Анастасия Грязнова - Дневник студентки МГУ, или Гуманитарии делят на ноль

– Да ладно тебе, кто-нибудь лоханется и возьмет, – сгримасничала Женя.

Я вздохнула.

– Допивайте быстрей чай, – поторопила нас Катя, закрывая крышку своего ноута. За соседним столиком наши однокурсники уже задвигали с визгом стулья и намеревались уходить – верный признак того, что нам стоило тоже пошевеливаться, чтобы не опоздать на пару.

– Не спеши, а то успеешь, – Женя небрежно забросила трехочковый бумажным стаканчиком в мусорку. – Анфис, если ты все-таки не выйдешь замуж, то заведи себе хотя бы кошек.

– А я буду ходить с тобой по магазинам в уикенды, – подбодрила меня Катя. – Чтоб тебе совсем одиноко не было.

– Спасибо, девочки! – только и смогла выжать из себя я.

20:15Вечером мое настроение потеплело на несколько градусов. В отличие от погоды за окном – там ударил мороз. Хотя календарь упрямо твердил, что наступила весна. Мне позвонил Миша и мимоходом сказал, что получил от девушки нагоняй за ту фотографию с «Джаггера» и теперь оставлен на испытательный срок.

– Только из-за этого? – удивилась я.

– Не только. Ты же знаешь, девушки всегда все валят в кучу.

Мне его стало жалко. Видно, для Алены та фотка была последней каплей, переполнившей стакан.

До этого случая я думала, что испытательный срок устанавливают только на работе. И то не на первой, поскольку это запрещено. Во всяком случае, так нам рассказывали по Праву.

3 марта. 17:02На курсах по вождению стала пробовать эстакаду, змейку и параллельную парковку. Хуже всего у меня получалось парковаться.

– Вы что, не чувствуете габариты машины? – в сердцах выкрикнул инструктор.

– Нет, – совершенно искренне ответила я.

– Начинайте выкручивать руль, когда увидите второй флажок.

Я сделала так, как он сказал. Заехала в огороженный стойками прямоугольник.

– Как считаете, вы стоите правильно?

– По-моему, отлично.

Если честно, я готова была зааплодировать себе, поскольку не сбила ни одного флажка.

– Очень за Вас рад, давайте попробуем еще раз.

Я так и не поняла, понравилось ли ему или нет, как я припарковалась.

4 марта. 19:00В среду Аня вытащила меня на фильм «Меланхолия» режиссера Ларса фон Триера. Ларс фон Триер в названии не ошибся: все прошло меланхолично. Мне было безумно скучно. Аня же по окончании зааплодировала и сказала, что это было божественно: какие режиссерские находки, какие интересные ракурсы, какой ритм! Интересно, ей это реально понравилось, или она должна была впечатлиться этим по статусу? По мне, это было хуже, чем «Бокаччо-70». Аня тогда то и дело дергала меня за рукав и восторженно шептала: Федерико Феллини! Лукино Висконти! Тогда я подумала, что не буду больше смеяться над папой, который не понимает, что мы с мамой нашли в мидиях – «скользкой гадости», место которой в море, а не у него в тарелке.

Когда мы с Аней подходили к метро «Библиотека им. Ленина», на дисплее моего айфона высветилось «Ян-туалет-Сочи». Надо его, наверное, переименовать. Просто «Ян ЮФ». А то как-то стыдно.

20:00Ян пригласил меня в кальянную на Юго-Западной. Мне как раз этого и не хватало. Его релакса. Его пофигистского отношения к диплому и к предстоящим госам.

– Нервы сдают – и мы сдадим», – улыбнулся он мне.

