Наталья Солей - NOTHING: Почти детективная история одного знаменитого художника

По словам же Алексея, слайды с репродукциями Самсонов сам продал Гнилову за 130 тысяч рублей. Однако накануне обращения художника в милицию московская комната Гнилова была ограблена. Неизвестные похитили все слайды, договоры и даже документы, удостоверяющие личность арт-директора.

По мнению Гнилова, все это произошло неспроста. Когда покупатели обнаружили поддельные полотна Самсонова, художник попросту решил подставить своего земляка. Однако Гнилов тоже оказался не лыком шит. «Слава Богу, у меня жена – юрист, – говорил Алексей. – Именно она посоветовала мне делать копию на каждый документ.

А храню я эти бумаги в Нижнем Новгороде, в потайном месте, так что обвинить меня в мошенничестве не удастся».

Кроме того, разгневанный Гнилов заявил, что собирается показать общественности истинную суть художника Самсонова. «Когда общественность о ней узнает, она ужаснется, – заявил он».

«Ничего себе, – подумал Василий. – Что ж те, кто объявляет Самсонова креативом года, совсем ничего не читают, что ли? Или брехня все это? Господи, как же у них все непросто. Впрочем, что только не пишут в газетах? И кто на это внимание обращает? Однако Матвеевичу надо сказать, что дело заведено, если оно, конечно, заведено. Проверить надо и Гнилова этого допросить. Может и впрямь „детективная история“ началась давно».

Впрочем, публикациям уже полгода, а реакции на них даже в прессе никакой нет. Так, заметочки в нижегородской газетенке, не более того. Значительно позже стали писать, что карьера Самсонова – это идеальная модель успеха. Даже пошли серьезные исследования по этой теме.

Ох, как правы были родители и дед, которые всегда Василию говорили, чтобы он выбирал любую профессию, но только вот в искусство ни ногой. Василия, правда, туда и не тянуло, хотя в детстве он любил сидеть в мастерской деда-художника, который пропадал там иногда месяцами. Дед всегда очень много работал, но очень известным никогда не был. У Васи и прадед был художником, но ему видимо эти гены не передались, и сожалений по этому поводу ни у кого не возникало.

«Даже талант, чтобы выжить в искусстве, не самое главное. Должны быть и удача и везение, – любил говорить дед. – Если их нет, то неудовлетворенное тщеславие и борьба самолюбий могут загубить любую душу».

Почему-то сейчас Василию вспомнились эти слова деда, и он впервые начинал постигать их суть.

Власов от начальства вернулся довольно быстро. Собственно, докладывать было особенно нечего. Подозреваемый пока только один, но догадки капитана о причастности к этому делу Самсонова руководству явно не понравились. Наверху тоже не жаждали иметь дело с защищенными знаменитостями.

– Надо разрабатывать все связи убитой. Особенно на Самсонове рассиживаться не будем, – резюмировал он результат своего похода, обращаясь к Василию.

– Будем разрабатывать, – послушно согласился стажер. – Хотя я тут интересные детальки о нашем подопечном накопал. Это покруче найденной пули будет. Вот, Анатолий Матвеевич, почитайте, – протянул Вася выведенную на принтер информацию. Он продолжал изучать новые страницы, все больше изумляясь столь далеким от его жизненных ценностей реалиям. В какой-то момент даже не выдержал и стал зачитывать Власову прямо с монитора окончательно потрясшую его новость:

– Не, ну вы посмотрите! Оказывается, успех только на 20 % состоит из вашего опыта и квалификации, а на 80 % из выбранной вами стратегии действий. «Успехи и достижения, кажущиеся волшебными и необъяснимыми, часто обладают глубинной структурой, которую можно раскрыть, понять и передать другим людям, так что использовать ее на практике смогут не только придумавшие ее „мудрецы“». Подумайте, только опыт и квалификация, да и те только на 20 %, а талант там в их деле и вовсе не нужен, – потрясался Василий, вспоминая установки деда, что изначально главное все же – талант. Труд и талант. Устарел, однако, дед. Критерии в искусстве рванули далеко вперед.

– А вот тут и подробные разъяснения есть, – не унимался Василий. – Концепция программы очень проста. Актер может воссоздать поведение, мимику, голос человека до такой степени, что проникнется его образом мыслей. При этом зрители видят не актера, а его героя. Так же любой человек может смоделировать образ мыслей, навыки другого, более успешного в чем-то человека, и достичь того же, или почти того же, результата. Отлично, значит, будем моделировать образ мыслей господина Самсонова, – продолжал комментировать Василий, – нам тут даже сообщают, как это делается. Значит так: «Вы можете притвориться мастером какого угодно дела – и справиться с ним. Совершенно не важно, умеете ли вы гипнотизировать или нет. Вернувшись домой, притворитесь гипнотизером. Люди пойдут за вами и начнут притворяться, что они погружаются в транс. Через какое-то время им надоест притворяться, и они забудут, что только притворяются. Но не дайте им себя одурачить: не забывайте, что вы сами всего лишь притворяетесь».

В качестве модели тренинга «Технология брэндинга» берется культовая и одиозная фигура – художник Микис Самсонов. Стратегию мышления можно перенять в процессе общения с человеком. Если, например, кого-нибудь поместить в среду талантливых художников, то через некоторое время можно научиться их стратегии мышления и начать неплохо рисовать.

Поэтому очень важно попасть в среду успешных профессионалов. Стратегия мышления – это набор инструментов, с помощью которых можно «моделировать успешные стратегии».

– Умри, яснее не скажешь, – заключил исследования стажера капитан Власов. – Значит, ты сначала притворяешься художником, причем сразу успешным, а потом уже рисуешь. Типа это дело наживное.

– А вот еще, – завершая свой экскурс по освещению фигуры Самсонова в СМИ, продолжал цитировать Василий, – пишут: «Конечно, он преуспел – стал модным и востребованным персонажем. Но именно персонажем, а не художником. „Я делаю выставки только в музеях национального значения, – говорит Самсонов. – Или в закрытых клубах“,– продолжает он с некоторым смущением. В больших музеях его выставок пока не было. В закрытые клубы пускают не всех. Так или иначе увидеть работы мастера невозможно. Только на репродукциях.

Короче, есть миф о Самсонове, а не Самсонов. И становится понятно, что чувственные откровения в свежеизданных мемуарах – есть попытка автора ухватиться за ускользающую реальность и доказать самому себе: „Ну, вот же я, вот!“ Это, к несчастью, ложный путь – лучше с самого начала было сказать: „Меня нет“. Миф – мифом, как клин – клином. Пока Самсонов не отдаст себе в этом отчет, он так и останется салонно-глянцевым ньюсмейкером. Настоящим наивным художником по сути дела».