Кристофер Раш - Завещание Шекспира

К тому времени, как он закончил учебу, в Тайберне казнили тысячи католиков. В том числе и Фрэнсиса Трокмортона. Две пытки на дыбе и одно подвешивание заставили его запеть по-другому: Испания готовится к вторжению; Марию Стюарт освободят из заключения и провозгласят королевой Англии; страной будут править католики – все будет так, как было, страна вернется в истинную веру, к прежней религии.

– А королева Елизавета?

Очевидно, ей оставалось только преклонить свою беспокойную венчанную главу, которую могло облегчить лишение ее короны.

Бакалавр искусств Кристофер Марло вступил в мир враждебности, террора, интриг и политической паранойи.

– Безумный мир, господа!

Да, безумный, Фрэнсис.

Неистовая волна католичества захлестнула десятилетие, и ответ властей был таким же истеричным. Сотне семинаристов, посланных из-за Ла-Манша после подготовки в Дуэ, Реймсе и Риме, противостояла бесчисленная армия агентов, нанятая шефом секретной полиции Фрэнсисом Уолсингемом, чтобы разнюхивать заговоры, выявлять и ликвидировать завербованных агентов и тех, кто оказывал им поддержку. Агенты выдавали себя за католиков, сочувствующих Риму. Среди них были заурядные головорезы, прислуга и лакеи, осведомители и двойные агенты, agents provocateurs. Робин Полей, оказавшийся в доме Элеаноры Булл в мае 93-го, был католиком, работавшим против католиков, и заманивал их в ловушку мужеложества.

– Все лучшие люди всегда снизу!

И Марло тоже. С самого начала учебы в Кембридже он часто пропускал занятия. По поручению Уолсингема он сначала отправился в Париж, а затем в Реймс (куда в 78-м году из Дуэ переместилась иезуитская база) для того, чтобы следить там за известным аферистом, английским послом. Скерес тоже был агентом. Полей пел сладкие песни Бабингтону, водил его за нос и поглаживал по заднице, заведомо зная, что ее дни были сочтены. К тому моменту, как Марло получил степень магистра, они уже сошли со сцены. Полей провел два года в Тауэре – в качестве прикрытия после ареста правительством тех, кто уже был на заметке. Говорят, он там жил на широкую ногу, не испытывая недостатка в продажных девках и вине.

– О своих людях они заботятся!

Пока те не начинают причинять им неудобства. Полей и Марло вернулись в Нидерланды, где действовали английские шпионы. Поползли слухи о фальшивомонетчиках, подделывающих английские деньги, и Марло приказали вернуться домой. Он покончил со шпионажем и уехал в Лондон, где быстро добился успеха и стал театральной притчей во языцех.

В Лондоне он сдружился с Томасом Уотсоном, ученым малым, бражником и сочинителем сонетов, который был без ума от классицизма и пасторалей.

– Никогда о нем не слышал.

Неудивительно. Он был одним из плеяды рано умерших поэтов, не доживших до тридцати. Он умер в том же году, что и Марло. Марло и Уотсон снимали квартиру в Нортон Фолгейт. Они кутили и курили табак с другими бражниками – Нэшем, Грином и Пилем в Чипсайде в «Голове старой клячи». В 91-м году Марло жил в Шордиче и часто пьянствовал с Томасом Кидом.

– Два гуляки и содомита.

У Марло не было обыкновения ходить в Юбочный Переулок или Корсетную Аллею. Он был любитель черного хода и вот там уже превращался в ненасытного и умелого любовника, регулярного посетителя притонов. Он ввязывался в драки, например в известную потасовку 89-го года в Хог-Лейн, в которой он дрался с Уильямом Брэдли, сыном хозяина гостиницы, негодяем, враждовавшим с товарищем Марло Уотсоном.

Вскоре он вступил в скандально известную «Школу Ночи», основанную Уолтером Рэли.

– О них я тоже ничего не знаю.

«Школа» была сообществом географов, математиков, астрономов, картографов и поэтов. Иезуиты предъявляли им обвинение в атеизме. Очевидцы утверждали, что они сушили табак на страницах, вырванных из Библии, – и это еще цветочки! Также поговаривали, что это было то ли общество черных магов, то ли клуб дебатов, который пытался примирить религию с наукой и философией. Члены «Школы Ночи» вели более чем сомнительный образ жизни. Фердинандо Стэнли (также известный под именем Странный Лорд для одних и Лорд Педрило для других [129] Игра слов: strange – «странный», «голубой» (англ.). ) был отравлен и умер в ужасных мучениях. Генри Перси, девятый граф Нортумберлендский, рыцарь и эрудит, заика с длинным грустным лицом, был засажен за решетку королем Яковом. Генри Брук, девятый барон Кобэм, провел остаток своей жизни там же. Ричард Бэйнс был агентом, соглядатаем и наемным убийцей. Среди посетителей был даже прославленный черный маг – доктор Ди.

– Вот так властители дум!

Председательствовал Рэли. За секунду до казни, уже почти на плахе, Брук дал показания против Рэли, который якобы замышлял убийство короля. Последний отчаянный шаг спас Бруку жизнь, а Рэли оказался в самом дерьме, где по сей день прозябает, – в Тауэре, дерьмо среди дерьма.

– А.

Теперь понятно? Марло был одним из них. Образованные скептики один за другим покидали сцену, их сомнения пресекались (как правило, посредством отсечения головы), их вопрошающие рты засыпали могильной землей, их уши затыкали, и они становились глухи к любым сомнениям. Счастливчики отделались тюремным заключением, где каменные стены и железные решетки показались им лучшим местом на земле.

Но когда в Лондон пришла чума, эти птицы разлетелись кто куда. Те, у кого были деньги, в страхе покинули столицу. Чума сеет панику, паника вызывает подозрительность, а подозрительность – жестокости и зверства, ложь и клевету. Марло уехал в Кентербери, а в начале мая появилось антифламандское стихотворение, вывешенное на стене голландского погоста на Брод-стрит. В нем выражались сильные антисемитские настроения и призывы к расправам над евреями, если не в скифском, то, по крайней мере, в парижском масштабе. Даже в глубочайшем запойном угаре Марло не написал бы ничего подобного. Но сомнений не было: под воззванием стояла подпись «Тамерлан». Ей никто не поверил, включая правительство, которое пообещало вознаграждение в сто крон за информацию, ведущую к поимке истинного автора этого безобразия. На следующий день арестовали нескольких человек, включая Томаса Кида, привлеченного в качестве неохотного свидетеля.

– В чем же его подозревали?

После славы «Испанской трагедии» Кид запятнал себя соавторством в пьесе «Томас Мор» [130] Пьеса 1592 г., вероятными соавторами которой были Четтль, Манди и др. , где содержались неосторожные и даже подстрекательские высказывания. Его перевели в Брайдуелл к Топклиффу, и он дал показания против Марло. С дыбы его сняли изломанным человеком. Ему было тридцать четыре года. Он умер через год. И душа, и тело его были искромсаны до самых кончиков пальцев.