Я облегченно прилегла на его плечо. Он же минут пять решал с официантом, какой кальян нам заказать. Сладкий? Свежий? На молоке? Или на воде? Ян рассказал, что одна его одногруппница работает в элитном пиар-агентстве и принесла ему зубную пасту. Ей достались два тюбика как пиаровские трофеи. Каждый стоит пятнадцать тысяч. Он хотел бы ее подарить мне в честь 8 марта. Хм. Не то, чтобы я была не рада, но я представила…Я в общаге, в потертых тапках, с мокрой взлохмаченной головой. Перед забрызганным зеркалом. И не первой свежести раковиной. И чищу зубы. Пастой, которая стоит пятнадцать тысяч. Больше, чем я заработала репетиторством в феврале. Может, мне стоит ее оставить на особые дни?

В качестве приятного сюрприза получила еще павлопосадский платок. Я люблю шарфы. Готова их носить под любую одежду и в любую погоду. Даже при + 30. Они добавляют мне творческого шарма.

22:20Когда вышли с Яном на улицу, там валил снег. Хлопьями. Как будто мы оказались внутри новогоднего шарика, который надо взболтать, чтобы закружились белые рисинки. Мне нравилось, как снежинки застревают в моих рыжих локонах и переливаются от света витрин.

Есть в жизни такие моменты, когда ты трогаешь время. Оно для тебя становится осязаемым. Как шерстка любимой собаки, как рука любимого человека. Ты ощущаешь, как оно медленно тянется. Ты хватаешь ладонями минуты, как снежинки, и видишь, как они медленно тают. Ты счастлив, и ты чувствуешь себя живым как никогда. Именно это я ощущала, когда мы шли бок о бок, а снег хрустел под нашими ногами.

5 марта. 07:00Я ночевала в ДСК. Мне пришлось встать пораньше, поскольку Ян спешил на работу. Чувствовала себя маленьким бомжем. Вчера планировала, что загляну к Яну на часик, а потом пойду к себе. Но в результате час превратился в два. Три. Четыре. А потом я так и осталась. Без зубной щетки. Дезодоранта. Ночной рубашки. Спасибо, что Ян выдал мне свои шорты и майку. А я постирала кофту. Утром не могу одевать несвежую.

Мне было к третьей паре. Дошла до своей комнаты в ДСВ на автопилоте. Поставила пасту, бросила сумку, и, не раздеваясь, легла в одежде досыпать необходимые для функционирования семь часов.

10:01

– Анфис, прости, пожалуйста, я взяла без спросу, ты же спала…

Я встретила Сашу в коридоре, еще толком не разлепив глаза и не осознав, то ли мне это снится, то ли я действительно поднялась. К тому же болела голова. Явно менялось давление.

– Да?

– Я твоей пастой зубы почистила. Моя кончилась.

– Ерунда какая.

Если бы Саша знала, сколько стоит выдавленная на щетку капля белой мази, она бы точно прочувствовала каждую бесценную секунду, когда щетинки касались эмали. И уделила бы этому занятию явно больше времени. А не две минуты – между завтраком и натягиванием сапог. Я подумала о том, что мы дороже ценим то, за что дорого платим, или что оказалось у нас, когда оно очень нужно другим. А то, что досталось задаром и без особых усилий, готовы без сожалений отшвырнуть.

8 марта.На мартовские праздники до Казани мы летели втроем: мы с Алиской и Илья. В аэропорту прохожие оборачивались на нас. В их глазах застыл безмолвный вопрос: Какая? Какая из нас? Я себя почувствовала второй женой арабского шейха.

Дома было все спокойно. Папа обрадовался Илье: теперь он был не одинок в одаривании цветами женщин на 8 марта, а бабушка радостно потерла руки, найдя новую жертву для своих кулинарных экспериментов. Илье явно предстояло набрать пару килограммов! Маме в Илье понравилось все, кроме его фамилии. Папа сказал, что парень вроде нормальный, и вообще – не ему с ним жить. Бабушка – что хороший мальчик (но, по-моему, она была рада спихнуть Алиску за кого угодно). Дедушка смотрел на Алисиного будущего мужа с подозрением, как будто Илья был известным аферистом и маньяком, и дедуле предстояло вывести его на чистую воду. В конце концов, Илья удостоился нейтральной оценки: «Не историк – уже что-то». Это было высшей похвалой.