко – старлей. Пьет редко, но надолго, особенно, когда в дозоре и делать нечего. А когда здесь он в поселке за всеми местными Дульсинеями ухаживает. По моему у него план, всех дам в поселке обеспечить мужским вниманием. Ему за это неоднократно морду били местные мужики. За это его командир наверно и недолюбливает – у него же проблема была с женой. Артиллерист, он же по совместительству еще и минер, вот фигура – глыба! Старлей Мышастиков Николай Прохорович, Фрунзе закончил, тридцать восемь лет уже коптит на СКах в этой бухте. Два раза каплем уже был, но разжаловали, с помощников снимали пару раз. Через пару лет на пенсию собирается в свой город Тайцы, как он сам говорит – где живут китайцы.

– Где это, на Амуре? – удивился Володя.

Врач усмехнулся, увидев опять удивленное лицо Володи:

– Так он сам называет свой город под Ленинградом. Пьет только один и по многу. Но иногда к меху с командиром присоединяется. Не женат. Когда уходим в море, берет с собой ящиков восемь водки. Когда водка кончается, тянет у штурмана спирт из компасов, все–равно далеко не ходим.

Или иногда у меня выпрашивает спирт якобы на болезнь зубов – улыбнулся врач.

– А что в компасах у нас спирт? – удивился Володя, – а нам говорили, что поддерживающая жидкость.

– Ну да поддерживающая жидкость, но она состоит, в том числе и из спирта. Вот его и пьют, а потом компасы водкой заливают. Так, что картушка вся облупилась уже, но штурман опытный и без компаса все мели знает наизусть.

– Так уж и все? – усомнился Володя – как в «Волге-Волге»?

– Да нет ему по штурманскому делу здесь равных, он же здесь рыбачил, да и местный он сам из поселка. Так что у себя считай, дома служит.

– А ты наливаешь ему, когда просит?

– А как же я могу обидеть ветерана? Правда, слишком много у нас ветеранов-профессионалов в вопросах употребления спирта развелось, а мне все же лечить надо а иногда и операции делать приходить. А здесь без спирта никуда. Я же не только за тела всего экипажа отвечаю, но и как парторг и за души. Хотя теперь души я пожалуй тебе передам. Ты же специалист в этих вопросах, так сказать инженер человеческих душ – врач взял аппетитную печенюшку ложечкой сверху намазал сгущенкой и надкусил.

– Ну а помощник?

– Да нет у нас такого. Был раньше такой что лучше бы не было никого, но за систематические пьянки уволили со службы. На выходы дают то с «Вороны», то с «Сыча» – колоритные личности -Ганюшин и Петрушин, дают однако прикурить. Один другого стоит. Сам увидишь. И теперь ты появился, Слава богу, вернее слава партии! – закончил врач – Считай я вахту политическую тебе, в этом вопросе сдал. Если что обращайся – поможем, чем можем.

Володя тоже закончил чай.

– Мне наверно надо идти представиться командиру? – он посмотрел на врача.

Тот посмотрел на часы, немного присвистнул:

– Ах, черт засиделся! Меня там электрик Камсигулов заждался – панариций резать надо, пойду тренироваться – он усмехнулся, взял со стола недописанное письмо и направился к выходу.

В дверях он видимо что-то вспомнил, повернулся к Володе, и сказал:

– К командиру сейчас бесполезно. Спит! К обеду проснется – тогда и иди! Чхартишвили отведи товарища лейтенанта в его каюту – эти слова донеслись уже издалека с трапа, ведущего наверх.